Желания

— Ох, папа! — запричитала она, обнимая его за шею. — Как я рада, что, ты дома! Я так, так испугалась!

— Что так испугало тебя, девочка? Терел прижала платок к лицу.

— Нэлли нет дома!

— Нэлли нет дома? — удивился отец. — Где же она?

— Папа, я боюсь тебе сказать. Ох, папа, я надеюсь, наше доброе имя не пострадает от пересудов!

— Какие еще пересуды? Что случилось? Ну-ка, расскажи мне, ничего не утаивая.

Терел, наигранно рыдая, рассказала все, что узнала, и еще многое другое.

— Они обнимались, стоя на стене, и все в городе видели их. Я не удивлюсь, если после этого с тобой расторгнут контракты. Нэлли совершенно не заботится о нас, а только о себе. Обед не приготовлен, наверху — страшный беспорядок.

Чарлз поднялся наверх. Через несколько минут он вернулся. Он прекрасно понимал, в чем дело. Младшая дочь завидовала старшей, и уж скорее поведение Терел много лет наносило ущерб его компании.

Чарлз догадывался, какова будет его жизнь без Нэлли. Если она уйдет, ему одному придется иметь дело с избалованной белоручкой Терел.

Когда Чарлз впервые встретил Джейса Монтгомери, он уже знал, кто это. Год назад кто-то указал ему на Джейса, сына владельца судовой компании «Вобрук шиллинг». Чарлз хотел, чтобы его представили Джейсу, но тот уехал из города раньше, чем они смогли встретиться. А годом позже, откуда ни возьмись, вдруг появился Джейс и спас его от грабителей.

Мистер Грэйсон немедленно стал строить планы. Какой добычей станет Джейс, если будет его зятем! Семья Грэйсонов породнилась бы с компанией «Вобрук шиллинг». В воображении Чарлза уже появились огромные участки земли и судовая компания, названная, допустим, «Грэйсон-Вобрук».

В поезде Чарлз много рассказывал о своей красивой дочери и пригласил Джейса к себе в дом, на обед. Потом все пошло вкривь и вкось. Терел, как всегда, не слушала, когда Чарлз рассказывал ей о Монтгомери, и сплавила Джейса Нэлли.

Бог знает, почему Джейс заинтересовался старшей сестрой. «Он мог бы жениться на Терел, — думал Чарлз, — но не на Нэлли, по крайней мере, он не сможет взять в жены Нэлли до тех пор, пока Терел не выйдет замуж и не покинет дом». Чарлз не собирается оставаться наедине со своей младшей дочерью.

— Дурак! — пробормотал Чарлз. — Что он нашел в Нэлли? Она старая рабочая лошадь по сравнению с холеной и молодой кобылкой Терел.

Чарлз вернулся в гостиную.

— Я пошлю людей искать Нэлли. Не думаю, что наша семья смирится с этим скандалом. Я запрещу ей видеться с Монтгомери.

Он бросила проницательный взгляд на Терел.

— Ты, наверно, знаешь, что этот человек уже представлен в городе.

— Я сделаю все, что в моих силах, — ответила Терел. — Папа, ты же знаешь, я всегда стараюсь помочь тебе.

Глава 5

И как это всегда бывало, когда что-то случалось, Нэлли все время хотела есть. Казалось, она никогда не остановится: испекла три пирога и съела один из них, заказала в кондитерской шесть дюжин печений и уничтожила две, прежде чем они остыли. Каждый раз, когда она вспоминала день, проведенный с мистером Монтгомери, ею овладевал волчий аппетит.

Ужас той ночи — плач Терел, гнев отца — преследовал ее. Три дня она провела в страхе, что из-за ее скандального поведения деловые люди расторгнут фрахтовые контракты с отцом. Отец нарисовал мрачную картину их дальнейшей жизни, вынужденных из-за ее эгоизма скитаться по улицам без еды и без крыши над головой, бороться за выживание холодной зимой в Колорадо.

Множество приглашений, которые вдруг стали приходить на имя Нэлли, подтвердили, что ее поведение было позорным.

— Они считают тебя доступной женщиной, — сказал Чарлз, бросая приглашения в огонь.

Нэлли подумала о том, что Терел тоже получала приглашения и не считалась падшей женщиной. Словно читая ее мысли, Терел сказала, что она не обнималась с мужчиной на виду у всего города и не проводила время наедине с мужчиной в парке.

