Легенда любви

Часть вторая

Глава 7

Нью-Йорк

Осень 1868 года

Веселый детский смех нарушил тишину сентябрьского утра. Элизабет Монтбло оторвала глаза от книги и улыбнулась. Бенджамин Кертэн, стараясь изо всех сил, прыгал через скакалку, его золотистые кудри развевались по ветру.

Прелестное румяное личико мальчика светилось здоровьем и радостью, огромные зеленые глаза сияли от счастья.

– Посмотрите, пожалуйста, мисс Монтбло, – обратился к Элизабет семилетний малыш.

Она закрыла книгу и подняла голову.

Подражая своему старшему брату Дэниелу, Бенджамин пытался перепрыгнуть через скакалку со скрещенными руками. Неловкие ножки мальчика тут же запутались в петле скакалки, и он упал. Элизабет встала и направилась к нему.

– Ничего страшного, – крикнул мальчишка, тотчас вскочил на ноги и принялся отряхивать испачканные брючки. – У меня все равно получится.

– У тебя никогда ничего не получится, – съязвил его брат Дэниел. Он стоял, прислонившись к высокому каменному забору, окружавшему школьный двор, на шее у него висела скакалка. Самодовольно улыбнувшись, Дэниел крикнул: – Брось, Бэни! Ты такой неуклюжий.

– Все у него получится, – вступилась Элизабет, ей так и хотелось оттаскать Дэниела за ухо.

Натянув на плечи шерстяную шаль, она вновь уселась на каменные ступени и открыла книгу.

Безусловно, братья Кертэны были самыми красивыми детьми в Болтвудской школе. В Нью-Йорке эта школа считалась лучшим учебным заведением для мальчиков от пяти до пятнадцати лет.

Элизабет улыбнулась, вспомнив то солнечное сентябрьское утро 1866 года, когда она взволнованно поднималась по каменным ступеням Болтвуда. Ей предстояло впервые войти в класс в качестве учительницы. Старинное трехэтажное здание из красного кирпича устрашающе смотрело на нее своими бесчисленными окнами.

Тяжело вздохнув, она одолела последнюю ступень лестницы и вошла под величественные своды учебного заведения, славящегося своими именитыми педагогами. Элизабет была первой женщиной-преподавателем, переступившим порог Болтвуда. Она благодарила судьбу за эту счастливую возможность и в то же время беспокоилась о том, как отнесутся к ней преподаватели-мужчины. Как ее встретят ученики и как воспримут ее появление родители мальчиков?

Она с опаской вошла в широкий центральный коридор и тотчас очутилась в шумной толпе резвящихся ребят. Она прислонилась к стене и ждала, когда дети разбегутся по своим классам и прекратится эта сутолока. Когда все стихло, Элизабет увидела перед собой маленького белокурого мальчика, который тоже стоял, прижавшись к стене.

Мальчик испуганно смотрел на нее.

Элизабет улыбнулась, подошла к малышу и, протянув ему руку, сказала:

– Сегодня мой первый день в Болтвуде.

Он застенчиво протянул ей свою маленькую ручку, поднял белокурую головку, и огромные, полные слез, зеленые глаза заблестели от радости в ответ на ее улыбку.

– Бенджамин Кертэн. Я тоже здесь впервые, – проговорил мальчик, приветливо улыбнувшись, и на его щеках появились ямочки. – Мама уехала, и папа попросил Дэниела позаботиться обо мне сегодня. Дэниел – это мой старший брат, – вздохнув, пояснил мальчик. – Как только мы пришли в школу, Дэниел куда-то убежал, и я не знаю, куда мне идти.

Элизабет мягко коснулась его плеча:

– Похоже, мы оба потерялись. Почему бы нам вместе не поискать наш класс, Бенджамин?

В тот же день Элизабет познакомилась и со старшим Кертэном. Внешне Дэниел очень походил на приветливого Бенджамина, но сходство было лишь внешнее. Элизабет быстро поняла, что Дэниел дерзок, вечно чем-то недоволен и вечно лезет на рожон.

Теперь, по прошествии двух лет, Элизабет уже хорошо знала маленьких Кертэнов. В свои семь лет Бенджамин оставался все таким же милым, доброжелательным и сердечным. А одиннадцатилетний Дэниел – задиристым, ненадежным и заносчивым.

