Наследница (СИ)

— Ты?

— Ну, да. Надо же было кому-то. Ещё недавно мне и во сне такое присниться не могло, и свершившееся чудо я воспринял бы как самое желанное событие. Но к этому времени мне уже хотелось другого. Мне понравилось работать на вас, госпожа Соколинская. Я мечтал, что когда-нибудь смогу жить, не оглядываясь, не прикидывая, когда меня поймают: сегодня или завтра. Поэтому на самом деле, хозяином стал другой… Правда, это я сказал, чтобы его все слушались… Я там появляюсь теперь редко. Вот и всё, пожалуй, — неожиданно закончил он.

Укладываясь в этот вечер спать в неуютной комнатёнке очередной гостиницы, Элен думала о том, как странно устроен мир. В нём есть воры, достойные уважения, вызывающие симпатию, и люди благородного происхождения, поступки которых столь омерзительны, что даже думать о них не хочется. Почему так?

На последнем участке пути Элен получила большое удовольствие от поездки. Вслед за остальными путниками они спустились с берега Волги, по которому шла дорога, на лёд замёрзшей реки. Путь был уже хорошо накатан, их пара шла легко, а время от времени их обгоняли пролетавшие мимо почтовые тройки. При этом даже не приходилось уступать им дорогу — ширины раската хватало на всех, даже если им навстречу в этот момент попадалась ещё одна тройка!

Элен ждала, что вот-вот, за очередным поворотом реки она увидит большой город на самом берегу. Но оказалось, что с Волги нужно было ещё свернуть налево. Вот там, на небольшой речке Казанке, и стоял древний город. Сначала с реки им стали видны купола собора, потом — кремль с башнями, а потом уже и остальные постройки.

Жильё в Казани отыскали не сразу: в городе было много гостей, приехавших на Рождественскую ярмарку и гулянья. Заплатив за месяц вперёд за три комнаты в небольшом деревянном доме, и договорившись с хозяйкой о том, что за дополнительную плату она будет для них готовить, Элен поинтересовалась, нельзя ли где-нибудь найти девушку в услужение. Хозяйка ответила, что и искать не нужно, так как её пятнадцатилетняя дочь прекрасно справится с этими обязанностями.

— И не беспокойтесь, барыня, Роза уж не раз так работала, и никто не жаловался. Вы ей только покажите, что делать надобно.

Роза Элен понравилась. Серьёзная черноволосая девушка, казавшаяся старше своих лет из-за неулыбчивого характера, работала споро, аккуратно и охотно. Между ними быстро возникла взаимная симпатия.

Дом Забродова с помощью Тришки нашли легко. Но тут появилась другая проблема: дом был пуст. То есть совсем пуст. Ставни заперты, двери заколочены. Мало того. Никто вокруг не мог подсказать, куда делся хозяин. Наконец, им повезло встретить человека, видевшего, как заколачивали дверь.

— Я подошёл, значит, спросил, мол, куда мой знакомый, господин Забродов то есть, подевался? Уехал что ль куда? — охотно рассказывал он. — А мужички мне в ответ: не знаем, не ведаем, нам велели дверь забить, вот и забиваем.

— А кто им заплатил за это? Кто их нанял? — спросил Юзеф.

— От, и я это ж самое спросил! Сказали, накануне человек какой-то с ними говорил. По описанию выходит — Забродов то и был. А куда потом делся — один Бог ведает, — и он развёл руками.

Когда немного отъехали от дома Забродова, подал голос Штефан:

— Я так понял, панна Элена, что у того, кого мы ищем, ещё какое-то имущество было, кроме дома. Корабли что ли?

— Да. Две баржи. А что?

— А то, что баржи — не дом, их не заколотишь, они работать должны. Значит, продал их хозяин. Вот и надо их поискать, на берегу поспрашивать.

— Так ведь — зима! Какие сейчас баржи! — заметил Тришка.

— А это ещё лучше, — стоял на своём Штефан. — Раз зима, значит, они никуда не делись, стоят где-то здесь. Вот и надо узнать, чьи они теперь. А там, может, что и о прежнем их хозяине узнаем.

— А что? Вполне может быть, — оживился Тришка. — Вы, барыня, поезжайте с паном Юзефом домой, а мы со Штефаном — к берегу. Если что узнаем, сразу доложим.

— Нет, — как и ожидал Юзеф, не согласилась Элен, — к реке поедем вместе.

