Юная беглянка

— Доброе утро! — приветливо сказала Иола. — Вы, наверное... миссис Бриггз.

Когда женщина повернулась на ее голос, Иола поняла, что дрожащий голос и пылавшие щеки могут выдать ее страх.

— О Господи! — воскликнула женщина, явно испугавшись. — Как вы напугали меня! Я надеялась увидеть мисс Доз.

— Я подруга Нэнни.

— Да, она что-то говорила о приезде какой-то девушки, — сказала миссис Бриггз. — Рада познакомиться с вами. А вы, я вижу, тоже няня?

— Да-а... вы не ошиблись, — сказала Иола. — Боюсь, что... у меня плохие новости...

Выпрямившись, миссис Бриггз с недоумением уставилась на нее.

— Плохие новости? — переспросила она.

— Прошлой ночью случилось несчастье... Нэнни скончалась...

Миссис Бриггз не поверила своим ушам:

— Скончалась? Вы говорите, что мисс Доз умерла?

Иола не могла больше ничего ответить. Она поняла, что говорить о смерти Нэнни было намного труднее, чем видеть ее мертвой, неподвижно лежавшей в маленькой спальне.

Сев за стол, Иола закрыла руками глаза.

В это время, взяв лампу с комода, миссис Бриггз молча поднялась наверх.

Оставшись одна, Иола заплакала, чувствуя себя беспомощной и одинокой, не в состоянии больше контролировать себя.

Вскоре миссис Бриггз вернулась и сказала:

— Она лежит такая спокойная. Я понимаю, что для вас, юная мисс, это было шоком, можно представить, что вы испытали. Но подождите, я приготовлю вам чашечку чая.

Нэнни, наверное, так же, как и миссис Бриггз, в первую очередь предложила бы ей чашечку чая. От этой мысли Иола заплакала еще сильнее.

Приложив огромные усилия, Иола проговорила сквозь слезы:

— Надо... надо найти викария... для организации похорон...

— Я все сделаю, вам не о чем беспокоиться, — сказала миссис Бриггз. - Я его очень хорошо знаю. Это прекрасный человек. Он отслужит службу по усопшей так, как никто этого не сделает в здешних местах.

Иола знала, что заботливой миссис Бриггз можно доверить все, что связано с похоронами Нэнни. Она объяснила ей, что направлялась вместе с Нэнни в Саутгемптон и что должна обязательно успеть в Истли на девятичасовой поезд.

— Я знаю об этом, — ответила миссис Бриггз. — Мистер Херберт, здешний почтальон, говорил, что заедет на своей повозке в восемь утра и заберет мисс Доз.

Как было обещано, мистер Херберт появился вовремя, погрузил вещи Иолы и помог девушке взобраться на высокое сиденье. Она устроилась с ним рядом впереди, а сзади вся повозка была завалена посылками, которые он должен был развести по Истли, а две коробки надлежало отправить поездом.

— Вы, мистер Херберт, отвечаете за молодую мисс, — сказала миссис Бриггз на прощание. — И проследите, чтобы ей удалось занять место в вагоне для некурящих.

Затем, улыбнувшись, она добавила, обращаясь к Иоле:

— Вы так молоды, а отважились на такое дальнее путешествие. К тому же вы такая хорошенькая. Берегите себя!

Иола со слезами на глазах покинула дом своей няни, в котором пробыла так недолго.

Уже на вокзале мистер Херберт, прощаясь с Иолой, сказал:

— Будьте осторожны, остерегайтесь этих французиков. Я слышал, что иностранцам вообще нельзя верить. Держитесь от них на расстоянии вытянутой руки, и чем длиннее эта рука будет, тем лучше для вас!

Ему очень понравилась собственная шутка, и он так расхохотался, что даже закашлялся.

Иола также закашлялась, но не от смеха, а от холода. Саржевая накидка Нэнни была далеко не такой же теплой, как ее собственный плащ, подбитый мехом. Когда они добрались до Истли, Иоле показалось, что ее нос так замерз, что вот-вот отвалится.

Но сейчас все это не имело значения. Иола думала о том, что бросила Нэнни, не попрощавшись с ней как следует, сумасбродно пустившись в безумное и даже авантюрное приключение.

И тем не менее то, что она задумала, было намного лучше, чем гнев отца, который непременно обрушится на нее сразу же, как только она вернется домой. Но еще хуже, если ей придется выслушивать любовные излияния лорда Стоунема и его предложение о замужестве. Такая перспектива пугала ее больше всего.

