Жених века

– Чем я могу помочь вам, мадам? – Джон низко склонился перед ней. Ему всегда нравилась маленькая, темноглазая, откровенная вдовствующая герцогиня.

Затем Джон наклонил голову, чтобы бросить взгляд на возвышающегося над всеми, массивного незнакомца позади двух Хелстонов. Из-за очевидной спешки они забыли представить этого человека.

Герцогиня вытащила из ридикюля письмо и протянула ему.

– Я получила это письмо три дня назад. Оно было отправлено из гостиницы в Квесбери. К сожалению, я должна сказать, что оно от женщины, которая всем нам очень дорога. С ней случилось большое несчастье – она и еще несколько человек остались без средств, когда почтовая карета уехала дальше без них. О, я же говорила ей, чтобы она согласилась воспользоваться нашим экипажем, когда она покидала город, но она так ужасно упряма.

– Явный пример того, когда горшок обзывает котелок черным, – протяжно выговорил Хелстон.

– Люк! Будь серьезнее. Я ужа…

– Я продолжаю настаивать: у меня нет ни малейшего сомнения в том, что с неустрашимой, огненноволосой женщиной, которую я знаю, все в полном порядке. Это просто бессмысленная затея. А теперь, Бофор, видели ли вы или слышали какие-то новости о мисс Виктории Гиван? Она путешествует с…

– Тремя мальчиками, – закончил Джон, поднимая взгляд от письма. Ее почерк был таким же смелым и надменным, как у королевы.

Вдовствующая герцогиня приложила руку к сердцу.

– О, хвала Небесам. У вас есть новости о ней?

Массивный джентльмен позади них двигался со скоростью и смертоносной бесшумностью хищника из джунглей.

– Где она?

– А кто вы, сэр? – Джон внимательно рассматривал фигуру гиганта со всем высокомерием, которое позволяло его положение.

– Где она? – снова требовательно спросил незнакомец.

– Должно быть, вы очень хороший друг мисс Гиван. Но отнюдь не благодаря вам она сейчас уютно расположилась в одной из комнат наверху. И мальчики тоже здесь.

Мужчина грубо выдохнул, рукой потирая лоб.

– Я не знаю, на что вы намекаете, Бофор. Но я вам так благодарен, что мне на самом деле все равно. – Он осторожно отступил на шаг, когда Джон выступил вперед. – Хотя должен сказать, что мне не нравится ваш тон, но да, я ее очень хороший друг. Вот почему я здесь. Ее благополучие – это моя забота.

Джон не смог удержаться и отрывисто, со злобой, произнес:

– Вы – ее благодетель, мерзавец.

Герцог Хелстон и миниатюрная вдова смотрели на него так, словно он лишился рассудка.

– Хм, вообще-то нет. Благодетель Вик – графиня Шеффилд, которая вскоре станет…

При звуке этого прозвища, которое Виктория запретила ему употреблять, герцог взорвался.

– Так вы тот, кто называет ее Вик? Клянусь Богом, я вымою пол вашим…

– Как бы мне не хотелось понаблюдать за тем, как какой-то другой дурак сразится здесь с моим другом, – внезапно прервал его Хелстон, – я чувствую, что герцоги должны помогать друг другу. Это естественный порядок вещей. Мне жаль, Уоллес, но я должен…

– Уоллес? – недоверчиво переспросил Джон. – Вы – Уоллес?

Вдовствующая герцогиня начала извиняться:

– Да, прошу простить. Мы подумали, что вы уже были представлены. Он – тот самый давно пропавший граф, о котором недавно говорили – то есть если вы следите за сплетнями в газетах, что вы и должны делать, так как они особенно любят писать о вас и делают это часто. – Она улыбнулась, и улыбка отобразилась на ее лице в виде дерзкой, маленькой буквы «V». – Чудовищно высок, не так ли? Не знаю, как графине удается так хорошо запугивать его.

Уоллес улыбнулся.

– Ата, ты же знаешь, что Грейс ни разу не запугала и мухи за всю свою жизнь. Она стыдит нас всех и заставляет поступать правильно безупречными манерами, непревзойденным шармом, своим…

– Уоллес, – вмешался Хелстон с очевидной скукой. – Нехорошо выглядеть так откровенно влюбленным в свою невесту.

Вдовствующая герцогиня повернулась к внуку.

