Юная беглянка

— Если я вернусь домой, то прекрасно знаю, что меня ожидает: отец сделает все, чтобы сломить мое сопротивление, заставляя дать согласие лорду Стоунему... а потом... я окажусь замужем, — голос Иолы опять задрожал.

— Может быть, вы зря так боитесь этого замужества, — сказала Нэнни, — возможно, его светлость лорд Стоунем уже так стар, что не будет столь требовательным супругом...

— В каком это смысле? — спросила Иола, понимая, что Нэнни вряд ли ответит прямо на ее вопрос. Поэтому она добавила: — Я хочу кое-что спросить у тебя, Нэнни. Что происходит, когда мужчина и женщина вступают в брак и хотят иметь ребенка?

Нэнни была крайне удивлена подобным вопросом.

— Я думаю, об этом мы поговорим немного позже, мисс Иола. Ступайте и переоденьте платье, а я начну готовить ужин. Сегодня нам надо рано лечь спать.

— Совершенно не могу думать о том, что у нас мало времени и скоро надо ложиться спать. Мне так много надо тебе сказать, Нэнни. Я хочу говорить с тобой, используя каждую минуту нашей встречи, — произнеся эти слова, Иола подумала, что рассуждает как эгоистка.

Усталый вид Нэнни свидетельствовал о ее плохом самочувствии. Иола была в этом уверена, хотя и не сказала об этом вслух.

Когда Иола направилась в отведенную ей комнату, то увидела, как Нэнни тяжело спускается с лестницы. Можно было подумать, что спускалась она так медленно потому, что лестница была узкой и крутой. Однако Иола была почти уверена, что причина заключается в другом. Нэнни нельзя огорчать, мелькнуло в голове Иолы, причинять ей боль своими проблемами. Впервые Иола подумала о Нэнни не как о своей няне, отдавшей ей любовь и душевное тепло, окружавшей ее заботой и комфортом, а просто как о человеке, у которого была своя жизнь, свои интересы.

— Если Нэнни считает, что я должна вернуться домой, значит, так и следует поступить, — говорила себе Иола.

Но при мысли о том, что ее ожидает дома, она содрогнулась. Избежать гнева отца ей не удастся. Но самое страшное для нее — вновь увидеть лорда Стоунема.

Как только она скажет, что согласна выйти за него замуж, то он, очевидно, захочет ее поцеловать. От одной этой мысли она испытывала отвращение. Панический страх заставлял Иолу решиться на любое безрассудство, только чтобы никогда не встречаться с лордом Стоуне-мом.

Переодев платье, она уже хотела спуститься вниз, на кухню, чтобы сразу же поделиться с Нэнни своими мыслями. Но что-то внезапно остановило ее: разве она имеет право перекладывать свои проблемы на плечи других? Выход из положения она должна была искать сама.

Время их встречи неумолимо подходило к концу. Оставалось всего несколько часов, которые они проведут вместе, но эти часы они должны посвятить сну, чтобы хоть немного отдохнуть. Нэнни должна была встать очень рано, чтобы не опоздать к саутгемптонскому экспрессу.

Но почему? Почему она не может взять меня с собой, спрашивала Иола себя, и ей хотелось плакать. Совместный отъезд из Англии был бы самым удачным выходом из этой ситуации. Но одно Иола знала твердо — она не может ставить под угрозу репутацию Нэнни как человека честного и прямодушного. Очевидно, когда отец узнает, что она была у Нэнни, он разозлится и не захочет ее простить. Но это уже касалось только Иолы. Она никогда не будет жалеть о том, что приехала к Нэнни, которая заставила ее посмотреть на все другими глазами.

Теперь Иола твердо знала, что в будущем должна рассчитывать только на себя, опираясь на свои силы. Никто не в состоянии решить ее проблемы. Теперь не будет рядом Нэнни, за которую она всегда могла ухватиться как утопающий за соломинку. В этом огромном безжалостном мире, где она чувствовала себя такой маленькой и беспомощной, ее ожидает сложный тернистый путь, на который Иола уже вступила.

Странный звук разбудил Иолу. Вспомнив, что находится у Нэнни, она подумала, что еще очень рано, но все же зажгла свечу, стоявшую рядом с кроватью. На часах было чуть больше половины шестого утра. Возможно, что Нэнни уже встала, чтобы начать сборы в дорогу. «Хорошо бы провести последние часы вместе с ней», — подумала Иола.

