В крепких руках графа

А теперь они сделают вид, будто ничего не произошло? Словно у него и в мыслях не было столкнуть ее со скалы. Возможно, ей следует притвориться, что она пошутила, сказав ему, что он хотел ее смерти. Мэри с трудом сдержала дрожь. Она не выносила страха и пришла в бешенство, ощущая слабость. Ей надо придумать, как обыграть его в затеянной им же игре, но голова, как назло, отказывалась работать. Мэри бросила на него полный презрения взгляд.

— Вам кто-нибудь говорил, что подкрадываться сзади к человеку нехорошо?

— Я ехал по скале. Едва ли можно сказать, что я крался.

— Я вас не слышала из-за шума моря. Так что вы не совсем правы.

Граф бросил на девушку взгляд, который даже в самые бесстрашные умы мог вселить ужас.

— Я так не думаю.

Так же как и не думал толкнуть ее в пропасть. Мэри ускорила шаг. В отличие от большинства знакомых ей мужчин, он с легкостью выдержал заданный ею темп. Лошадь покорно следовала за ними, пес кружил вокруг. Как ни удивительно, они шли в ногу. В тех редких случаях, когда доводилось идти рядом с джентльменом или просто с разносчиком почты, Мэри приходилось сокращать шаг, потому что те зачастую были на добрую голову ниже ее. Граф же, наоборот, возвышался над ней как скала. Немного волнительное ощущение.

Все чувства, которые возникали у нее к этому человеку, можно было назвать волнительными. То легкий трепет, когда он целовал ее, то страх и ужас, которые она испытывала сейчас, то странное чувство восхищения его красотой, силой и решимостью. Казалось, даже при наличии острого как игла разума тело поддавалось порывам чувств.

Именно воцарявшееся между ними молчание заставляло ее вести себя подобным образом. Ей было необходимо срочно отвлечься от спутанных мыслей и неуправляемых чувств.

— Какое странное сооружение это аббатство, не так ли? — Мэри указала жестом на громадину, состоявшую из пролетов и башенок.

Глаза графа превратились в две узкие щелки.

— Очень непрактичное и слишком дорогое, чтобы его содержать. Его надо снести.

Ошеломленная этими словами, Мэри остановилась и взглянула в его непреклонное лицо.

— Только подумайте об исторической ценности. Она будет навеки утеряна.

— Да какая там ценность. История кровожадных разбойников?

— В самый раз, вы так не думаете? — Слова сорвались с губ Мэри, которая слишком поздно поняла, что сказала.

Граф искоса глянул на нее так, словно она была для него головоломкой, которую он с удовольствием бы разгадал. Ну что ж, его тайну она уже раскрыла. По крайней мере, точно знала, что у него на уме. Убить ее. Неприятная дрожь пробежала по телу.

Они добрались до развалин рядом с башней, в которой находилась ее комната. Граф остановился и бросил взгляд на дверь, через которую она выбралась из дома.

— Вы вышли отсюда.

Голос графа прозвучал категорично. Она пожала плечами и пошла дальше.

Он остановил ее, схватив за руку.

— Дайте мне слово, что оставите попытки покинуть дом без моего разрешения.

— У вас нет надо мной власти. Вы не можете контролировать мои действия.

— Очень хорошо. — Граф позволил себе вздохнуть. — Тогда придется все двери, включая эту, запереть. — Его губы изогнулись в кривой ухмылке. Если бы не резкий тон, Мэри приняла бы ее за довольную улыбку. — Можете войти через эту дверь.

Граф отпустил ее руку. Все, что угодно, лишь бы не находиться рядом с ним. Ее сердце забилось так сильно, что готово было выскочить из груди. Мэри направилась к двери.

— Мисс Уилдинг, — сказал он уже мягче.

Мэри обернулась.

— Спуститесь в библиотеку к одиннадцати.

— Зачем?

— Надо организовать похороны.

С какой стати она должна заниматься делами чужой семьи? Хотя, вероятно, он не переставал думать, что она имеет к ней отношение. Одна только мысль об этом вызывала в ее груди порыв ярости, потому что, как бы сильно она этого ни желала, это оставалось всего лишь мечтой.

