Дочь игрока

– Я прекрасно себя чувствую, – заверила Рина и нисколько не покривила душой. Ветер, приносивший с моря соленые брызги, остужал ее разгоряченные щеки. А темно-зеленый костюм для верховой езды нравился ей гораздо больше, чем вычурные платья, купленные Квином. Она улыбнулась и погладила кобылу по шее. – Честно говоря, я чувствую себя замечательно. Скажите, для чего эти красные колышки? Те, что забиты в землю у края утеса.

– Так отмечают неустойчивые камни и те участки горных тропинок, которые размыло дождем. Таким, как вчера… Кстати, о вчерашнем дне… Он был для вас очень утомительным. Вы, кажется, все еще волнуетесь. Возможно, вам следует вернуться и…

– Я прекрасно себя чувствую, – заявила Сабрина, поворачивая в противоположную от края утеса сторону.

Они поехали по каменистой тропе к лесу. Сабрина на минутку придержала коня – ее юбка зацепилась за куст. Когда же она подняла глаза, то увидела, что Эми, чуть привстав, вглядывается в заросли, словно что-то высматривая. Заметив, что Рина наблюдает за ней, она тотчас опустилась в седло. С улыбкой проговорила:

– Гм… Восхитительная сегодня погода, не так ли?

Было очевидно: Эми что-то задумала. Но Рина не знала, что именно. Возможно, это как-то связано с «молодым Фицроем», о котором упоминала графиня. Густой лес – идеальное место для свидания. Подъехав к Эми поближе, Рина украдкой взглянула на нее. Молодая женщина казалась воплощением невинности, но Рина знала, как обманчива бывает внешность.

И тут из зарослей выехал молодой человек, но не такого зеленого юнца ожидала увидеть Рина. Перед ними был светловолосый помощник конюха, юноша лет тринадцати, сидевший на старом пегом мерине. Юноша прижимал к себе большую плетеную корзину, а к его седлу было приторочено несколько кожаных мешков. Выехав из леса, он остановился на тропинке, осмотрелся. Увидев Эми, поскакал к ней, подгоняя своего старого мерина.

– Вот, ваша милость. Я привез все, в том числе и пирожки, хотя мне пришлось стащить их с подоконника и я обжег себе…

Заметив Сабрину, парень смутился, замолчал. Взглянул на Эми, потом снова на Рину; в его широко раскрытых глазах была тревога.

– Я… ничего не знаю, – пробормотал он.

Озадаченная Сабрина подъехала еще ближе.

– Кузина, что происходит? – спросила она.

Эми прикусила губу; она нервно теребила повод. Наконец вздохнула и, вскинув подбородок, взглянула в лицо Сабрины.

– Хорошо, я вам скажу. Нет смысла скрывать, раз уж вы случайно узнали нашу тайну. Тоби выполнял мои распоряжения. Я велела ему украсть кое-что из съестного. Несколько месяцев назад уволили мою горничную, Клару Хоббз. Ее отец утонул во время шторма в прошлом году, а семья бедствует. Я, когда могу, передаю им кое-что, чтобы облегчить их участь.

Рина нахмурилась, она по-прежнему ничего не понимала.

– Но почему это тайна? Помогать нуждающейся семье – христианское милосердие.

– Не все так просто, Клару уволили, потому что у нее будет ребенок. Но… у нее нет мужа.

Рина откинулась в седле, она наконец-то поняла… Поступок горничной считался страшным грехом, заслуживающим Божьего гнева и всеобщего порицания. Если бы вдовствующая графиня узнала, что Эми помогает падшей служанке, она, несомненно, положила бы этому конец. А благородные джентльмены не вмешиваются в подобные дела, хотя часто сами являются виновниками произошедшего.

Эми приняла молчание Рины за осуждение.

– Мне все равно, что вы думаете. Клара моя подруга, и я ее не покину, особенно теперь, когда все от нее отвернулись. А если вы расскажете об этом бабушке, я найду другой способ ей помочь!

Отец Рины однажды сказал ей, что не следует судить о картах в колоде по четырем уже открытым. Она невольно поморщилась, сообразив, что поступила именно так, то есть вопреки совету отца. Она приняла Эми за обыкновенную светскую куколку, каких немало в Лондоне.

– Я не собираюсь рассказывать бабушке. Несколько месяцев назад одну мою знакомую горничную выбросили на улицу по той же причине, Я не могла помочь Китти, но мне бы хотелось помочь вашей подруге, если вы позволите.

