Возвышение падших (СИ)

— В скором времени и Хельга-хатун вам разонравится, как случилось со мной. Один её проступок, и ваша милость обратиться в ненависть, не так ли? Тогда-то и появится третья фаворитка, которую вы также упрямо будете подсовывать своему сыну, пытаясь через неё влиять на шехзаде Сулеймана.

— Что тебя возмущает? — шире ухмыльнулась Гюльхан Султан. — Я — управляющая гарема и вольна…

— Мне показалось, что шехзаде Сулейман предупредил вас, — дерзко перебила её Айсан, из-за чего удостоилась тяжёлого взгляда синих глаз. — Если вы продолжите пытаться править не только гаремом, но и им, то лишитесь этой власти.

— А мне показалось, что несколько лет назад, во время военного похода, ты согласилась быть смиренной и послушной мне. Не помнишь, почему же ты согласилась на это? Тогда я тебе напомню. Если ты позволишь себе ещё одну дерзость или недостойное поведение, я заберу у тебя своего внука, шехзаде Орхана. И, как только ты родишь второго ребёнка, отдам его кормилице. Я заберу у тебя всё, что тебе дорого. Детей, шелка, драгоценности, свободу и, главное, привязанность к тебе Сулеймана.

— Вы мне угрожаете?

— Предупреждаю. Не зли меня, Айсан. Благодари Джихан-калфу, которая вступилась за тебя, когда я намеревалась избавиться от тебя. Она оказалась права. Кто знает, что с тобой случится, например, во время родов? Или после?

— Я могу идти? — процедила Айсан, не желая слушать скрытые угрозы.

— Можешь.

Айсан Султан, неохотно поклонившись, покинула солнечную террасу. Гюльхан Султан вздохнула, переглянувшись с Джихан-калфой.

— Она, похоже, вновь взялась за старое, — протянула калфа. — Что вы предпримите, султанша?

— Мне надоело терпеть выходки этой рабыни. Довольно. Как и сказала, заберу у неё шехзаде Орхана. Лишу всего, что имеет! Быстрее бы родила, так избавимся от неё. Клянусь Всевышним, больше нет терпения. Зачем же я когда-то выбрала её? Пригрела змею на шее, а она всё жалит меня, отравляя жизнь.

— Если Хельге-хатун удастся забеременеть и привязать к себе шехзаде Сулеймана, то она будет бессильна. Без детей, без поддержки вашей и шехзаде Сулеймана Айсан-хатун обречена.

Топ Капы. Султанские покои.

Вошедшая в султанские покои Хюмашах Султан была мрачна и грустна. Султан Орхан, увидев её, насторожился и поднялся из-за своего письменного стола.

— Хюмашах, — улыбнулся он, подойдя к кузине. — Я не видел тебя с тех пор, как вернулся из военного похода. Как ты? Жаль, что так вышло с Феридуном-пашой. Ты всё ещё омрачена своей скорбью и вдовством?

— Повелитель, — поклонилась султанша, опустив русоволосую голову. — За эти долгие дни я свыклась со своим вдовством. Феридун-паша… Я успела привязаться к нему за то короткое время после нашей свадьбы и до военного похода. Видимо, не судьба мне обрести супружеское счастье… Но я пришла поговорить с вами о другом, но не менее печальном.

— Что случилось?

— Осман, некоторое время назад гостивший у меня после военного похода, сказал, что Севен Султан долгие месяцы не отвечала ему на его письма и сама их не присылала. Он из-за этого очень переживал…

Орхан мрачно кивнул, ожидая продолжения.

— Приехав в Эрзурум, он узнал, в чём дело. Даже не знаю, как вам сообщить это…

— Говори же, Хюмашах, — настороженно потребовал султан.

— Как оказалось, Севен Султан несколько месяцев назад… скончалась. Тяжёлые роды сильно пошатнули её здоровье. Она долгое время, около двух лет, не вставала с постели и не могла оправиться.

Султан Орхан на мгновение замер, ошеломленно смотря на кузину, а после шумно выдохнул.

— Не может быть… Почему мне об этом ничего не известно?

— Мне неизвестно то, почему подобная весть столь долгое время доходила до столицы.

Отойдя от женщины, Орхан запустил руку в свои чёрные волосы, пытаясь совладать с собой.

— А как же… Михримах Султан, её дочь?

— Осман сообщил, что за ней приглядели. С моей внучкой всё хорошо. Она здорова.

— Оставь меня.

Хюмашах Султан, поклонившись, послушно вышла из султанских покоев.

