Цветы для бога любви

При этом он так посмотрел на ее губы, что Рексу захотелось его ударить.

С высоко поднятой головой Квинелла медленно подошла к нему.

— Разрешите представить вашему королевскому высочеству моего супруга!

Ее голос прозвучал твердо, и только Рекс с его тонким чутьем сразу понял, как ей страшно и какого труда стоит держать себя в руках.

— Вы замужем?! Принц был явно смущен. — Вы замужем? — повторил он. — Но как это произошло?

— Моя племянница и лорд Дэвиот вступили в брак сегодня утром, — объяснил ему сэр Теренс, — и прямо сейчас они отправляются в Индию. Я не сомневаюсь, что вы, ваше королевское высочество, выскажете им свои поздравления и наилучшие пожелания.

Он сказал это предостерегающим тоном, которого принц не мог не понять.

Тот все еще стоял разгоряченный, сверкая глазами — словно хищный зверь, от которого добыча ускользнула в последний момент, когда он уже был готов схватить ее.

Он долго стоял молча, не двигаясь. И когда сэр Теренс уже собирался прервать это тягостное молчание, в комнату быстро вошла его супруга.

— Мне сообщили, что ваше королевское высочество изволили навестить нас, — сказала леди 0'Керри тем веселым оживленным тоном, который всегда появлялся у нее для официальных церемоний. — Как это мило с вашей стороны и как восхитительно, что вы сможете пожелать нашей дорогой Квинелле счастья в ее новой жизни.

Изливая этот словесный поток на принца, она, подойдя к нему, сделала глубокий реверанс, заслонив таким образом бледное от страха лицо Квинеллы от его пылающего, взора.

После столь любезного приветствия принц уже не мог не ответить ей.

— Конечно, леди 0'Керри, — обескураженно произнес он, — но для меня это большая неожиданность. Почему мне об этом никто не дал знать?

Он обвел всех подозрительным взглядом, будто чувствуя, что от него умышленно скрыли правду и ловко обвели вокруг пальца.

— Лорд Дэвиот прибыл из Индии три дня тому назад — объяснил ему сэр Теренс, — и вчера он должен был нанести визит королеве в Виндзорском замке и получить подтверждение своего нового назначения на пост вице-губернатора Северо-западных провинций.

Принц сделал вид, что не слышит слов хозяина, и опять обратился прямо к Квинелле:

— Вы и в самом деле уезжаете в Индию?

— И немедленно, — вступил в разговор Рекс, опережая Квинеллу. — Я уверен, ваше королевское высочество понимает, что мы должны поспешить, если не хотим опоздать на поезд.

И он торопливо направился к леди 0'Керри, протягивая ей на ходу руку.

— Огромное спасибо за вашу доброту, — сказал он. — Надеюсь, что в самом скором времени вы уговорите вашего супруга приехать к нам в Лакхнау.

— Непременно приедем, — ответила она. — И с огромным удовольствием!

Квинелла поцеловала ее.

— Прощайте, моя дорогая тетя, и спасибо вам за все!

Чтобы последовать за своим супругом, который уже вышел и ждал ее на лестнице, она должна была пройти мимо принца.

Он не спускал с нее глаз, и она чувствовала: как человек, получивший удар, когда он меньше всего этого ожидал, принц страшно взбешен и теперь размышляет, как бы отомстить.

Квинелла сделала реверанс.

— Прощайте, ваше королевское высочество!

— Так, значит, это правда? — спросил он тихо. — Вы действительно уезжаете в Индию?

Не ответив ни слова, Квинелла направилась к двери. Принц выставил вперед руку, будто пытаясь задержать ее,

— Подождите! — вскричал он.

Сэр Теренс быстро двинулся вслед за Квинеллой,

— Извините, ваше королевское высочество, я провожу свою племянницу до кареты, — решительно сказал он.

Не дожидаясь ответа принца, он вышел из гостиной и закрыл за собой дверь.

Когда Рекс спустился в холл и предупредительный слуга кинулся помочь ему надеть пальто, он заметил, что принца Фердинанда ожидает его личный адъютант, стоя почти по стойке «смирно».

После всего происшедшего Квинелле трудно было даже выговорить какие-нибудь сердечные, задушевные слова, и она просто еще раз поцеловала дядюшку и тетю и села в ожидавшую ее карету.