Мэри бросила на него взгляд. Положив одну руку на бедро, другой взявшись за поводья, граф смотрел на нее с видом человека, который ждет, когда непослушный ребенок проявит покорность.

Не видя других вариантов, Мэри отворила дверь и вошла внутрь.

Согласно традиции, дамы не должны присутствовать на похоронах. Мэри также отказалась пойти на церемонию. Она не член семьи, и к тому же вокруг ее отношений с покойным графом много слухов. Меньше всего хотелось подвергаться осуждению местных сплетников. Кроме того, у нее не было подходящего платья после утраты чемодана. С большой неохотой граф согласился на ее уговоры.

Опьяненная скромной победой, Мэри устроилась в библиотеке с «Белиндой» Марии Эджуорт. Романтическая белиберда, как назвала бы ее Салли, была по-своему великолепна. Мэри находила чтение сего произведения весьма увлекательным.

— Что читаете?

Она вздрогнула, услышав близко от себя голос графа, и подняла голову. Тот с мрачным хищным видом склонился над ней, словно темный ангел. Он выглядел таким же зловещим, как и в комнате деда, когда она впервые его увидела. Разве что на этот раз не таким угрюмым.

— Вам разве не надо присутствовать на церемонии? — спросила она сладким голосом.

— Все уже закончилось.

Предательский румянец залил щеки, когда Мэри поняла, что уже наступил вечер. Целый день она провела в непривычной праздности, погрузившись в чтение, даже не захотела вставать и зажигать свечу. Она закрыла книгу.

— Я не заметила, что уже поздно.

Граф бросил взгляд на обложку:

— Роман. Можно было догадаться.

Находясь в опасной близости от него, Мэри почувствовала, как волосы на затылке зашевелились. Аромат его одеколона ударил в ноздри и всколыхнул в душе постыдные воспоминания о том, как она ответила поцелуем на его прикосновение к ее губам. По телу разливалось тепло. Зачем только она подумала о его поцелуе, ведь он едва не столкнул се с обрыва? Должно быть, вконец лишилась рассудка.

— Вы что-то хотели? — Мэри бросила на него ледяной взгляд, который повергал в дрожь новеньких девочек.

Казалось, это не произвело на него ни малейшего впечатления. Напротив, он словно не заметил холодные нотки в ее голосе, потому как в глазах заблестел довольный огонек. Ха! Она должна радоваться, что позабавила его.

Граф протянул ей записку:

— Для вас письмо, принесли сегодня утром.

Ох, теперь ей стыдно за свой резкий тон.

Граф отошел, чтобы не мешать читать письмо, и принялся рассматривать полки в дальнем конце комнаты.

Взглянув на почерк, Мэри нахмурилась. Не ожидала, что Салли напишет так скоро. Отправлять письма так далеко недешево. Она была обязана графу за покрытие расходов за доставку, а у нее мало денег. Мэри сломала печать и развернула бумагу.

Мгновение она не верила своим глазам. Перечитала короткое послание уже медленнее.

Закрыта? Как могли закрыть школу? Зачем он это сделал? Как он осмелился? Мэри затряслась от гнева. Стоило лишь осознать всю чудовищность произошедшего, как в груди все сжалось. Она осталась без дома.

Ее бросила единственная подруга. Как больно, тяжело.

Граф стоял, прислонившись к полкам и лениво перелистывал страницы, потом оторвался от книги и встретился взглядом с Мэри.

— Плохие новости?

Негодяй.

— Плохие? — Мэри вскочила. — Вы отняли у меня все средства к существованию и еще смеете спрашивать, плохо ли это? — Девушка горько усмехнулась.

Граф выпрямился и нахмурился.

— Что вы несете?

— Вы все прекрасно понимаете. — Голос Мэри дрожал от негодования. В груди клокотал гнев. От чрезмерного напряжения заболели ребра. На мгновение показалось, что она не сможет продохнуть. — Только не думайте, что это помешает мне уйти отсюда. Мэри скомкала письмо и бросила графу в лицо. Невероятным образом он поймал его на лету.