Парижский поцелуй

Шина взяла свою рабочую корзинку. Надо было пришить пуговицы, заштопать шерстяные жакеты, пришить завязку на изящном нижнем белье Мэди. Но пальцы не слушались ее. Она посидела, глядя на огонь в камине, не в состоянии сосредоточиться ни на одной мысли. Шум открывающейся двери вывел Шину из забытья. На пороге стоял Анри де Кормель. Увидев, что она одна, он быстро вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Шина встала.

— Вам нельзя приходить сюда, месье! — воскликнула она.

— Ерунда! Я хочу вас видеть, а моя сестра и грозный полковник ушли. Я специально вернулся пораньше, чтобы поговорить с вами. — Виконт подошел к ней и удивленно воскликнул: — Что вы с собой сделали, Шина? Вы подстриглись. Какое восхитительное платье! В нем вы похожи на водного эльфа. Почему вы никогда не носили его раньше?

— Месье, пожалуйста, будьте благоразумны, — умоляла Шина. — Вы знаете, что у меня будут неприятности, если мадам Пелейо застанет вас здесь.

— Я же объяснил вам, что ее нет, — усмехнулся виконт. — Разве вам не известна английская пословица «Когда кот спит, мыши веселятся»?

— Но я не собираюсь с вами веселиться, — твердо заявила Шина. — Я ложусь спать.

— Тогда скажите мне, почему вы не пришли на чай сегодня.

— Я же отказала вам, — ответила Шина.

— Вы не пришли потому, что боитесь моей сестры. Но вы хотели бы прийти — признайтесь!

— Нет… вы… я не знаю.

— Зато я знаю, — доверительно проговорил виконт. — Вы хотели бы выпить чаю со мной наедине. Мы бы сели в уголке, и я бы угостил вас кремовыми пирожными, мороженым. А я бы наблюдал, как вы краснеете и пытаетесь скрыть под длинными ресницами синеву ваших глаз. Вы не понимаете, насколько вы привлекательны, малышка Шина…

— Нет… нет… нет! — Шина с трудом сдерживала смех. — Хорошо, раз вы не уходите, что я должна сделать, чтобы вы не разговаривали со мной так?

— Наконец я слышу разумные речи, — улыбнулся виконт. — Тогда сядьте и поведайте мне, как вам удалось так себя преобразить. Раньше я считал вас хорошенькой с вашими длинными золотистыми волосами. Но сейчас, с короткими, вы выглядите еще лучше. Где вы взяли это платье?

— Вы очень любопытны, — улыбнулась в ответ Шина.

— А вы сводите меня с ума! — Виконт взял ее за руку. — Не могу понять, либо вы очень умны, либо действительно слишком просты и неопытны. Не каждая женщина заставила бы меня так долго ждать. Я обезумел от гнева, когда вы не пришли. Не каждая женщина умудрилась бы быть такой неуловимой, как вы на прошлой неделе. — Он помолчал, а потом очень тихо произнес: — Не убегайте больше, прошу.

Шина попробовала освободить руку, но он держал ее.

— Я… не знаю… на что вы намекаете, — сказала она, запинаясь. — Мы уже поговорили, я хочу… лечь спать.

— Вы лжете! — вспылил он. — Вы так прекрасны, Шина. Вы очаровали меня. Я все время думаю о вас, о той минуте, когда увижу ваше строгое личико, как вы застенчиво опускаете ресницы, когда я смотрю на вас. Вас смущают мои взгляды, верно?

— Пожалуйста, позвольте мне уйти, — просила Шина.

В ответ он поднес ее руки к губам. Они были горячими и страстными. Шина почувствовала внутреннюю дрожь.

— Сказать, что я думаю, глядя на вас, Шина? Или вы сами догадываетесь? Что вы знаете о жизни? Вы кажетесь такой неискушенной. Может, вы умны настолько, чтобы скрывать свои эмоции. Наверное, муж научил вас этому?

Шина внезапно напряглась.

— Как вы боитесь говорить о нем, — сказал виконт. — Интересно, вы любили его?

— Вы не имеете никакого права задавать мне подобные вопросы! — воскликнула Шина.

— Это не вопросы. Просто я размышляю вслух. Вы прекрасны, и все же, по-моему, о любви вы знаете совсем немного. Но в этом нет ничего удивительного. Ведь вы были замужем за англичанином, а они приравнивают любовь к спорту — крикету или футболу. Позвольте мне преподать вам урок любви. Показать вам, что происходит, когда два человека хотят друг друга.

Его речи, прикосновение губ завораживали Шину.

