В крепких руках графа

Что бы Бересфорды ни говорили о том, что он не джентльмен, его белая рубашка была безупречно накрахмалена, темные кудри искусно уложены. Едва Мэри вошла в гостиную, сразу же почувствовала на себе его пристальный взгляд. Он стоял, как всегда, в стороне от других.

На щеках заиграл предательский румянец. Пронзительный взгляд графа не имел к этому никакого отношения, девушкой овладело смущение, потому что она выглядела очень бедно по сравнению с остальными в платье из мериносовой шерсти, вырез и манжеты были украшены брюссельским кружевом. Для бедной школьной учительницы даже небольшие полоски кружева вопиюще расточительная покупка и вряд ли оправдывали стоимость после того, как Мэри узнала об истинных намерениях мистера Эллардайса.

Джеральд перестал слушать мать и устремил взгляд на Мэри.

— Чувствуете себя лучше, мисс Уилдинг? — поинтересовался он.

Своим неуклюжим, словно у щенка, поведением юноша воскресил в памяти сцену, свидетелем которой недавно стал.

— Уже лучше, Джеральд. — Мэри холодно улыбнулась.

Его мать подняла голову, словно собака, почуявшая лису.

— Мисс Уилдинг нездоровилось?

Она была красиво одета. Шелковое платье и тюрбан с павлиньим пером больше подходили для бала, чем для домашнего вечера. Или Мэри ошибалась? Да и вообще, что могла деревенская школьная учительница знать о том, как одеваются дворяне в семейном кругу, если не брать в расчет все, что написано в модных журналах?

— Она плакала, — объявил Джеральд, бросив взгляд на графа.

— Я получила неприятные известия. Граф не имеет к этому никакого отношения.

Бейн поменялся в лице. Что он испытал: удивление? Неужели решил, что она станет разоблачать его грязные интриги в кругу семьи? Тем не менее Мэри толком не понимала, почему почувствовала острую необходимость утаить правду. Кроме того, раз все относятся к графу с таким пренебрежением, на нее саму могла пасть тень.

— Кушать подано, милорд, — объявил Меннерс.

Миссис Хэмптон плавной походкой подошла к графу и взяла его под руку. В его глазах промелькнуло нескрываемое раздражение. Ему повезло, что у него есть семья. Мэри очень хотелось бы иметь тетю, а то и двух. По этикету он должен был сопровождать ее к ужину, как самую взрослую из присутствующих женщин.

Граф быстро взял себя в руки, что не без удовольствия заметила Мэри, и, возглавив процессию со всей грацией придворного, прошествовал на ужин. В самом деле, ее не переставала удивлять его врожденная элегантность.

— Мисс Уилдинг? — Джеффри протянул руку.

Мэри приняла ее и тут же вспомнила про свой рост.

Джеффри далеко не низкий юноша, но она обладала смехотворно высоким ростом. Опустив глаза, могла видеть завитки волос на его макушке. Даже если он и заметил такое несоответствие, не подал виду. Усадив ее напротив своей тети, он занял место рядом. Джеральд устроился около матери.

Лакеи принесли первые блюда и удалились. Разговор складывался из незначительных наблюдений. О погоде, которая предвещала снег, об отклоненном по причине траура приглашений в гости.

Когда беседа иссякла, миссис Хэмптон посмотрела на Мэри со снисходительной улыбкой.

— Знаете, дорогая, среди моих знакомых есть несколько человек с фамилией Уилдинг. Может быть, вы с ними родственники. Они из Норфолка.

Сердце замерло в груди. Неужели у нее где-то есть родственники? Как бы это узнать? Поскольку поглощение супа требует особого внимания, перед тем как ответить, Мэри маленькими глотками осушила ложку. Она всегда учила этому своих девочек. Короткая задержка помогла найти подходящие слова, чтобы не производить впечатления нуждающейся в сочувствии бедной родственницы.

— Я из прихода Святого Иоанна в Гемпшире, ничего не знаю о своих родственниках.

— Вероятно, побочная ветвь. Если бы вы принадлежали к одной из знатных семей, они бы, несомненно, вас признали.

— Никто из родственников не заявлял о себе, — ответила Мэри спокойным тоном, словно никогда не мечтала, чтобы какой-нибудь дядя или тетя прочесали вдоль и поперек всю Англию в поисках потерянной племянницы.