– Явный пример того, когда горшок обзывает котелок…

– Ата… – протянул Хелстон. – О, давай не будем тянуть. Уже почти стемнело, а нам нужно увидеть мисс Гиван, а затем выбраться из этой маленькой лачуги Бофора. Я умираю с голоду.

Джон почти неуловимо кивнул лакею, маячившему в дверном проеме, и, не говоря ни слова, этот человек отправился выполнять приказание герцога позаботиться о нуждах новых гостей. А затем, внезапно, из коридора показалась сияющая неземной красотой графиня Шеффилд. Она быстро прошла в библиотеку, воздержалась от положенного вежливого реверанса и направилась к Уоллесу. Внимание мужчины было сосредоточено только на ней, и он обратился к ней:

– В чем дело, любимая?

Ее голубые глаза метнулись к Джону, в них таилось обеспокоенное, вопросительное выражение.

– Она ушла.

Джон замер.

– Ушла?

Графиня вглядывалась в его лицо с очевидным недоверием.

– Одна из ваших горничных направила меня в дамскую уборную, а когда я спросила ее, она объяснила, что Виктория на самом деле здесь. Я взяла на себя смелость пойти в ее комнату, и я обнаружила…

– Что ты обнаружила, любимая? – тихо спросил Уоллес.

– Связанные простыни, свисающие из окна.

Джон не мог заставить свои ноги сдвинуться с места.

– Связанные простыни? Ах ты, маленькая…

Уоллес прищурил глаза.

– Маленькая что, Бофор? Что вы с ней сделали? Я буду душить вас этими самыми простынями, пока вы не прокашляете предложение, если скомпрометировали ее. Это – самая готическая из всех историй, которые я когда-либо слышал. Прямо со страниц…

– «Кентерберийских рассказов», – закончил Джон. – Да, полагаю, что сожгу эту книгу, если найду ее. Но не беспокойтесь, Уоллес, я женюсь на ней. Даже если мне придется надеть на нее наручники и тащить за собой всю дорогу до Гретна-Грин.

Уоллес заметно расслабился и ворчливо продолжил:

– Вы можете воспользоваться моими кузнечными тисками, если хотите. Они намного крепче, чем наручники или веревка.

Взгляд графини Шеффилд смягчился.

– Послушай, дорогой, не надо подсказывать ему идеи.

– Полагаю, что ты права, любовь моя. Но он только что добровольно приговорил себя к целой жизни с Викторией. И хотя я обожаю ее каждым дюймом моего сердца, она, хм, даже ты должна признать, Грейс… временами Виктория может быть несносной. Замечательной, но выводящей из себя…

– Я предлагаю вам замолчать, пока у вас есть будущее, Уоллес, – холодно заявил Джон. – Вы говорите о будущей герцогине Бофор. И в то время как я могу обращаться к своей будущей жене, как сочту нужным, вы, с другой стороны…

Брови Хелстона поползли вверх, почти добравшись до линии волос. Он взял себя в руки и быстро шагнул между ними.

– Довольно. Довольно. Неужели в вашей хижине не найдется никакого бренди, Бофор?

– О, это идеальная причина, чтобы снова написать дорогому мистеру Брауну в Шотландию. – Вдовствующая герцогиня Хелстон рассмеялась. – Люк, как ты думаешь, это сможет побудить его отказаться от недоброжелательности ко мне?

– Ради Бога, Ата, позволь Брауни наслаждаться покоем, который он заслужил.

– Но он любит свадьбы. Обожает их. Он ни за что не сможет устоять против искушения посетить обе свадьбы – и Уоллеса, и Бофора – которые женятся на двух леди из моего тайного кружка.

– Забавно, – сухо ответил герцог. – В прошлом Брауни никогда не упоминал о своей особой любви к подобным сумасбродствам. И с каких это пор мисс Гиван стала членом твоего смехотворного клуба? Она ведь даже не вдова.

Ата заморгала.

– Просто я привыкла к твоим адским, выдуманным дьяволом, правилам. И если я утверждаю, что Виктории не нужно лишаться мужа, чтобы стать членом моего клуба вдов, то так тому и быть. – Крохотная герцогиня задрала кверху нос и фыркнула. – Что ж, я ухожу, чтобы написать мистеру Брауну, и ты не сможешь остановить меня.

Графиня Шеффилд закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Иисусе. Мой аппетит испорчен, – мрачно заявил герцог Хелстон. – На мой вкус, здесь слишком много болтовни крутится вокруг свадеб и счастья. Когда, я спрашиваю вас, трагедия снова войдет в моду?