Пока смерть не разлучит нас (ЛП)

В момент, когда слова слетели с его губ, оба застыли. Цинь Цзин был слишком пристыжен тем, как неуместно было думать о матери в такой ситуации. Что касается Шэнь Ляншэна, он больше знал о природе человека и, в отличие от Цинь Цзина, который не мог уразуметь свою собственную логику, мог легко понять ход мыслей учителя. Цинь Цзин был как ребенок, который думал о матери, когда все усложнялось.

Ну, и что из того? Шэнь Ляншэн помнил, что у этого человека не было родителей, братьев и сестер, и он жил в уединении.

Сигарета сгорела до конца и опалила пальцы Шэнь Ляншэна - он повернулся, чтоб выкинуть окурок в камин. Несколько секунд он молчал, потом потянулся и обнял Цинь Цзина за плечи: «Моя мама тоже уже давно ушла», - сказал он тихо.

«О-о», - Цинь Цзин заставил себя повернуться и потянуться, чтобы привлечь его ближе. Между ними возникло внезапное, спутанное чувство взаимозависимости, и боль была тут же забыта.

«Шэнь Ляншэн», - после недолгого объятия, Цинь Цзин пришел в себя и обнаружил маленькую проблему. Он обратился тоненьким голоском: «Ты…»

«Я…?»

«Ты весьма оживлен внизу».

Шэнь Ляншэну понадобилась секунда, чтоб осознать, что Цинь Цзин намекает на его никуда не исчезнувшую твердость. Он остановился, не достигнув оргазма, и теперь обнимал мужчину в открытом халате, упираясь

своим членом в мягкий кашемир. Жар от камина также поддерживал в нем тепло. Ничего из вышесказанного не помогало ему сдерживать возбуждение, но у него не было намерений что-либо с этим делать.

Шэнь Ляншэн решил не отвечать и молчал, но Цинь Цзин все понял. Хоть его задний проход обжигала боль, ощущения липкости не было, что значило - мужчина не кончил. Он остановился, прежде чем неопределенно спросить: «Ты не…, ты знаешь, перед этим?»

«Не что?» - видя его неуверенность, Шэнь Ляншэн решил подразнить его.

«Не важно. Забудь, что я что-то сказал».

«Я не сделал этого, потому что боялся, что твое тело не выдержит, - Шэнь Ляншэн продолжал. - Не то чтобы я переживал за тебя или типа того».

«Я, правда, не знал».

«Просто дождись следующего раза. Я доставлю тебе такое удовольствие…, - Шэнь Ляншэн сократил дистанцию между ними и поцеловал губы Цинь Цзина. В перерыве между поцелуями он продолжал донимать, - ты почувствуешь это и спереди и сзади».

«Да, конечно». Слова Шэнь Ляншэна стали более решительными, и он даже залез рукой под плед, лаская бедро Цинь Цзина. Последний быстро прервал Шэнь Ляншэна и вытянул его руку из-под пледа: «Даже не думай».

«Оставайся на ночь. В любом случае ты не сможешь никуда пойти, - Шэнь Ляншэн вдруг стал серьезным и сжал его руку. - Позже я помогу тебе нанести мазь. Завтра утром позвонишь в школу и попросишь пару дней отгула, отдохнешь здесь какое-то время».

«Пару дней? Я так не думаю».

«Так ты думаешь, что сможешь выстоять весь урок?»

Цинь Цзин, наконец, осознал всю серьезность и последствия их действий. Учитывая это, он разозлился и оттолкнул Шэнь Ляншэна, сказав строго: «Занятия со студентами не могут быть отложены, и я не могу просить кого-то подменить меня. Я пойду послезавтра. В следующий раз…, - он сделал паузу и добавил. - В следующий раз, когда тебе приспичит, выбирай субботы, тогда проблем не возникнет».

Хотя Цинь Цзин не выглядел счастливым, Шэнь Ляншэн понял из сказанного в конце, что по-настоящему нравится мужчине. Если бы это было не так, он бы не затруднился упомянуть последнюю часть. Это не могло не польстить ему до такой степени, что было странно.

«В следующий раз так не будет. Обещаю».

Шэнь Ляншэн повторил свои слова, и вопрос был решен и забыт. Он помог Цинь Цзину нанести мазь и ждал, пока тот уснет лицом вниз на его кровати. Только потом он пошел в ванную, чтобы помыться. Следы засохшей крови все еще были на его члене, и багрянец окрашивал теплую воду, контрастируя с белым фарфором. Вскоре все исчезло в водостоке.

Шэнь Ляншэн вылез из ванны, обнаженный, и, как и ранее, встал перед раковиной, уставившись на свое лицо в зеркале.

