Жаркая страсть

— Что вы имеете в виду?

Она прекрасно понимала, что он человек надменный, привыкший командовать, и все же не так отвратителен, как другие джентльмены его круга. Он сам предложил соглашение. Она не настолько глупа, чтобы отказываться.

Впервые в жизни у нее немного закружилась голова.

— Я всего лишь предлагаю действовать по обстоятельствам. Вы не тот человек, который станет страдать в молчании. Да и я тоже. Почему бы не решать проблемы по мере их возникновения?

Клэрис деловито кивнула и протянула руку:

— Что ж, согласна.

Джек взял ее ладонь. Не успела Клэрис оглянуться, как он привлек ее к себе, и она оказалась в его объятиях. Джек нагнул голову и…

— Согласен, — прошептал он, после чего завладел ее губами.

Но как только его руки сомкнулись у нее на спине, все мгновенно изменилось. Она ответила на поцелуй и почувствовала, что теряет самообладание. Сердце отчаянно заколотилось. Это… это чувственное мгновение не имело ничего общего с заключенной ими сделкой. И все же эта сделка была интригующей, а для нее еще и невероятно соблазнительной.

Его руки сжались еще сильнее, и Клэрис совсем осмелела. Положила ладони на его широкие плечи, и снова поцеловала. Чуть раскрыла губы и позволила Джеку вести ее в неизведанное.

Джек ничего не скрывал. Ничего не изображал. Позволял ей видеть свое желание. Свой голод. Позволял своему желанию ласкать ее огненными пальцами. Возбуждая ее, воспламеняя так, как никогда до этого момента. Собственно говоря, она еще не испытывала физического желания. И только теперь поняла это. И приняла вызов.

И почему, бы ей не взять то, что предлагают?

Она прижималась к нему: грудь к груди, бедро к бедру, — и ощущала его реакцию. Ответ на все, что она делала.

Поразительно. Ее интерес к физическому желанию все возрастал. Она старалась возвращать все жаркие ласки, которые дарил ей Джек. И он не уступал ей в страсти. Его губы опаляли. Вожделение туманило мозг. Только одна мысль проникала сквозь туман. Мысль о том, как бы проникнуть в нее. Подмять под себя. Видеть, как она выгнется, чтобы принять его в себя. Глубоко. В свое роскошное тело. В жаркое женское естество.

Джек хотел, чтобы она лежала обнаженная. Хотел ее с примитивной силой, потрясшей его. Это потрясло его так сильно, что он не стал задумываться, почему из всех дам именно она, надменная злючка, с которой следовало обращаться осторожно, высекла искры из его кремня.

Он знал только, что загорается, стоит ей приблизиться к нему. А она не отступала. Наоборот, всячески поощряла его.

И он хотел ее. Точно с такой же алчностью.

Потребность дать волю рукам, сделать следующий шаг, которого оба так желали… но они стояли на открытом месте. Всякий, кто пройдет по саду, мимо деревьев, окаймляющих газон, увидит их. А вдруг сейчас сюда придет горничная…

Джек призвал на помощь все свое самообладание и оторвался от сочных губ. Ничего более трудного ему не приходилось делать. Ему удалось приподнять голову, но боль потери была слишком ощутима. Он все еще не, мог соображать здраво, потому что смотрел на нее.

Ее ресницы затрепетали и поднялись. Их взгляды встретились.

— Я не поблагодарил вас за розарий матери.

Благоразумный предлог, чтобы снова впиться в ее губы, снова ощутить их вкус, таившуюся в ней страсть. Необходимую смесь стальной воли, и пьянящего обещания подарить ему блаженство.

Но… он отпрянул от пламени. От огненного искушения.

Отстранился от нее, хотя для этого ему пришлось заставить свои пальцы двигаться.

Она отступила и открыла глаза, в которых светилось недоумение и любопытство.

А он… он чувствовал себя неуверенно. Не так, как обычно в подобных ситуациях. Возможно, потому, что она та, кто есть. Боадицея. И это ему следует хорошенько запомнить.

Его взгляд упал на корзину с горой сухого белья. Нагнувшись, он поднял ее.

—  Ядонесу это до дома.

Клэрис наклонила голову, но ничего не ответила и молча пошла рядом.

