Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Меритамон совсем забыла, что она в чужом месте, более того, во дворце. Но вдруг обнаружила перед собой одного из тех одетых в золото слуг, что подпирали стены дома фараона. Прислужник молчал, держа перед собою поднос с угощением – вином, гранатами и медовыми лепешками. Меритамон вдруг ощутила, как подвело желудок, чуть не напомнивший о себе неприличным урчанием.

Она протянула руку, чтобы взять поднос, но тут неожиданно подумала, что ничего не знает о том, кто готовил и подавал эту еду…

Она сходит с ума!

И Меритамон бормотала вслух, а слуга, должно быть, все это время стоял рядом. Но теперь уже ничего не сделаешь.

Госпожа взяла поднос себе на колени и стала есть. Она сжевала целых две лепешки с красивого серебряного блюда, как услышала тяжелые шаги, а потом увидела того, кого обещали к ней прислать, точно ее подданного.

Хорнахт был одет в тончайшую длинную желтую юбку с тонким позолоченным поясом, присборенную по моде; его торс был обнажен, смуглые мускулистые плечи украшены каждое парой золотых браслетов с каменьями. На груди висело неширокое – в несколько рядов золотых звеньев - ожерелье с голубой эмалевой подвеской, не скрывавшее боевых шрамов прошлых лет, казавшихся бледнее и заметнее из-за густого загара.

Лоб Хорнахта венчал золотой обруч – как и раньше, начальник строительных работ был без парика, и его длинные черные волосы неопрятно свалялись после многочасовых занятий с фараоном. Должно быть, они обсуждали план нового храма самого царя. Только эта погрешность во внешности заставила Меритамон преодолеть благоговейный страх перед своим могущественным старшим другом.

Она встала, неловко держа в руках поднос; Хорнахт хотел забрать его у нее и отставить, но Меритамон дрожащим голосом предложила ему присоединиться к трапезе. Хорнахт не отказался. Он сел напротив нее на подушку, жадно откусывая от нетронутой лепешки. Увидев, что единственный кубок остался у Меритамон в руках, а лепешки кончаются, Хорнахт щелкнул пальцами, и тот же слуга, что прислуживал дочери Неб-Амона, бросился ухаживать за господином.

Меритамон заметила, что на руках у него длинные черные волосы, и в подмышках тоже растут волосы. Привыкшая к гладким рукам жрецов, она поежилась. И тут Хорнахт прервал молчание:

- Что привело тебя во дворец, госпожа? Зачем я тебе нужен?

Меритамон наконец вспомнила, зачем он ей нужен, и чуть не бросилась перед ним на колени. Из последних сил сохраняя достоинство, стиснула подлокотники своего кресла.

- Господин Хорнахт, меня привело к тебе огромное несчастье. Мой брат арестован, ему грозит смертная казнь.

Хорнахт опустил последнюю лепешку, которую только что поднес ко рту. Лепешка стала крошиться в его пальцах.

- Что?

Меритамон кивнула и разрыдалась, представив прекрасное лицо брата, его улыбку; вспомнив любовь и гордость за Аменемхета, с которой она росла с колыбели. И его убьют!..

- Что он сделал? – воскликнул Хорнахт, вскакивая на ноги. Меритамон вздрогнула, вжавшись в спинку кресла.

- Он убил своего отца, - пробормотала Меритамон. Она плохо понимала, что говорит, и часто мигала, глядя сквозь пелену слез на человека, стоявшего перед нею.

Разве можно было это понять? Как Аменемхет мог убить отца? Как это возможно?..

- Убил отца? – воскликнул Хорнахт. – И ты просишь меня о ходатайстве за этого негодяя?

Меритамон встала, протягивая к своей единственной надежде слабые руки.

- Я умоляю тебя, - пробормотала она.

Хорнахт с отвращением попятился.

- Вы все одинаковые! Сын как отец! – выкрикнул он, не заботясь о том, что его далеко слышно. – Я ничего для него не сделаю, можешь… уезжать, госпожа!

Он едва не сказал “убираться”.

Меритамон забыла всякую гордость и стала перед Хорнахтом на колени.

- Я прошу тебя, выслушай меня, - рыдая, сказала она. Ошеломленный этим поступком, Хорнахт некоторое время стоял, глядя на ее макушку с высоты своего роста, а потом схватил ее и посадил снова в кресло.

Меритамон вскинула голову.

