Любовь викинга (ЛП)

Внезапно она уловила краем глаза какое-то движение за конюшней и поняла, что уже не одна. Все ее тело напряглось. Ей нельзя быть здесь. Бранд четко распорядился, чтобы она ждала его в спальне.

Ее мысли заметались. Нужно придумать, что сказать в свое оправдание на случай, если это один из норманнских воинов. Какую-нибудь правдоподобную отговорку. Она молилась, чтобы не пришлось пускать ее в ход.

Человек тем временем приближался. Бранд. Его волосы поблескивали, словно он только что искупался. Рубаха липла к груди, обрисовывая рельефные мышцы. Он был крупным мужчиной, но его тело было подтянутым, без капли лишнего жира.

Ее сердце неровно забилось. Кто дал ему право так хорошо выглядеть по утрам, в то время как она сама похожа на пугало? Но прятаться было уже поздно, и она отряхнула юбку, смахивая приставшие к ткани соломинки.

Он остановился. Под его взглядом, неспешно заскользившим по ее фигуре, она расправила плечи, мысленно ругая себя за то, что не прикрыла волосы. Никакая она не красавица, как заявила вчера Хильда, скорее похоже, будто ее волоком протащили через плетень.

— Так рано, а вы уже на ногах, леди Эдит, — крикнул Бранд. — Готовы во всеоружии встретить новый день? Или у вас другие планы?

— Мне не спалось. — Эдит сцепила руки в замок, чтобы перестать отряхивать с платья сено. Почему он поставил вопрос так, словно она замышляет что-то дурное? — Я выполнила ваш приказ. Я ждала вас в ваших покоях.

Он изогнул бровь.

— Оказывается, вы умеете не только отдавать приказы, но и выполнять их. Это радует.

Эдит стиснула кулаки. Он был так уверен в том, что она подчинится, что даже не удосужился это проверить! Больше она не повторит этой ошибки и не будет ночь напролет смотреть в потолок его спальни. Если нужно, пусть сам приходит в ее покои.

— Была ли причина, которая помешала вам прийти ко мне? — спросила она и немедленно пожалела о своих словах.

Он склонил голову набок.

— Вчера вы были похожи на испуганного зайца. Мне же нравится, когда женщина сама, без принуждения ложится со мной в постель. Удовольствие должно быть взаимным. Но некоторые из моих соплеменников не понимают этого, вот и пришлось поставить на вас свое клеймо.

Эдит отвернулась. Его низкий гортанный голос обволакивал все ее существо. Страх перед близостью с ним был настолько велик, что она вновь неправильно истолковала его поступки.

Слова застряли у нее в горле. Нет, извиняться за свои поспешные выводы она не станет. Он этого не заслужил. Так поступила бы прежняя Эдит, которая покорно терпела насмешки Эгберта. Теперь, когда она узнала о его хитрости, нервное напряжение немного отпустило ее. Она больше не допустит, чтобы над ней издевались.

— Я предпочла бы, чтобы за мной ухаживали как-то иначе. Но увы. Мы не всегда получаем то, что нам хочется.

Он подошел ближе и, взяв ее за подбородок, развернул ее лицо к себе. Их глаза встретились, и она утонула в его синем, словно глубокое озеро, взгляде.

— Нам незачем спешить. Я не хочу просто уложить вас в постель. Мне нужно от женщины нечто большее.

Внутри у нее запорхали бабочки, и она прижала ладонь к животу, пытаясь унять это ощущение. Что хочет получить от нее этот великан?

— И как же принято ухаживать у норманнов?

— Сперва мне нравится познать разум женщины, а потом уже ее плоть. Те времена, когда мне было достаточно просто иметь возле себя чье-то теплое тело, давно прошли.

Ее охватил внезапный гнев. Она провела бессонную ночь, а он даже не собирался с ней спать! Какая циничная уловка, и все лишь бы проучить ее.

— Тогда зачем было заставлять меня всю ночь мучиться? Чего вы хотели этим добиться?

Он взял ее лицо в ладони. От этого легкого прикосновения тепло разлилось у нее внутри, закрутилось жаркой спиралью внизу живота, и ей захотелось прижаться к его мощному телу.

— Неужели вы так сильно по мне скучали? — прошептал он, опаляя дыханием ее ухо. — Поэтому вы так злитесь? Я запомню, что вы не любите ждать. Мы познаем страсть, скоро, сегодня же.