Де Кормель перевернул ее руку и поцеловал сначала ладонь, а затем каждый палец, подолгу не отрывая губ от ее нежной кожи, потом добрался до запястья. Его поцелуи становились все более страстными, пока с неожиданной для нее силой Шина не высвободила руку. Она поставила стул между собой и виконтом и встала, держась за спинку.

— Пожалуйста, уходите, — сказала она. — Ваша сестра может появиться в любой момент и очень рассердится, застав вас здесь.

— Из-за этого я должен уйти? Моя дорогая, но это же смешно. Мы взрослые люди. Жизнь так коротка, и счастье так трудно найти. Мы не дети, чтоб надеяться на лучшее. Вы были замужем и овдовели. Шина, и знаете, что любовь быстротечна. Ее можно найти и потерять. Почему вы отрицаете то, что я вижу по вашим глазам, по вашим дрожащим пальцам. Мы хотим друг друга. Вы боитесь в этом сознаться?

— Пожалуйста, уйдите, — побледнев, повторяла Шина.

Он нравился ей, и в то же время она хотела убежать. Не только потому, что боялась обнаружить свою неискушенность, но и потому, что хотела скрыть зарождающееся в глубине души чувство. Она не могла отрицать, что в его словах, во взгляде, в страстности поцелуев не было притворства.

— Пожалуйста, уйдите, — снова попросила она.

— А если не уйду?

Шина не ожидала такой настойчивости.

— Разве вы не понимаете? Я гувернантка. Моя работа важна не только для меня, но и для другого человека. Если ваша сестра застанет нас, а тем более если узнает, что вы занимаетесь со мной любовью, меня уволят без рекомендации и, возможно, без денег на обратный билет в Англию.

— Неужели вы думаете, что, если бы это произошло, я позволил бы вам голодать? — спросил Анри де Кормель. — Я бы позаботился о вас, Шина. Как вы можете сомневаться во мне? Послушайте, у меня есть небольшая квартира, о которой сестра ничего не знает. Я живу здесь, но своих близких друзей я приглашаю в гости туда. Вы придете ко мне как-нибудь вечером? Мы поужинаем сначала; никто не узнает, никто нас не увидит. Затем мы поедем ко мне, я покажу вам, как можно любить. Только не бойтесь и ни о чем не думайте.

— С такими предложениями вы подходите к каждой встречной молоденькой девушке? — презрительно спросила Шина.

Виконт обезоруживающе улыбнулся:

— Вы действительно думаете, что я на это способен? Конечно нет! Как вы могли подозревать во мне такую распущенность? Но ведь вы были замужем. И ваше кольцо на левой руке позволяет говорить мне то, что подсказывает сердце. Если мы останемся когда-нибудь вечером наедине, мы будем бесконечно счастливы.

— Возможно, вы не хотели этого, но вы оскорбили меня своим предложением. Мой ответ — никогда.

— Возможно, я поторопился, — невозмутимо ответил Анри. — Мне всегда говорили, что английские женщины холодны и недоступны. Вы слишком рассудительны. Наверное, вы никогда не любили по-настоящему и боитесь этого чувства.

— Наверное, мы по-разному понимаем любовь, — усмехнулась Шина.

— Любовь — это потребность друг в друге, — изрек де Кормель.

— Нет, это гораздо большее, — ответила Шина. — Вы под любовью подразумеваете только физическое влечение.

— Правда? — спросил Анри де Кормель. — Дайте мне вашу руку.

Не подумав, Шина протянула руку, и он, смеясь, прижал ее к себе и поцеловал в губы. Для Шины это был первый поцелуй в жизни. Она почувствовала мягкость и силу мужских губ, которые завладели ею. На мгновение она забыла обо всем. Очнувшись, она хотела оттолкнуть его, но он крепко сжимал ее в своих объятиях. Шина не могла дышать, будто находилась глубоко под водой. Внезапно Анри отпустил ее, но его поцелуи продолжали гореть на ее лице, шее, глазах, волосах.

— Вы восхитительны! — воскликнул он. — Я хочу вас! Я хочу вас любить! Скажите, что вы меня тоже хотите.

Шина не могла двигаться. Ее голова шла кругом от прикосновения его мягких, чувственных губ. Но тут послышался шум голосов с улицы. Внизу хлопнула дверь. Анри в последний раз поцеловал Шину. Она еле дышала. Он пробежал через детскую и как тень выскользнул из комнаты. Дрожа, Шина опустилась в кресло, поднесла руки к горящим щекам и коснулась губ, на которых остался след его незабываемых поцелуев. В этот момент она не понимала, что чувствует. Она только знала, что дрожит от того, что испытала. Такое случилось с ней впервые. Время, проведенное с виконтом, пролетело так быстро, что, посмотрев на часы, она обнаружила, что прошло целых полчаса.