Элизабет не раз приходила в голову мысль, что Дэниел унаследовал неуживчивый характер от матери. Элизабет доводилось встречаться с отцом мальчиков, он приходил в школу. Эдмунд Кертэн был благородным джентльменом с приятным мягким голосом, неизменно обходителен и благожелателен. Однако его жена ни разу не переступила порога Болтвуда.

– Мисс Монтбло поедет к нам в гости! – в восторге закричал Бенджамин. Элизабет согласилась пообедать у Кертэнов. Родителей беспокоило то, что Бенджамин получает низкие оценки. Но мальчик не подозревал об истинной причине ее визита и радовался, что учительница навестит их.

Из-за угла появился роскошный экипаж Кертэнов, запряженный парой гнедых лошадей. Светловолосый Эдмунд Кертэн, приветливо улыбаясь, вышел из кареты и поспешно направился к зданию школы. Бенджамин вприпрыжку побежал ему навстречу. Эдмунд Кертэн ласково потрепал сына по волосам. Дэниел не двинулся с места.

Эдмунд Кертэн подошел к Элизабет и протянул ей руку:

– Мисс Монтбло, надеюсь, вы простите меня за опоздание. Мне было необходимо задержаться на Уолл-стрит. Акции рудников упали в цене.

Элизабет сочувственно улыбнулась. Она знала, что Эдмунд Кертэн и его младший брат Дэйн, которого она никогда не видела, были акционерами нескольких корпораций. Братья контролировали золотые, серебряные и медные рудники в Аризоне и северных штатах Мексики.

– Вам нет необходимости извиняться, мистер Кертэн, – поспешила успокоить Кертэна Элизабет, пожимая его руку.

Кертэн вытащил из кармана брюк поблескивающие золотом часы и сказал:

– Я предполагал вернуться домой в четыре. А сейчас уже четверть пятого. Луиза меня убьет. Пойдемте? – Он подал Элизабет руку.

Она взяла джентльмена под руку, и они пошли к экипажу. Он помог ей подняться в карету. Мальчики последовали за Элизабет. Младший уселся рядом с ней. Мистер Кертэн вошел последним, сел напротив Элизабет, и экипаж тронулся.

Им надо было проехать всего несколько кварталов, однако, когда карета наконец подъехала к особняку Кертэнов на Пятой авеню, уже начало смеркаться. В дверях трехэтажного особняка из коричневого камня их встретил англичанин-дворецкий. В освещенном фонарями вестибюле он взял у Элизабет шаль, а у Эдмунда Кертэна перчатки и трость.

Они вошли в широкий холл. У Элизабет было лишь несколько секунд, чтоб разглядеть великолепную деревянную лестницу с резными перилами.

По распоряжению отца мальчики поспешили наверх переодеться к обеду. Элизабет посмотрела им вслед и наверху в пролете изящно изогнутой лестницы увидела круглое окно, а за ним сизое небо.

Из холла ее проводили в просторную гостиную. В мраморном камине весело потрескивал огонь. Высокий потолок украшала лепнина. Огромные окна скрывались за декоративными жалюзи. Комната была обставлена французской золоченой мебелью. На стенах висели прекрасные картины, а над камином – зеркало в овальной позолоченной раме.

Этот роскошный уютный дом напомнил Элизабет, что она сама жила в таком доме. Только не в Нью-Йорке, а на реке Миссисипи, и ее дом был не коричневым, а белым, двухэтажным, с восьмью стройными колоннами.

– Мы тронуты тем, что вы навестили нас, мисс Монтбло, – проговорила немного полноватая, одетая по последней моде женщина с блестящими черными волосами. Она вошла в комнату в тот момент, когда Элизабет собиралась сесть в кресло. – Меня зовут Луиза Кертэн. Добро пожаловать в наш дом.

– Спасибо за приглашение, миссис Кертэн, – сказала Элизабет, стараясь не смотреть на огромный бело-голубой бриллиант, сияющий на груди хозяйки. Луиза Кертэн обладала одной из самых богатых коллекций ювелирных украшений на всей Пятой авеню. Элизабет тщетно пыталась оторвать свой взгляд от восхитительного, искусно ограненного камня.

– Он великолепен, не правда ли? – спросила Луиза, заметив, что Элизабет рассматривает ее знаменитую «Звезду Запада» в двадцать каратов – наиболее ценный экземпляр ее коллекции.

– О да, – согласилась Элизабет.