Нэлли пыталась оправдаться, напомнила, что была дома уже в восемь тридцать, но отец не стал ее слушать, и она залилась слезами.

Терел внушала Нэлли, что искушенный жизнью джентльмен, вроде мистера Монтгомери, хочет быть с ней только потому, что она так наивна и он может получить от нее все, что захочет.

— Посмотри на себя, Нэлли. Зачем ты нужна ему? — говорила Терел. — Такие мужчины, как он, проводят ночи с женщинами, похожими на тебя, а женятся только на респектабельных. Если бы он хоть немного уважал тебя, то не пришел бы к черному ходу и не предложил бы уйти украдкой с ним. Мужчина, уважающий женщину, относится к ней с благоговением.

Нэлли почти уверилась в их правоте, зная, что причинила им большое беспокойство. Но иногда, поздней ночью вспоминала, как мистер Монтгомери смотрел на нее, как он положил голову на ее колени. Кончики ее пальцев до сих пор ощущали прикосновение к его мягким волосам. Нэлли помнила, как Джейс спросил ее, что она любит делать. Она помнила слезы на его щеках, когда он пел молитву!

Мысленно возвращаясь к происшедшему, Нэлли не могла вспомнить что-либо порочащее Джейса и представить его коварным соблазнителем, каким он казался Терел. Отец сказал, что Джейс заигрывает со всеми хорошенькими женщинами, которые случайно приходили в офис фрахтовой компании. А Терел сообщила, что в воскресенье в церкви он сел между Мэй и Луизой. Кроме того, Чарлз заявил, что будет лучше, если в воскресенье Нэлли не пойдет в церковь, и что ей не следует показываться в обществе, пока не поутихнут сплетни.

Итак, в воскресенье Нэлли осталась дома. Узнав о том, что Джейс в церкви сидел рядом с хорошенькими, стройными и молоденькими девушками, она съела в один присест полдюжины пирожных. Кроме нее, в доме никого не было: отец в офисе, Терел у портнихи, а Анну послали на рынок. Нэлли чистила грязные кастрюли, оставшиеся после вчерашнего обеда.

— Привет!

Обернувшись, она увидела Джейса, вошедшего в кухню, и воспоминания о том чудесном дне и вечере вновь всколыхнули ее душу. Она улыбнулась ему, но тут же нахмурилась.

— Вы должны уйти, — сказала Нэлли и, отвернувшись, занялась посудой.

Джейс положил букет цветов на стол, обнял ее за плечи и привлек к себе.

— Нэлли, что случилось? Я не видел тебя несколько дней. Я здесь каждый вечер, но отец сказал, что ты больна. Но это не так?

Никто не говорил Нэлли, что он приходил. Она отодвинулась от него.

— Я прекрасно себя чувствую, а нам следует уйти. Вы не можете быть со мной наедине. Это неприлично.

— Неприлично? — переспросил он озадаченно. «Если она не была больна, то, может быть, не встретилась со мной потому, что не хотела меня видеть?» — Нэлли, я чем-то обидел вас? Может быть, на репетиции хора я… — Он, смутившись, замолк.

Нэлли удивленно взглянула не него. «Неужели он думает, что его слезы обидели меня?»

— О нет. Ничего подобного. Просто… Она ничего не могла рассказать ему.

— Так что же? Чем я провинился, почему вы не хотите видеть меня?

К своему огорчению, Нэлли расплакалась. Она закрыла лицо, руками, плечи содрогнулись от рыданий. Джейс обнял ее. Потом он достал из буфета стакан и бутылку бренди.

— Выпей это, — приказал он, когда она села.

— Я не могу. Я не…

— Пей!

Он сел напротив нее. Нэлли, захлебываясь, послушно выпила бренди до конца.

— А теперь, — он поставил пустой стакан на стол, — расскажи мне, что происходит?

— Мы вели себя позорно, — ответила она, хотя сейчас, когда он был рядом, то, что они натворили уже не казалось ей ужасным.

Однако Джейс не понял ее. Возможно, их поведение и было немного необычным, но, казалось, никто в Чандлере не посчитал это зазорным. И действительно, где бы он ни появился, все спрашивали у него о Нэлли. Создавалось впечатление, что до сих пор никто в городе не замечал ее.

Джейс взял ее руки в свои.

— Это из-за того, что мы были наедине? Мы могли бы быть еще с кем-то, если это так беспокоит тебя. — «Это не давало бы мне повода распускать руки», — подумал про себя Джейс.