Предназначено судьбой

— Держитесь от меня подальше! — гневно прервала его Джиллиан. — А ваших пустых угроз я не боюсь!

Она бросилась вон по коридору, свирепо бормоча:

— Мерзкий хорек!

На самом деле Алджернон изрядно ее испугал. Сразу видно, что у этого субъекта не все дома. Может быть, все-таки рассказать Дункану о случившемся? Но что будет тогда со злосчастным кузеном? Дункан наверняка выгонит его взашей. А может быть, даже убьет.

В большой гостиной Джиллиан увидела самого графа. Он наблюдал за работой мастеров, недоверчиво улыбаясь. Шестеро рабочих развешивали по стенам доспехи и оружие. Гостиная сияла чистотой и свежей краской, паркет был тщательно отполирован, мебель починена, кресла обиты синим бархатом. Сразу было видно, что Джиллиан времени даром не теряла.

Надо отдать девчонке должное. Вообще-то Дункан позволил ей хозяйничать в доме сгоряча, не подумав. Однако, как докладывал Атар, Джиллиан отнеслась к решению задачи ответственно. Дункан рассчитывал лишь на то, что невеста, оказавшись при деле, избавится от скуки. Уже одного этого было бы достаточно. Однако оказалось, что Джиллиан способна творить чудеса. И еще он никак не рассчитывал, что она потратит такую уйму денег.

— Осторожно! — крикнул один из рабочих. — Джимми, берегись!

Помост накренился, и Дункан едва успел подхватить тяжелый мушкет с примкнутым багинетом.

— Чтоб вы провалились! — взревел граф, когда железо рассекло ему ладонь. — Смотри, что делаешь, болван, иначе я тебе этим мушкетом череп раскрою!

Он швырнул ружье перепуганному рабочему и прижал ладонь ко рту.

— Господи! — воскликнула Джиллиан. — Дункан, вы ранены?

Она со всех ног бросилась к графу.

— Ерунда. Обычная царапина.

— Нет, покажите.

Она потащила его за собой к окну, чтобы лучше рассмотреть порез.

— Видите, кровь!

Она осторожно промокнула кровь подолом фартука.

Дункан не мог сдержать улыбки. Его невеста была наряжена сущим пугалом: какой-то нелепый чепец, старое платье, белый фартук. Лицо Джиллиан было перепачкано грязью, руки тоже. В таком виде она ему определенно нравилась.

— Не беспокойтесь, мисс. Мне случалось получать раны в сражениях, так что я обладаю кое-каким опытом. Эта царапина жизни не угрожает.

Однако он не сделал ни малейшей попытки высвободить руку. Ему нравилось стоять рядом с ней, вдыхать сладкий аромат ее кожи. Он почти ощущал вкус ее губ.

Джиллиан смотрела на него снизу вверх, все еще сжимая его ладонь.

— Что такое? — застенчиво улыбнулась она. — Почему вы на меня так смотрите?

— Я подумал, что вы очень красивая.

Комплименты Дункан говорить не умел. Для него всегда было загадкой, как угодить женщине. Поэтому он честно сказал то, что думал.

Джиллиан смотрела на него с явным удивлением. Еще бы! За последнюю неделю он не перемолвился с ней и парой слов, и тут вдруг такое признание.

— Вы, кажется, намерены ухаживать за мной, сэр?

— Нет, — он обнял ее за талию, — я намерен поцеловать вас.

И прежде чем она успела возразить, он припал к ее нежным, розовым губам. К его большому удивлению, девушка не отпрянула, а ответила на поцелуй. Край его пурпурной вуали прикрыл ее бархатистую, молочно-белую щечку.

— Джиллиан, — прошептал Дункан, — вы чудесны, как утренний дождь.

Она не сопротивлялась, и он поцеловал ее вновь, на сей раз крепче и уверенней. Его язык проскользнул ей в рот.

Руки Джиллиан, действуя как бы сами по себе, обвились вокруг его шеи. Дункану даже показалось, что девушка едва слышно простонала. Поцелуй становился все более глубоким и самозабвенным.

Когда Дункан наконец отодвинулся, дыхание его было прерывистым, а карие глаза Джиллиан затуманились. Выяснилось, что вуаль — не помеха поцелуям. Кажется, девушке поцелуй понравился не меньше, чем графу.

— Я не знаю, что и сказать, — прошептала Джиллиан, смущенно отводя взгляд.

Он нежно провел пальцем по ее губам.