Перед тем как уснуть, они разговаривали очень долго, и в конце концов под нажимом своей любимицы Нэнни все же сдалась, пообещав поговорить с сэром Вулфом Рентоном насчет того, чтобы он взял на работу бонну [4]для своей дочери.

— Вы собираетесь оставить меня без работы! Вот чего вы добиваетесь, мисс Иола! — с улыбкой сказала Нэнни.

— Ты же знаешь, что все будет не так, — с воодушевлением произнесла Иола. — Ты скажешь, что я молода и меня надо еще подучить, а я хотела бы учиться именно у тебя. Если он богат и деньги не проблема для него, то он непременно поймет преимущество того, что у девочки, помимо няни, будет еще и бонна, - убеждала ее девушка.

— А вдруг в доме уже есть гувернантка? Тогда бонна им совсем не нужна, — с сомнением сказала Нэнни. — Правда, в разговоре со мной никто об этом не упоминал.

— Если она уже есть, то ты должна сделать так, чтобы от ее услуг отказались и взяли меня на ее место, — с хитрой улыбкой предложила Иола.

Нэнни засмеялась.

— Хорошо, я посмотрю, что можно будет сделать. Но ничего не обещаю, — затем, запнувшись, Нэнни произнесла строгим голосом: — Если сэр Вулф откажет, обещайте мне, что вернетесь домой!

— Я буду ждать сообщения от тебя. Возможно, что яхта будет останавливаться в разных местах по дороге на юг Франции, тогда ты смогла бы отправить для меня сообщение с кем-нибудь из моряков. Я дам тебе на это денег, — с воодушевлением говорила Иола, в душе которой затеплилась надежда.

— У меня есть деньги, — гордо сказала Нэнни. — Когда я уезжала, леди Лосон так щедро вознаградила меня за работу, что я была безмерно удивлена.

— Она ценила тебя, Нэнни, так же, как и я, — сказала Иола. — Я буду молиться, как этому ты учила меня в детстве, чтобы сэр Вулф сказал: «Какая прекрасная мысль! Конечно, у моей Люси непременно должна быть бонна».

Нэнни опять засмеялась:

— Какая вы выдумщица, мисс Иола! Придумываете разные истории, как это делали, когда были маленькой девочкой.

— Это ты научила меня этому, — с благодарностью ответила Иола.

Они разговаривали допоздна, но наконец Нэнни сказала:

— А теперь нам надо баюшки, — именно так она говорила Иоле в детстве.

Поднявшись наверх, Иола горячо обняла Нэнни:

— Я люблю тебя, Нэнни. Нет ничего лучше, чем быть с тобой! Я так не хочу с тобой расставаться, я готова на любую черную работу, даже мыть полы, только бы быть с тобой рядом, — сбивчиво говорила Иола.

— А это вам делать не стоит, мисс Иола, вам не пристало заниматься черной работой, — заметила Нэнни. — И вот еще что я хочу вам сказать: что бы ни случилось, что бы вам ни пришлось делать в жизни, постарайтесь не падать духом. И помните: смелость города берет.

— Я запомню это, — торжественно пообещала Иола, словно произнося слова клятвы, которую она давала Нэнни.

...Умывшись холодной водой, несмотря на то что в комнате было достаточно прохладно, а на окнах даже появились узоры, нарисованные морозом, Иола оделась, открыла дверь и подошла к лестнице. Задержавшись на мгновение, она прислушалась, ожидая услышать звуки, говорившие о том, что Нэнни уже встала и хлопочет на кухне. Однако в доме стояла гробовая тишина, и на кухне было темно.

Наверное, ей только показалось, что Нэнни уже проснулась.

Держа свечу, Иола постучала к Нэнни в комнату.

Ответа не последовало. Открыв дверь и войдя в комнату, Иола увидела, что Нэнни все еще находится в постели.

— Нэнни! — окликнула ее Иола. — Пора вставать!

Но ответа по-прежнему не было. «Все это очень странно», — подумала Иола. Нэнни всегда так чутко спала и обычно просыпалась при малейшем звуке.

Иола подошла к кровати и увидела, что Нэнни лежит на спине с закрытыми глазами. На губах у нее застыла легкая улыбка.

— Нэнни! — еще раз произнесла Иола.