Эми посмотрела на собеседницу с недоверием. И вдруг улыбнулась. Эта милая искренняя улыбка окончательно убедила Рину в том, что она ошиблась – взялась судить о картах в колоде по четырем уже открытым.

– Если ты действительно хочешь помочь, тогда возьми у Тоби один из мешков. Старичок Сократ будет рад избавиться от лишнего груза.

Эми, решив довериться Рине, теперь болтала без умолку. Признания лились из нее, словно вино в таверне. Вскоре Рина узнала о противных сестрах Ларкин, живших в соседнем поместье, узнала о скандале из-за носового платка на последнем рождественском балу, о вызывавшем тревогу слабом здоровье бабушки и о том, как трудно вовремя получить последние модные журналы. Кроме того, она услышала множество страшных морских историй, а также узнала много нового о Рейвенсхолде – о своих «родственниках».

Слушая болтовню девушки, Сабрина думала о том, что Эми, возможно, окажется в будущем очень полезной собеседницей, ведь она наверняка знала о бриллиантах…

Внезапно Рина устыдилась своих мыслей. Эта девушка оказалась такой милой, такой искренней, и она предлагала ей, Сабрине, свою дружбу – дружбу, которую Рина намеревалась использовать, чтобы похитить ожерелье.

Конечно же, Квин ошибался в отношении Эми – эта девушка вовсе не была капризной эгоисткой. Впрочем, все в Рейвенсхолде было не таким, каким представлялось вначале. И природа. И графиня. И дети. И даже Тревелин.

– Он невыносимый человек, не так ли?

Рина невольно вздрогнула. Неужели Эми прочла ее мысли? И почему она так говорит о брате? Ведь вчера с горячностью его защищала…

– Я думала, ты очень его любишь.

Эми, осадив своего жеребца, с ужасом уставилась на Сабрину:

– Ничего подобного! Как ты можешь так говорить? Он такой грубый… совершенно несносный человек. Если бы не бабушка, я бы отказалась принимать доктора Уильямса в Рейвенсхолде.

Рина мысленно отчитала себя за то, что невнимательно слушала.

– Прости, я не поняла тебя, просто ошиблась.

– Конечно, ошиблась, – кивнула Эми. – Я не настолько глупа, чтобы влюбиться в подобного человека! Когда я влюблюсь… это будет прекрасно воспитанный мужчина, с безупречным вкусом и манерами. Как мистер Парис Фицрой.

Сабрина вспомнила, что «молодой Фицрой» был автором письма, о котором, по мнению графини, постоянно думала Эми.

– Это не тот джентльмен, которого бабушка считает твоим женихом?

– Он сделал мне предложение, но я еще не решила, что ответить. Я знаю Париса с детства, их земли граничат с нашими, и для обеих семей это был бы выгодный брак. Но к чему спешить? Он мне предан, сказал, что будет ждать моего ответа сколько угодно, хоть месяц, хоть всю жизнь. И наши интересы не пострадают. В конце концов, его сестра Касси собирается выйти за моего брата.

Сердце Рины обожгло болью.

– Я… не знала, что граф помолвлен.

Эми рассмеялась:

– О, он даже не сделал ей предложения. Но они должны когда-нибудь пожениться. Касси так же предана Эдуарду, как Парис – мне. Подозреваю, она вышла замуж за сэра Сирила, потому что ее сердце было разбито женитьбой моего брата на Изабелле. Когда прошлой осенью сэр Сирил умер – он был намного старше ее, – Эдуард был рядом с Касси, как и она была рядом с ним, когда Изабелла… умерла.

Эми осеклась всего на мгновение, но и этого было достаточно, чтобы пробудить у Рины подозрения. Она осмотрелась и с радостью увидела, что Тоби едет далеко позади, что-то насвистывая. Она наклонилась к Эми и спросила вполголоса:

– А как умерла леди Изабелла?

Эми потупилась:

– У нее… Она умерла от тифа.

– Эми, я не доктор, но знаю: тифом болеют недели две, а графиня, как я слышала, была совершенно здорова всего за три дня до смерти.

Эми некоторое время молчала. Наконец неуверенно кивнула:

– Ты права. И ты имеешь право знать правду. Изабелла умерла не от болезни, просто мы придумали эту историю… из-за детей. Она утонула во время кораблекрушения у берегов Кале. Внезапно налетевший шквал перевернул корабль, и никому не удалось спастись.