— Тришка дело говорит, — поддержал Штефан, хотя обычно спорил с ним по каждому пустяку, — нечего вам на берегу делать.

— Это как ты со мной разговариваешь?! Что ещё за возражения?

— Панна Элена, да не лезьте вы на новые неприятности, Бога ради! Народ на берегу грубый, не ровен час скажут о вас что не так, пан Юзеф защищать вас кинется. И что получится?

— Штефан, — голос Элен изменился, зазвучал спокойнее, — мы поедем все, я так решила. А пан Юзеф, — она взглянула на него, — обещает не связываться ни с кем из-за ерунды, во всяком случае, без моего одобрения или явной опасности…Так? — спросила она у молчавшего Юзефа.

— Да, — нехотя проворчал он.

У реки им никак не удавалось найти хоть одного человека, который бы знал о баржах Забродова. Да и искать-то было почти некого: на берегу было пустынно, только изредка попадались люди, надеявшиеся получить хоть какую-то работу. Точнее, искали, расспрашивая всех, кто им попадался, Тришка и Штефан, а Элен с Юзефом находились поодаль. Наконец, Тришка заговорил с тремя мужиками, тащившими куда-то остов небольшой лодки. Внимательно наблюдавшая за ним Элен увидела, как Тришка махнул в сторону всадников рукой, что-то объясняя, и как один из его собеседников кивнул и начал говорить. Элен тронула коня, за ней двинулся Юзеф. Заметив это, Штефан, ведущий «разведку» в другой стороне, тоже направился к ним. Мужики при виде подъехавших господ сняли шапки и поклонились. Потом тот, кто говорил с Тришкой, повторил сказанное для Элен. Рассказ был короток. Да, были две баржи у господина Забродова, да только теперь их купил другой купец.

— А вы что ж, купить энти баржи хотели, или чё другое? — прищурив один глаз, спросил мужик, глядя на Юзефа.

— Нет, — покачал он головой, — хотим узнать о прежнем их хозяине. Да шапку-то надень. Холодно, уши поморозишь, — улыбнулся он.

— А что, к примеру, узнать? — с радостью натягивая шапку, поинтересовался мужик.

— Где он теперь?

— Тю! Дык, для того зачем баржи искать! Меня спросить можно.

— А ты знаешь, где теперь купец Забродов?

— Знаю. Только какой он купец! Так… Вот Суханов — купец и Немытов — тоже. И лошадки у их отменные, и дома хороши. А как почнут в толпу у церкви медяки швырять — только подбирать успевай! А Забродов ваш, как нищий жил. Вот, ей-богу. Только один слуга у него и был в дому. Да и дом-то — одно название. А уж о лошадках и речи не было!

— Ладно, не об этом речь, — нетерпеливо перебила его Элен. — Где он теперь?

— Ушёл. Удалился от мира.

— Чего? — переспросил Штефан. — Умер что ли?

— Зачем помер, батюшка?! В монастырь ушёл господин Забродов. Всё продал и ушёл.

— А в какой, не знаешь?

— Вот ентого не скажу. Мало ли, куды его занесть могло.

— А ты, часом, не видел, пешком он ушёл или уехал на лошади? — спросил Тришка.

— Пешко-ом, — уверенно протянул мужик. — И ничё с собой не взял, акромя котомочки маленькой.

— Ну, спасибо тебе, — поблагодарила Элен и протянула ему серебряную монетку: — Вот тебе за рассказ. Долго бы мы искали господина Забродова, если б не ты.

— Благодарствую, — поклонился мужик. Потом усмехнулся, разглядывая нежданное богатство: — Може, барыня, вам ещё кого сыскать надобно? А то я вот так ещё парочку людишек найду и, глядишь, сам купцом стану.

Уже отъехав немного, Элен вдруг развернула коня и вернулась.

— Послушай, — обратилась она к тому же мужику — он проворно спрятал монетку за пазуху. — Да не бойся, не отберу. Скажи лучше: в городе или поблизости есть мужской монастырь?

— Как не быть! Как от реки в город въедете, там и увидите на горушке белые стены. Это он и есть.

Поблагодарив, Элен присоединилась к своим спутникам, передав короткий разговор.

— Ты, конечно, намерена ехать туда прямо сейчас? — спросил Юзеф.

— По-моему, не стоит, — опять вмешался в разговор Штефан.

— Начина-ается… — проворчала Элен. — Распустился ты что-то, Штефан, позволяешь себе говорить, когда не спрашивают. Ну, что на этот раз?