- Выслушай меня! – воскликнула она, давясь слезами.

- Хорошо, - сказал Хорнахт.

Меритамон говорила долго, и за все это время Хорнахт ни разу ее не прервал.

Когда она закончила, молодая женщина поняла, что отвращение Хорнахта к ее семье не уменьшилось, но сочувствие к ней – увеличилось. И он был готов помочь ей, хотя презирал Аменемхета.

- Я сейчас же расскажу обо всем этом его величеству, - произнес начальник строительных работ. – Может быть, в своей мудрости и милосердии он смягчит наказание…

Хорнахт встал.

- Жди здесь, - приказал он, и тотчас же вышел. Меритамон хотела кинуться за ним, до смерти перепуганная его намерением, но опоздала – Хорнахт скрылся. А сама она не смела покинуть эту комнату.

Она села обратно в кресло и впала в оцепенение.

Меритамон ожидала появления Хорнахта, но вместо него появился незнакомый слуга.

- Его величество желает видеть тебя, госпожа, - объявил он.

* Фараоном.

========== Глава 76 ==========

Меритамон медленно встала. Она ощутила, как по руке к запястью скользит холодная капля.

- Его величество? – повторила она, не слыша себя. В ушах у нее зазвенели систры.

- Да, госпожа, - ответил слуга. – Поспеши!

Меритамон ужасно позавидовала ему – его спокойствию; хотя внешне слуга был немного встревожен, его не должно было сегодня коснуться внимание фараона, и его родным не угрожала смерть. Она двинулась за мужчиной, думая, что от нее, должно быть, уже плохо пахнет, лицо перемазано черной и оранжевой краской, прическа потеряла форму. Разве станет его величество слушать такую, даже глядеть на нее?..

Меритамон думала о чем угодно, только бы не бояться предстоящей встречи.

Ее провели через весь огромный лазуритовый зал, а потом через целую анфиладу похожих друг на друга в своем великолепии комнат. Иногда Меритамон попадались на глаза слуги, сливавшиеся с обстановкой: они были так же нарядны и безмолвны. Она шла с таким чувством, точно это ее завтра казнят. А может быть, и так. Откуда ей знать, что решит в отношении ее семьи самое могущественное божество Та Кемет, которому принадлежат все земли, животные и люди этой страны?..

Ее ввели в какую-то небольшую комнату, похожую на ту, в которой она дожидалась Хорнахта. Меритамон почти рассеянно скользнула взглядом по мебели и стенам – ее уже не впечатляли ни резьба, ни кладка, ни роспись. Когда же наконец будет тронный зал?

Она вдруг заметила, что ее проводник исчез. Меритамон в панике огляделась и увидела, что он замер в земном поклоне!..

Молодая женщина взглянула перед собою и тотчас же совершила земной поклон сама. Она лежала, прижавшись лбом и ладонями к холодному мрамору, крепко зажмурившись и думая, что за нею и ее братом наконец пришла смерть. Перед ней был фараон! Этот человек, сидящий у дальней стены в кресле из электрума и серебра, был не человеком, а земным богом, и Меритамон немедленно казнят за то, что она не признала своего владыку!..

- Встань, - услышала она. Меритамон не успела распознать голос. Он не был ни высоким, ни низким, и показался ей немолодым; но разве бог может стареть?

Дочь Неб-Амона поднялась и взглянула в лицо неподвижно сидевшему на троне человеку.

***

Недавно его величество отпраздновал тридцатилетие с начала своего славного царствования – это празднество должно было возродить его силы*. Рамсесу исполнилось пятьдесят четыре года.

Справа от кресла фараона Меритамон заметила двух неподвижно стоящих женщин – одну совсем юную, другую постарше. Должно быть, это были царевны или придворные женщины. По левую руку от кресла-трона стоял Хорнахт. Взгляд Меритамон метнулся в сторону этих фигур, таких же бессильных сейчас, как статуи; потом она покорно, в отчаянии взглянула в глаза повелителю обеих земель.

Рамсес не двигался и не улыбался; все время, пока Меритамон пыталась совладать с собою, он изучал взглядом ее лицо и фигуру. Меритамон подумала, что этот пожилой человек, наверное, был в молодости хорош собой – у фараона было тонкое лицо с близко посаженными, но красивыми глазами, а фигура и сейчас не утратила стройности и силы, только, может быть, немного высохла. Потом дочь верховного жреца осознала, что думает все это о боге.