Она хотела развернуться и уйти, но ноги ее не слушались. Он опять решил выбить ее из колеи, как было вчера. Или, что еще хуже, возомнил, что она упадет в его объятья, точно спелая слива. Любой разговор с ним был подобен игре в тафл, такое же интеллектуальное состязание, только на словах.

— Вопрос не в том, было ли мне скучно. — Она смело встретила его взгляд. — А в том, какое вы имели право подвергать меня этой пытке. Конечно, я благодарна за неожиданное избавление от того, чего я боялась, но…

— Я был полностью в своем праве. Вы существуете для моей услады, и я приду к вам, когда захочу. Не раньше. Или вы не согласны? Вы же приняли наш уговор.

Вынужденно соглашаясь, она пожала плечами. Похоже, он получал удовольствие, постоянно напоминая ей об их соглашении.

— Как скажете, но я не привыкла к такому обращению.

Он сверкнул глазами.

— Вы так высоко себя ставите? С какой стати мне обращаться с вами иначе, чем с другими женщинами?

— Если вы хотите благополучно править в Нортумбрии, вам стоит побольше узнать о принятых у нас нравах, — сказала Эдит и притопнула ногой, прогоняя мысли об этих его других женщинах.

Его брови сошлись на переносице.

— То есть, по-вашему, что я дурно воспитан.

— Да. — Она смело встретила его взгляд. Последствия ее больше не волновали. В их споре именно он был неправ.

— Вы ранили мою гордость.

— Ваша гордость ни капельки не пострадала. У вас ее предостаточно, хватит на нас двоих.

— Зато у вас ее нет вообще, — парировал он, изогнув бровь. — Вы же просто святая. Благородная праведница.

Эдит закатила глаза. Какая знакомая уловка. Ее отец тоже менял тему, едва заканчивались аргументы.

— У меня есть гордость. Но я горжусь только по-настоящему стоящими вещами, например своим умением вести хозяйство и заботиться о людях. — Она развела руками. — Почему я должна это скрывать? Что плохого в том, чтобы гордиться своими достижениями? Но я презираю такую гордость, которая построена на унижении других.

— А у вас острый язычок.

— Никогда не видела смысла в том, чтобы подслащивать неприятную правду. Не стану делать этого и сейчас.

— То есть, вы за честность.

— Именно так. — Эдит расправила плечи.

— Однако, соглашаясь принести себя в жертву во имя других, вы прикинулись невинным агнцем, которого отправили на заклание.

Она сглотнула, пораженная тем, что Бранд знаком с христианскими образами. Хотя, ничего странного, он ведь прожил в Англии более десяти лет.

— Не припоминаю, чтобы в нашем соглашении оговаривалось, с каким видом я обязана его принимать.

Она напряглась, ожидая расплаты за свою дерзость, но вместо этого он запрокинул голову и расхохотался.

— Спасибо за урок, кроха. Я запомню, что в споре вы хорошо держите удар.

—Я не кроха, а вполне высокого роста, — запротестовала Эдит, уводя разговор из опасного русла. Похоже, Бранд и не собирался делать ее своей наложницей на деле. От этой мысли ей почему-то стало грустно.

— По местным меркам возможно, но на моей родине женщины не уступают нам ростом. — Его взгляд затуманился. — Чтобы взрастить расу воинов, нужны сильные духом женщины. Так говорил мой отец.

— Сила женского характера не зависит от ее роста.

— Тут я с вами согласен. В этом смысле норвежки бывают разные.

В груди больно кольнуло. Где-то далеко жила женщина, которой принадлежало его сердце. Пусть так, но почему мысль об этом так ранит? Нет смысла желать чего-то большего. Она его наложница, а не возлюбленная.

— Мой муж был одного со мною роста, — тихо произнесла она. — Я не привыкла считать себя маленькой.

Его руки легли ей на плечи.

— Но вы меньше меня.

Она облизнула внезапно пересохшие губы.

— Я знаю.

— Значит, вы кроха.

— Или же вы великан.

— Зависит от точки зрения.

— Об этом я не подумала. — Ее дыхание участилось, а сердце быстро забилось в груди. Бранд стоял так близко, что она заметила каплю воды, скатившуюся в ямку у основания его горла.