Вяло опустившись на тахту, Орхан потёр переносицу и устало прикрыл глаза. Его одолела такая усталость и пустота, что он почувствовал себя будто бы бессильным. Он устал от смертей и от потерь. Все его сестры и братья покинули его, и он остался совершенно один.

Топ Капы. Покои Эсен Султан.

Ариадна и Персея в сопровождении Зейнар-калфы вошли в опочивальню и, как и полагается, поклонились. Эсен Султан, степенно восседая на тахте, ухмыльнулась, когда взглянула на них.

— Подойдите.

Наложницы, как и было приказано, подошли ближе.

— Вы столь красивы и умелы, что было бы глупостью заставлять вас увядать в султанском гареме, — обманчиво тепло улыбаясь, произнесла Эсен Султан. Её серо-голубые глаза были прикованы к Ариадне, но та спокойно выдерживала её тяжёлый взгляд. — С позволения самого повелителя и по своей личной воле я отправляю вас в гаремы шехзаде Сулеймана и шехзаде Баязида. К вечеру вас отправят в их санджаки.

Ариадна и Персея напряженно переглянулись, но остались вполне невозмутимыми и спокойными.

— Как вам будет угодно, султанша, — ответила Ариадна и даже слегка улыбнулась, будто бы в благодарность за подобное решение.

Эсен Султан, кивнув Зейнар-калфе, без слов приказала их увести. Проводив ушедших женщин взглядом, она, вздохнув, положила руку на свой живот, который уже становился слегка заметным. В покои вошла Бирсен-хатун на руках с шехзаде Мехметом.

Улыбнувшись, Эсен Султан взяла сына на руки и прижала его к своей груди.

— Мехмет, — нежно пролепетала она, погладив сына по чёрным волосам. — Проголодался? Бирсен, сходи на кухню и вели подать к столу. Уже пора обедать.

Дворец санджак-бея в Амасье. Покои Дэфне Султан.

Полулёжа в постели, Дэфне Султан чувствовала себя намного лучше. Быть может, болезнь снова отступит? По крайней мере, она на это надеялась.

Селин Султан сидела на краю ложа, сжимая руку той, а её дочь, Фатьма Сутан, стояла рядом с матерью и вежливо улыбалась.

— Аллах да пошлёт тебе исцеление, Дэфне.

— И я молюсь об этом… — печально улыбнулась та. — Ну как вы?

— Всё хорошо. Жизнь в Эдирне спокойна и мирна. Этого я, признаюсь, и хотела. Вдали от Топ Капы нам с Фатьмой намного лучше…

— Что же ты мне не рассказала о никяхе повелителя с Эсен?

Селин Султан, помрачнев, виновато улыбнулась.

— Не хотела тебя расстраивать…

— До сих пор поверить не могу, Селин, — покачала светловолосой головой Дэфне Султан. — Как такое возможно? Мне казалось, что я знаю Орхана. Он всегда открыто говорил, что не приветствует брак с рабыней-наложницей. Что же изменилось?

— Он сам и изменился. Эта гречанка чем-то его очаровала. Он словно его отец, султан Мехмет, а эта Эсен — Сейхан Султан.

— Упаси Аллах. Эта Сейхан Султан много горя нашей династии принесла. Когда они были во дворце, я заглянула в её глаза. Имею в виду, в глаза Эсен. И… Почему-то я опасаюсь её. Родив сына, она не пожелает его смерти. Впрочем, как и любая мать. И мне кажется, что она намерена бороться за его жизнь.

— Вряд ли она думает об этом, — задумчиво ответила Селин Султан. — Ей бы влияние и положение свои упрочить в гареме. Мне известно, что удержаться на посту управляющей гарема трудно. Эта власть прельщает многих. Я так и не смогла понять, кому понадобилось меня подставлять перед повелителем. Возможно, Эсен? Она, как видишь, умела на интриги. Избавилась от меня, после от Фатьмы Султан и Гюльрух Султан. Теперь-то одна в Топ Капы живёт. Видя её успех, я начинаю задумываться о том, почему же мы с тобой, Дэфне, не смогли добиться того же?

— Возможно потому, валиде, что для вас важны не власть и успех, а семья, — встряла Фатьма Султан.

Дэфне Султан, тепло улыбнувшись, взглянула на неё.

— Как же подросла, моя красавица… Тебе уже почти четырнадцать лет, не так ли?

— Верно, султанша.

— Она уже в брачном возрасте, — вздохнула Селин Султан, погладив дочь по щеке. — Надеюсь, повелитель ещё не скоро задумается об её браке.