— Если бы нашлись таковые, сомневаюсь, что дедушка и пальцем пошевелил, чтобы помочь, — протянул Джеффри. — Мисс Уилдинг, не желаете ли кусочек этой превосходной птицы?

— Благодарю.

Джеффри положил ей в тарелку немного курицы и несколько смазанных маслом кусочков пастернака.

Граф заметно нахмурился:

— Вы сказали, приход Святого Иоанна находится в Гемпшире?

Мэри встретилась с ним взглядом:

— Вы слышали о нем?

— Нет.

— Я тоже, — отозвалась миссис Хэмптон. — Мой брат архидьякон в Йоркском соборе.

— Он кого хочешь утомит до смерти своими нудными проповедями, — пробурчал Джеральд.

Миссис Хэмптон сделала вид, что ничего не услышала.

У Мэри сложилось впечатление, что миссис Хэмптон старалась не обращать внимания на выходки сына, и предположила, что, видимо, подобным образом хочет избежать ссор. Неудивительно, что он вырос таким испорченным.

Слуги убрали со стола и принесли пирог с дичью.

— Вероятно, для вас это долгожданное событие, мисс Уилдинг, — продолжила миссис Хэмптон, — посещение столь знатного места, как аббатство Бересфорд. Он принадлежит нашей семье со времен секуляризации. Как вы уже успели заметить, дом своеобразен.

Мэри поймала себя на том, что не отрываясь смотрит на графа, но он, казалось, полностью сосредоточился на бокале вина, лицо его оставалось непроницаемым.

— Да, очень интересный дом, — согласилась Мэри. — Со странными звуками.

Джеффри и Джеральд одновременно устремили на нее пристальные взгляды с самыми ангельскими выражениями лиц.

— Вы слышали странные звуки? — поинтересовался Джеффри.

Не прозвучал ли его голос слишком невозмутимо?

— Меня удивило, что шум моря в некоторых коридорах слышно так отчетливо. Порой даже в моей комнате. — До этого момента Мэри забыла, что незадолго до шума над головой она различила низкий гулкий шум моря.

Граф поднял голову. Вместо того чтобы поделиться мнением, он внимательно наблюдал за кузенами.

Джеральд махнул рукой.

— Вероятно, был сильный прилив. В скалах много пещер. Это на руку контрабандистам и мятежникам, в зависимости от того, кому принадлежит корона.

— Бересфорды преданы Ганноверскому дому, — провозгласила миссис Хэмптон.

— Что бы они без нас делали, — проговорил Джеффри, изогнув губы в циничной улыбке.

Мэри представила себе лабиринты пещер под домом.

— Разве аббатство не может рухнуть?

— Исключено, — презрительно усмехнулся Джеффри. — Не рухнуло же за столько столетий.

Мэри неприятно было это слышать.

Граф очень пристально смотрел на Джеффри.

— Вы знаете дорогу в эти пещеры?

— Я видел их, когда этим летом мы катались на паруснике. Нам не удалось подплыть ближе, слишком крутые скалы. Много лет назад тоннели были замурованы, не так ли, Джеральд?

Тот кивнул.

Мысль о том, что контрабандисты или кто-либо другой могли тайно пробраться в дом, оставляла крайне тревожное чувство.

Сменили скатерть и принесли последнее блюдо. Джеффри и Джеральд затеяли спор о достоинствах местной охоты. Граф откинулся на спинку стула и, потягивая красное вино, со скучающим видом прислушивался к разговору. По какой-то причине Мэри казалось, что он смотрел на нее, но всякий раз, оборачиваясь в его сторону, с удивлением замечала, что его взгляд прикован к молодым людям.

Это к лучшему. Мэри не искала его внимания.

Миссис Хэмптон едва слышно шмыгнула носом и, приложив к лицу носовой платок, наклонилась к графу.

— Теперь, после похорон я должна подумать о поиске нового дома. Его светлость очень любил Джеральда и настоял на том, чтобы мы здесь остались после кончины моего дорогого мужа. — Она вздохнула. — Я. конечно, могла бы перебраться к брату. Но поскольку он архидьякон, а требования к его положению… в общем, вы сами понимаете.

Граф скривился.