Бархатный ангел

— Отец! — закричал Кит, не дав Майлсу ответить. — Я видел зайца.

— Уверен, он только и ждет, когда я приду и убью его, — пробурчал себе под нос Майлс, в то время как Кит рванулся к ним.

Элизабет издала звук, похожий на хихиканье, и Майлс с удивлением повернулся к ней.

Боясь снова рассмеяться, Элизабет старалась не смотреть в его сторону.

— Где заяц. Кит? Твой отец горит желанием сразиться с этим зверем, и, возможно, нам повезет и мы сможем поужинать, раз уж остались без обеда.

Спустя час ходьбы, в течение которого Майлс, казалось, был занят только пальчиками Элизабет, они не встретили больше ни одного зайца. Было уже гораздо позднее, чем думала девушка. Начинало смеркаться, а может, просто лес казался таким темным.

— Мы переночуем здесь. Кит, собери-ка дров для костра. — Когда ребенок ушел, Майлс повернулся к Элизабет. — Не выпускай его из виду, а я пока постараюсь отыскать нам на ужин какую-нибудь зверюшку. — Сказав это, он исчез в лесу.

Как только Майлс оставил ее, Элизабет ощутила свое одиночество. Она последовала примеру Кита и принялась собирать сухие ветки. Если раньше Элизабет ничего не замечала, то теперь ей почудилось, что чьи-то глаза следят за ней. В доме брата шестым чувством она научилась ощущать присутствие, чужих людей, готовых в любую минуту наброситься на нее.

— Тебе страшно, Элизабет? — спросил Кит, широко открыв глаза.

— Конечно, нет.

Элизабет выдавила из себя улыбку, хотя у нее в голове вертелись все услышанные когда-то истории о зверствах шотландцев. Это были дикари, пытавшие маленьких детей.

— Мой отец защитит тебя, — уверенно произнес Кит. — Его посвятили в рыцари, когда он был еще маленьким мальчиком. Мой дядя Рейн говорит, что отец — один из величайших рыцарей Англии. Он никому не позволит украсть тебя.

Элизабет притянула мальчика к себе и обняла:

— Твой отец действительно великий воин. Знаешь, несколько дней тому назад на меня набросились трое мужчин. Твой отец раскидал их в считанные минуты и даже не был ранен. — Элизабет видела, что, несмотря на всю свою ребячью браваду, мальчик страшно трусит. — Думаю, твой отец смог бы отразить нападение всех шотландцев вместе взятых. Нигде не найти такого смелого и сильного человека, как твой отец.

Тихий смешок заставил Элизабет обернуться, и она увидела Майлса, державшего за уши двух убитых зайцев.

— Благодарю за похвалу, миледи.

— Элизабет ужасно испугалась, — объяснил Кит.

— Ты молодец, что успокоил ее. Мы всегда должны защищать наших женщин. Могу ли я надеяться, что вы умеете свежевать зайцев, Элизабет?

Выпустив Кита из объятий, Элизабет уверенно принялась за тушку зайца.

— Я докажу вам, что леди Чатворт — это не леди Монтгомери, сидящая на атласных подушках и ожидающая, когда слуги принесут ей поесть.

— Ты превосходно описала жен Стивена и Гевина. Пойдем, Кит, посмотрим, на что способны мужчины из семейства Монтгомери.

Очень скоро Майлс и Кит разожгли костер, а Элизабет, подготовив зайцев, насадила их на вертел. При помощи топора Майлс забил в землю колья и закрепил на них вертел. Опершись на локти, он лениво наблюдал за огнем, в то время как Кит поворачивал мясо.

— Похоже, вы слишком расслабились, — нахмурившись, сказала Элизабет тихим голосом. — Мы не защищены и находимся на чужой земле, и тем не менее вы разводите костер. Нас могут увидеть за несколько миль.

Майлс потянул ее за юбку, и она присела в нескольких футах от него.

— Эта земля принадлежит моему брату и его жене, и, если Мак-Арраны найдут нас, они узнают леопардов Монтгомери на моем плаще. Шотландцы редко убивают женщин и детей на месте. Тебя доставят Стивену, и единственное, что потребуется, это только объяснить ему, кто ты такая.

— Но что же случилось с вашими рыцарями?