— Не нужно ничего говорить. Скоро вы станете моей женой, Джилли. Очень скоро. А муж с женой все время целуются.

— Это всегда так приятно? — Она посмотрела ему прямо в глаза. При этом ее глаза сияли. Потом потрогала свои губы, которые он только что целовал. — А я думала, что поцелуи уже вышли из моды.

Дункан погладил ее по руке. Он был доволен и собой, и ею. Может быть, жена — это не так уж плохо. Кто бы мог подумать!

— Вышли из моды? Не знаю. Но от этого поцелуи не стали менее приятными.

Она положила руки ему на грудь, и Дункан ощутил тепло ее ладоней. Оказывается, она совсем вскружила ему голову. Черт подери!

— Может, поженимся прямо сейчас? — страстно прошептал он. — Договор-то подписан. При желании это можно осуществить нынче же вечером.

Он сам не понял, как у него вырвались эти слова.

— Нынче вечером? — Ее голос дрогнул. — Вы шутите!

Дункан уже раскаивался. Временное умопомрачение — вот как это называется. Просто он на миг представил себе, как подхватывает Джиллиан на руки, несет ее в спальню, срывает с нее платье и занимается с ней любовью до тех пор, пока солнце не уйдет за горизонт…

— Нет, я серьезно. Если хотите — это можно устроить.

Джиллиан улыбнулась и опустила глаза. Он чувствовал на щеке ее горячее дыхание.

— Нет, не сегодня. Давайте подождем. В конце концов, осталось всего две недели.

Она вновь взглянула на него, и Дункан понял, что впервые Джиллиан не видит вуали, закрывающей половину его лица. Она видит перед собой человека, мужчину.

— Радостное ожидание — это тоже неплохо, — лукаво заметила она.

— Ну хорошо, — нехотя согласился он, с трудом разжимая объятия. — Если вы так хотите, я подожду.

Она улыбнулась ему так, что у Дункана защемило сердце.

Улыбка не сходила с его лица, и когда она выходила в коридор. Дункан тоже улыбался, направляясь к себе в кабинет. Впервые за долгие годы он напевал на ходу. Когда-то, давным-давно, он пел эту песню своему умирающему маленькому сыну.

7

Джиллиан выбралась из кареты возле таверны «Три кольца», расположенной неподалеку от Хеймаркета. Начинало вечереть, но на улице все еще было полно народу. Пахло сточной канавой, копченым мясом, грязными телами — одним словом, обычными городскими запахами, к которым девушка еще не успела привыкнуть.

Мимо катила свою тележку молочница, выкрикивая: «Свежее козье молоко! Свежее козье молоко!» На углу стоял волынщик с мартышкой на плече. Зеваки слушали разинув рты, бросали в чашку медяки. Повсюду бродили развеселые компании — студенты, дворяне, предвкушая веселый вечер и обильную выпивку.

Джиллиан перепрыгнула через канаву и безапелляционно заявила лакею:

— Вы мне больше не нужны, Марстон.

На лицо она опустила вуаль, не желая быть узнанной. Вдруг ее увидит кто-то из друзей Дункана? К чему лишние толки и объяснения?

Лакей с сомнением посмотрел на вывеску, где тусклой позолотой поблескивали три кольца.

— Госпожа, давайте я пойду с вами. Дворецкий велел — от вас ни на шаг.

— Атар — такой же слуга, как и ты. Нечего ему совать нос в мои дела. — Она сурово посмотрела в глаза пожилому лакею. — Если ты хочешь мирно доживать свой век в моем доме, слушайся меня, а не Атара. Ты понял, что я тебе говорю?

— Да.

Джиллиан деловито натянула лайковые перчатки.

— Вот и хорошо. Пусть кучер поставит карету вон там, сбоку. Ждите меня. Я вернусь через пять минут.

— Слушаюсь, мисс.

Лакей низко поклонился и удалился.

Обреченно вздохнув, Джиллиан вошла в таверну — питейное заведение, где мужчины ели, пили, разговаривали о политике и войне. Женщины без провожатых в подобных местах не появлялись. Поэтому всякий, увидевший здесь даму в вуали, сразу понял бы, что она пришла на свидание.

Джиллиан брезгливо осмотрелась по сторонам. Где же Джейкоб? Кое-кто из дворян рассматривал незнакомку с любопытством. Джиллиан гордо вскинула подбородок, всем своим видом показывая, что в знаках внимания с их стороны не нуждается.