Он еще раз задал себе вопрос: «Чего ты хочешь от этого мужчины?»

На следующий день Цинь Цзин слишком долго спал. Шэнь Ляншэн уже позвонил в школу и выпросил два дня отгула.

Мазь оказалась весьма эффективной, и боль сзади уменьшилась после хорошего отдыха. Цинь Цзин пошел мыться, в то время как Шэнь Ляншэн стоял у гардероба, выбирая комплект одежды для него. Он выбрал светло-голубую рубашку и серые брюки в пару к кремовому кардигану - свежее сочетание.

«Шэнь Ляншэн, ты не видел мои очки?»

Спросил, щурясь, Цинь Цзин, когда оделся. Он всюду искал свои очки, но их нигде не было видно.

«Стой здесь. Я принесу их».

Шэнь Ляншэн пошел в кабинет и подобрал с ковра на полу очки в серебряной оправе. Он взглянул на ковер, который все еще хранил свидетельство их игр прошлой ночью: капли крови на шкуре. На миг засомневавшись, он нагнулся, свернул ковер и бросил его в угол комнаты. Он не намеревался отдавать его в чистку - позже он попросит слугу хранить его в кладовке.

Цинь Цзин оставался в поместье Шэнь два следующих дня, при постоянном применении мази боль быстро стихала. Он выглядел вполне здоровым, несмотря на неспособность употреблять твердую пищу. Рисовая каша, поглощаемая им в огромном количестве, была, и правда, чрезвычайно питательной. На третий день он смог вернуться в школу, где был нещадно осмеян коллегой: «Не слишком ли ты хорошо выглядишь? Кажется, болезнь пошла тебе на пользу, или, возможно, что-то произошло, пока ты болел?»

«Что могло произойти? Почему бы тебе самому не попробовать заболеть?» - он попытался скрыть смущение, шутя вместе с ним.

«Ну, я не знаю. Может быть, прекрасная леди, ухаживающая за тобой денно и нощно, отвечая на любую прихоть…»

«Погоди-ка секунду, мистер! Ты - просто паршивец, обучающий математике, и хочешь побить меня моим же оружием?» - зная, к чему он вел, Цинь Цзин сразу же прервал его. Не то, чтобы он чувствовал вину по какой-то причине, просто хотел сохранить лицо коллеги.

Было учебное время, и только у горстки преподавателей был перерыв. Среди них была женщина по имени Фан Хуа, по-видимому, имевшая к Цинь Цзину чувства, хотя до сих пор не показывала этого.

Более того, учитель, дразнивший его ранее, был мил с мисс Фан. Подведя итоги, между ними были неловкие трехсторонние отношения. В то время как внешне казалось, что коллега шутит с ним, на самом деле, пользуясь случаем, он пытался показать леди, что у нее нет шансов с Цинь Цзином. Его бестактность была очевидна - неудивительно, что он не мог добиться ее расположения.

Мисс Фан сидела за своим столом, оценивая задания красной ручкой, не утруждаясь оторвать взгляд, даже если слышала их разговор. Когда Цинь Цзин

высказался в ее защиту, она замялась на секунду, перед тем как перейти к следующему вопросу.

Фан Хуа преподавала математику, и следующий класс у нее был рядом с Цинь Цзином. Когда было почти пора, она покинула комнату с кипой книг в руках и прижатым сбоку угольником. Цинь Цзин шел за ней на расстоянии и почти дошел до кабинета, когда она внезапно остановилась и развернулась, будто желая что-то сказать.

Она стояла молча, и тем, кто начал разговор был Цинь Цзин:

«Мисс Фан, Ваша книга вот-вот упадет», - он указал на ту, что лежала сверху и улыбнулся.

Фан Хуа опустила голову и поправила книгу, вместо которой, из-под ее руки с лязгом упал угольник. Цинь Цзин подошел и, подняв его, положил на верх стопки.

Фан Хуа молчала какое-то время, а когда заговорила, это была просто светская беседа:

«У Вас новые очки, мистер Цинь?»

«Да. Подарок друга».

«Они Вам очень идут».

Сделав комплимент Цинь Цзину, она повернулась и пошла дальше по коридору. Однако, не отойдя далеко, снова остановилась. Поглядев через плечо, она поблагодарила его.

Цинь Цзин знал, что эта благодарность не за подобранный угольник, но знание не меняло его отношения.

Пространство было заполнено шумными девицами, пытавшимися вовсю насладиться последними минутами перемены. Цинь Цзин остановился, чтобы немного понаблюдать за ними. Он вздохнул, с улыбкой покачал головой и не спеша зашел в класс.