Рекс последовал за ней и, оглянувшись, увидел, как сэр Теренс и леди 0'Керри, то и дело прижимавшая платок к глазам, помахали им на прощание. Экипаж тронулся и быстро покатил по лондонским улицам.

Отодвинувшись в угол кареты, Рекс сказал:

— Вот уж действительно неожиданный и неприятный сюрприз!

— Как он посмел явиться незваным и силой пытаться заставить меня принять приглашение! — воскликнула Квинелла.

Теперь, когда опасность миновала, она заговорила с гневом и с дрожью в голосе.

— Забудьте о нем! — сказал Рекс. — Ваши дороги уже никогда не пересекутся, и каким бы он ни был толстокожим, все равно он чувствует, что проиграл.

Квинелла поежилась.

— Надеюсь, что так и будет, но у меня такое чувство, что он из тех, кто будет драться до конца, но не признает своего поражения.

— Чрезвычайно неприятный тип, — сказал Рекс, — но я уверяю вас, что в его положении ему ничего не остается сделать, как принять неизбежное.

— Как вы думаете: он не сможет… навредить дяде Теренсу?

— Теперь ему будет трудно это сделать. Он, н конечно, может попытаться, но я в этом сомневаюсь — ведь он все равно ничего не добьется.

Некоторое время они ехали молча. Потом Квинелла сказала:

— Я, наверное, действительно должна поблагодарить вас за то, что вы спасли меня от этого чудовища.

— Думаю, не стоит нам смущать друг друга обоюдными восхвалениями и подсчетами: кто, кому и чем обязан, — отозвался Рекс с оттенком иронии в голосе. — Лично я всегда ненавидел, когда меня принуждали говорить «спасибо», — еще с тех самых пор, когда в возрасте, кажется, лет шести меня сначала заставили письменно поблагодарить моих крестных родителей за игрушки, подаренные к Рождеству, а уж потом разрешили в них поиграть.

На губах Квинеллы мелькнула улыбка.

— Я страдала примерно от того же, но мне кажется, что этот урок хороших манер должны выучить все дети.

Как только она это сказала, он вдруг совершенно ясно представил себе, что сейчас в ее голове молнией пронеслось: «В нашем браке не будет детей, которых мы могли бы обучать хорошим манерам».

Он удивился, как просто может читать ее мысли, и совершенно уверился в правоте своей догадки, когда она отвернула голову к окну и сказала слишком быстро для того, чтобы это был вывод из ее наблюдений за дорогой:

— Кажется, мы не опоздаем на поезд.

— У нас еще уйма времени, — откликнулся он вынимая часы и глядя на них, — и мне сдается что ваш дядюшка под стать моей матери: она всегда собиралась на один поезд, а успевала на предыдущий.

— Но это наверняка лучше, чем опаздывать, — сказала Квинелла.

Оба они замолчали, не зная, о чем говорить дальше, и Рекс подумал, что, они, наверное, обречены вести такие вот обрывочные, вымученные разговоры до конца своей совместной жизни.

Их постоянно будут подстерегать речевые ловушки, неловкие замечания и двусмысленности, вызывая смущение и замешательство.

Какой смысл во всем этом?

И стоит ли Индия того, чтобы променять ее на свою свободу?

Но тут он вспомнил, что с его женитьбой связана не только Индия, но и карьера сэра Теренса, в которую тот вложил столько сил.

На какой-то момент он полностью забыл о Квинелле и стал думать об одном патане (Патаны — одна из народностей, живущих в Афганистане) — номер 17 в Большой Игре, — донесения которого спасли многие жизни и который наверняка будет ждать его, как только он прибудет в Лакхнау.

Был еще бенгалец в Калькутте, и скромный торговец в Бомбее, и десятки других, рассеянных по бескрайним знойным равнинам Индии, — ниточки одной общей «паутины», в которой запутывались русские, когда они меньше всего этого ожидали. Нет, он не мог подвести всех этих людей. Он безраздельно им доверял, и они отвечали ему тем же.

И они значили для него гораздо больше, чем какие-то странные отношения с женщиной, на которой он и не предполагал жениться и которая также не собиралась выходить за него замуж.