— Элизабет, мои воины ушли, не оставив никаких следов борьбы. Можно предположить, что их увели в Лэренстон, замок Бронуин. Однако сейчас единственное, что меня заботит, — это твоя и Кита безопасность. Когда мы дойдем до Лэренстона, и там их не окажется, я начну беспокоиться. Кит! У тебя подгорает мясо с одного бока. — Майлс придвинулся поближе. — Элизабет, ты вне опасности, насколько это вообще возможно. Я разведал этот район и никого не встретил. Подняв с земли у нее за спиной клетчатый шотландский плащ, он укрыл им ее и свои плечи, затем притянул Элизабет к себе. — Это только чтобы согреться, — не разжимая объятий, объяснил Майлс, когда она стала сопротивляться.

— Я уже не раз об этом слышала, — резко оборвала его Элизабет. — Сначала вы всегда говорите «согреться». Неужели вам нравится заставлять меня делать все по-вашему?

— Нет, мне не нравятся твои намеки на то, что я похож на одного из грязных дружков твоего братца, — огрызнулся он.

Элизабет перестала вырываться.

— Возможно, жизнь с Эдмундом слегка и извратила мое мышление, но я терпеть не могу, когда меня хватают руками!

— Хорошо, ты высказалась довольно ясно и понятно, но если хочешь, чтобы мы пережили эту ночь, мне кажется, нам необходимо согревать друг друга. Кит, отрежь-ка ногу зайца. Похоже, уже готово.

Мясо едва прожарилось внутри, хотя и подгорело снаружи. Все трое были, однако, так голодны, что не обратили на это ни малейшего внимания.

— Мне нравится, отец, — произнес Кит. — Мне нравится здесь в лесу.

— Ужасно холодно, — укутываясь плотнее в плед, поддержала разговор Элизабет. — Если это — лето, то на что же тогда похожа зима в Шотландии?

— Бронуин считает, что в Англии слишком жарко. Она заворачивается зимой в один из таких пледов и спит на снегу.

— Не может быть! — чуть не поперхнулась Элизабет. — Она что, действительно такая дикарка?

Улыбнувшись, Майлс повернулся к сыну и заметил, что у того слипаются глаза.

— Иди ко мне, ложись рядом, — предложила Элизабет, и Кит не заставил себя долго ждать.

Разостлав на земле свой плащ, Майлс жестом пригласил Элизабет и Кита лечь, а затем накрыл их пледом. Подбросив в костер еще немного веток, он приподнял плед и устроился рядом с Китом.

— Вы не можете… — начала было Элизабет, но осеклась. Майлсу больше негде было спать. Лежавший рядом Кит согревал их обоих. Хорошо отдавая себе отчет в том, что Майлс находится совсем близко, Элизабет, вместо того чтобы испугаться, почувствовала себя в безопасности.

Подперев рукой голову, она неотрывно смотрела на огонь.

— Что представляла собой мать Кита? — тихо спросила девушка. — Она, наверное, влюбилась в вас с первого взгляда, увидев наши доспехи?

Майлс прыснул от смеха.

— Маргарет Сидней отвернула от меня свой хорошенький маленький носик и отказалась со мной разговаривать. Я делал все, что было в моих силах, чтобы произвести на нее хоть какое-то впечатление. Однажды, когда она принесла своему отцу воду на поле, где мы тренировались, я обернулся, чтобы только взглянуть на нее, потерял стремя, и Рейн пронзил копьем мой бок. У меня до сих пор остался шрам.

— А я думала…

— Ты думала, что я продал душу дьяволу и могу обладать теперь любой женщиной, какой захочу.

— Я слышала именно эту историю, — не глядя на него, сказала девушка ровным голосом.

Поймав ее свободно лежащую рядом с Китом руку, Майлс поцеловал кончики пальцев.

— Дьявол не предлагал мне купить мою душу, но, если бы такое произошло, я пожалуй, задумался бы над этим предложением.

— Какой же вы богохульник! — воскликнула Элизабет, вырвав руку. Некоторое время она хранила молчание. — Но ваша Маргарет Сидней, похоже, сменила гнев на милость.

— Ей было шестнадцать, она была очень красива и в то время сильно влюблена в Гевина. Она не хотела иметь ничего общего с таким мальчишкой, как я.

— И почему же тогда она пошла вам навстречу? Он широко улыбнулся:

— Я настаивал. Элизабет напряглась:

— И как же вы отпраздновали свою победу, когда вам удалось ее добиться?

— Я сделал ей предложение выйти за меня замуж, — не задумываясь, ответил Майлс. — Я ведь говорил, что любил ее.