В вагоне попутчицей Иолы оказалась только одна пожилая женщина, не проронившая ни слова за всю дорогу, что было на руку Иоле, которая не имела ни сил, ни желания разговаривать с незнакомкой. Иола сидела у окна и смотрела на покрытые снегом леса и поля, мимо которых они проезжали. Ей было зябко, но не от холодной погоды, а от того потрясения, которое она только что перенесла.

Утром миссис Бриггз заставила ее немного поесть перед дорогой. Иола чувствовала, что с усилием делает каждый глоток крепкого горячего чая, который, как считали Нэнни и миссис Бриггз, был панацеей от всех бед.

«Как могла я решиться на подобный шаг, на бегство из дома?» — Иола уже не в первый раз задавала себе подобный вопрос, но единственное, о чем она пока не пожалела, что не увидит больше лорда Стоунема.

Сейчас ей надо было войти в роль, которую собиралась сыграть: представить, что она помощница няни, направляется в Саутгемптон с сообщением о болезни Нэнни. Она приносит извинения новым хозяевам от имени захворавшей няни и берется выполнять ее обязанности, поката не поправится.

«Я должна продумать до мельчайших деталей все, что буду говорить сэру Вулфу», — убеждала себя Иола, решив, что назовется мисс Доз и скажет, что является дальней родственницей Нэнни. У нее созрело объяснение, что в момент, когда Нэнни заболела, она как раз гостила у нее. Иола решила сказать сэру Вулфу, что когда Нэнни заболела и поняла, как будет трудно быстро найти замену, то попросила свою родственницу, которой она полностью доверяет, поехать в Саутгемптон вместо нее.

На ее взгляд все выглядело весьма правдоподобно. Иола подумала, что сэр Вулф, несомненно, будет даже признателен, что Нэнни позаботилась о девочке и прислала вместо себя замену.

Поезд до Саутгемптона тянулся медленно, дорога казалась длиннее, чем была на самом деле.

Когда в полдень поезд остановился на какой-то большой станции, Иола купила бутерброд, булочку и чашку горячего кофе, который выпила сразу же. Вернувшись в вагон, она чувствовала себя немного лучше, несмотря на то что молчаливая попутчица почему-то смотрела на нее с некоторой неприязнью. Иола сейчас была настолько погружена в собственные мысли и переживания, что почти не замечала ничего вокруг.

Несмотря на все сомнения и страх перед неизвестностью, Иола лишь в одном чувствовала себя уверенно: у нее было достаточно много денег. Десять фунтов она оставила миссис Бриггз на похороны Нэнни.

— Этих денег больше, чем требуется на все расходы! — изумленно воскликнула миссис Бриггз.

— Я хочу, чтобы Нэнни была похоронена достойно, так, как она того заслужила, — ответила Иола. — И если останутся деньги, то истратьте их на цветы. Она... очень любила цветы.

Миссис Бриггз смотрела на десять золотых монет как на небывалое богатство.

— Не представляю, что сказала бы мисс Доз по поводу подобной расточительности, — заметила миссис Бриггз. — Она, конечно, была щедрой, но очень осторожной и осмотрительной.

Подумав, Иола добавила:

— К тому же я должна и вам заплатить, миссис Бриггз, за ваши хлопоты.

— Ну что вы, в этом нет необходимости... — начала миссис Бриггз, но Иола не стала слушать ее возражения.

В сумочке Нэнни Иола обнаружила двадцать фунтов. Зная, что это были те деньги, которые Нэнни получила в качестве подарка от леди Лосон, Иола настояла на том, чтобы миссис Бриггз взяла себе две гинеи.

— Вы же не откажетесь присматривать за домом? — спросила Иола. — Не знаю, есть ли у Нэнни родственники, которые захотят претендовать на этот дом, но, пока этот вопрос не выяснится, я буду отвечать за него.

Иола подумала, что дом Нэнни всегда может стать тем убежищем, где можно будет скрыться в минуты отчаяния, например, так, как она уже сделала накануне.

— Мне всегда было приятно хоть чем-нибудь помогать мисс Доз, — заметила миссис Бриггз, — однако не стану притворяться, что дополнительный заработок не имеет для меня значения, особенно теперь, когда я уже состарилась и не могу работать столько же, сколько в молодые годы.