К тому времени как они добрались до дома, здравый смысл взял верх. Оба вновь вошли в роли посторонних, недолюбливающих друг друга людей.

— Послушайте, я сказал Джоунзу, чтобы он пришел завтра, — вдруг вспомнил Джек. — Думаю, будет лучше, если вы согласитесь присутствовать на встрече. Возможно, если вы придете на второй завтрак, мы сумеем обсудить, как лучше с ним договориться.

— Хорошо, — кивнула Клэрис. — Кстати, другие садоводы просили владельца поместья назначить цену за бушель. Григгс уже должен был прикинуть примерный объем урожая.

— Я узнаю детали, — дружелюбно сказал Джек.

— Как молодой человек из фаэтона? — нерешительно спросила она.

— Все еще без сознания. — Он не добавил, что чем дольше незнакомец не приходит в себя, тем сильнее угроза его здоровью, а может, и жизни. — Полагаю, вы так и не вспомнили, почему его лицо кажется вам таким знакомым?

Клэрис покачала головой и нахмурилась.

— Я… я навещу его завтра.

Джек заподозрил, что она собиралась навестить больного сегодня днем, но это означало бы еще одну встречу с ним. А она считает, что это слишком скоро.

Слишком скоро для нее.

Слишком скоро для него.

Изящно поклонившись, он ушел, ощущая, как Клэрис смотрит ему вслед.

На следующий день Клэрис необычайно долго одевалась к ленчу в поместье. Твердила себе, что прозрачное муслиновое платье яблочно-зеленого цвета с вырезом сердечком поможет отвлечь Джоунза. Что за глупый самообман! Она прекрасно знала, кого и почему хочет отвлечь. И втайне поражалась тому желанию, которое пробудила в Джеке своим ответом на его ласки.

— Чистое любопытство, — сказала она зеркалу, проверяя, хорошо ли лежит тяжелый узел волос на затылке.

Она представила, как его сильные пальцы проникают под густую массу волос, гладят чувствительную кожу… и вздрогнула.

— Временное умопомешательство. Это пройдет, — пообещала она себе и направилась к двери.

Туалет завершили легкая шаль и широкополая шляпа. Клэрис решительно зашагала по дороге, ведущей в поместье.

Временное умопомешательство. Кажется, ее оценка их общего состояния неверна. Они шли по канату, натянутому в двух плоскостях, и оба это знали. Но это только усиливало возбуждение. И опасность.

Ни он, ни она понятия не имели, к чему приведет взаимное физическое притяжение. Чем закончится их соглашение. Никто из них не привык работать в упряжке. Оба были нетерпеливы и требовательны. Оба были самоуверенны и высокомерны. Оба привыкли быть первыми. А вот в том, что касается притяжения… тут ничего не известно.

Давно уже она не испытывала такого сильного влечения к мужчине. Стоило ей очутиться в объятиях Джека, как она лишалась всякой способности мыслить связно.

Подобная ситуация должна была тревожить ее. Но почему-то не тревожила. Ничто не омрачало предвкушения новой встречи. Ей не терпелось увидеть его снова, понять, куда может завести ее еще один поцелуй.

Что за шокирующие мысли!

Но Клэрис было все равно. Ей уже двадцать девять. Плевать на все условности! Жизнь давно прошла мимо. Главное, чтобы они не нанесли друг другу новых душевных ран.

Спокойная, уверенная, она поднялась на крыльцо и позвонила. Хоулетт открыл дверь и просиял. Клэрис улыбнулась в ответ и увидела Джека Уорнфлита, стоявшего за спиной дворецкого. Словно он ждал, когда в дверь позвонят.

Хоулетт отступил, давая ей дорогу. Приняв самый безмятежный вид, Клэрис подала руку Джеку. Тот с поклоном поднес ее к губам, а когда выпрямился, глаза горели дьявольским огнем.

— Вы сегодня особенно красивы. Но позвольте проводить вас в столовую. Я точно знаю, что миссис Коннимор собралась устроить нам настоящий пир.

Он хотел сказать еще что-то, но осекся, услышав стук колес экипажа.

— Странно, кто бы это мог быть? — нахмурился Джек и, взяв Клэрис за руку, повел к двери, снова открытой Хоулеттом.

То, что Джек увидел, озадачило его еще больше: во двор въехал простой черный экипаж, явно позаимствованный на почтовой станции.