В твоем сердце

Глядя на виднеющуюся впереди на фоне сосен церковь, Эмма решила, что сегодня у преподобного Пендроя будет праздник. Вокруг церкви стояло множество повозок, экипажей и оседланных лошадей. Эмма надеялась на то, что пастор, конечно же, подготовил, по случаю, надлежащую проповедь. В Долине проживали в основном люди богобоязненные, но отцу Пендрою прежде еще не приходилось собирать столь обширную паству. Эмма перевела свой взгляд с церкви туда, где строилась Хоумстэдская школа. Подумать только: и церковь, и школа! Грудь ее вздымалась от чувства гордости. Конечно, она знала, что гордыня – предшественница грехопадения, и постыдно испытывать подобные чувства в святой день Субботы, но она так надеялась на то, что Всевышний сегодня простит ей подобное прегрешение.

И все же, как разросся Хоумстэд за четыре года! Не всякий городок такого порядка мог похвастаться церковью с собственным священником да еще учительницей, несущей детям свет знаний, а взрослым – культуру. К тому же, совсем скоро здесь будет и собственная школа!

Как только Барберы подошли к гостиному двору Таусендов, парадная дверь двухэтажного строения резко открылась, и на крыльцо вышла Вирджиния Таусенд в сопровождении двух детей. У бедной женщины был, как всегда, измученный вид.

– С добрым утром! – обратилась к ней Эмма. Вирджиния дернулась, как ошпаренная, будто бы Эмма кинула в нее камень, а не поздоровалась. Вирджиния поднесла к губам дрожащую руку и с трудом промолвила: «С добрым утром, Эмма, Стэнли! Хороший денек, не правда ли?»

И тут же не заставил себя долго ждать Глен Таусенд. Он появился небритым, в грязной и мятой рубахе. Шепнув что-то своей жене, по-видимому, нечто такое, что заставило ее тут же скрыться, он сверкнул глазами на Эмму. Сморщившись весь, презрительно улыбаясь, он отступил назад и скрылся за дверью.

– Этот человек считает дьявола своим лучшим другом, – тихонько сказала Эмма.

– Ну что ты, не суди так строго! – увещевал ее Стэнли.

– Когда вещи называют своими именами, это не суд, Стэнли Барбер, – убежденно ответила Эмма. – На этом человеке печать крайней озлобленности, а как страдают от него его жена и дети! А его сынок – одного с отцом поля ягода. Он так испорчен, этот Марк Таусенд! Настоящий бандит. Прямо сердце кровью обливается, как представлю, что приходится выносить крошке Роузи и Вирджинии…

– Может быть, когда он отдаст детей в школу, им будет полегче?

Эмма посмотрела на Стэнли. Он так наивно и нежно ей улыбнулся, что она не выдержала и широко улыбнулась ему в ответ. Когда она не передвигала ради какого-то дела товар в магазине с полки на полку, Стэнли был по отношению к ней удивительно терпелив и великодушен. А иначе как бы ему удалось прожить с нею столько лет? Подумав об этом, Эмма, ничего не говоря, погладила мужа по руке.

Эмме со Стэнли просто посчастливилось, и она прекрасно это осознавала. У них было шестеро здоровеньких, счастливых ребятишек, и дом их, за двадцать два года супружества, был до краев наполнен любовью. Мало кто в городе мог сказать то же самое о своей семье.

Внимание Эммы привлек скрип повозки и топот лошадиных копыт. Еще один экипаж остановился у церкви. Она приветственно помахала Поттерам, но Стэнли так и не дал ей остановиться и поболтать с ними. Его твердая рука направляла ее по ступенькам к главному входу в церковь, где уже стоял, встречающий своих прихожан, преподобный Пендрой.

– Доброе утро, Эмма, Стэнли! – обратился к ним священник. – Доброе утро, дети!

Стэнли поприветствовал священника в ответ, после чего сказал:

– Похоже, сегодня здесь яблоку негде будет упасть,

– Надеюсь.

– А мисс Шервуд уже приехала? – поинтересовалась Эмма.

Святой отец отрицательно покачал головой.

– Пока еще нет.

– О Господи! – она посмотрела на дорогу. – Не дай Бог, что случилось!

И почему именно в это утро она не проснулась до рассвета? Адди шла так быстро, как только могла. Она боялась, что опоздает. Но почему, почему так случилось именно сегодня? Она надеялась, что хотя бы вид у нее был достойной уважения леди. На Адди было ее любимое бледно-зеленое платье, так чудесно гармонирующее с необыкновенным цветом ее волос. Она так волновалась, что будет видно, что она собиралась в спешке. Если бы она только не проспала…

Услышав за спиной скрип телеги, Адди быстро оглянулась, держась края дороги. О, ужас! Пульс ее учащенно забился. В повозке ехал Уилл Райдэр вместе с племянницей. Адди старалась не показаться взволнованной и продолжала уверенно смотреть вперед. Она прибавила шагу. С тех пор как инспектировалась крыша, красавец-ранчер ей, слава богу, на глаза не попадался, и сейчас, увидев его, она не испытала особой радости. Адди вспомнила, как Райдэр не хотел отдавать ей свою хижину. Ясное дело, ни к чему была там старая дева-учительница. Определенно, он не хотел бы, чтобы она преподавала в Хоумстэде. И, конечно же, думалось Адди, в этом Райдэр был не одинок. Когда она ходила в город за покупками, то обратила внимание, какие на нее бросают взгляды прохожие, слышала, о чем вокруг вполголоса перешептываются. Не нужно было особого ума, чтобы понять, что происходит. Весь город считал, что А. Л. Шервуд – мужчина. Поскольку ожидания горожан не оправдались, теперь ей необходимо было доказать, что Аделаида Луиза Шервуд, как учитель, на голову выше любого распрекрасного мужчины!

Повозка Уилла Райдэра остановилась рядом с Адди.

– Утречко доброе, мисс Шервуд!

– Приветствую вас, мистер Райдэр! – Адди бросила на него взгляд, ничуть не сбавляя шаг.

– Похоже, мы единственные, кто опаздывает на воскресную службу. Не лучше ли будет вам проехать остаток пути вместе с нами?

– Мне не хотелось бы вас обременять, – ответила Адди, поджав губы.

– Что вы, что вы! Мы ведь направляемся в одно и то же место!

Адди остановилась, илл спрыгнул с сиденья и протянул ей руку.

– Давайте-ка, я помогу вам взобраться, мисс Шервуд!

Как только он коснулся ее руки, лицо Адди смущенно раскраснелось, она сразу же почувствовала в голове приятную необыкновенную легкость.

– О, благодарю вас…

Мгновением позже молодая пара сидела в повозке. Жаворонок выглядывала между ними. Лошади продолжали свой путь в сторону города.

Адди понадобилось некоторое время, чтобы побороть в себе волнение, овладевшее как душой, так и телом. Раньше ей не приходилось испытывать нечто подобное. Адди не могла объяснить, почему этот мужчина оказывает на нее такое странное влияние, и она покоряется ему почти без колебаний. Нельзя было сказать, что у нее совсем не было опыта общения с мужчинами. Она была помолвлена в восемнадцать лет. А до этого Роберт даже целовал ее несколько раз. Она, конечно, слегка сопротивлялась, но почему-то так хотелось целоваться еще и еще…

Сейчас Адди чувствовала приблизительно подобное желание. Она чуть не застонала от настигшего ее чувства. Ну, как можно было, казалось, мечтать о таком?! Вероятно, это все из-за напряжения, связанного с переездом в незнакомый город, а теперь еще вот она опаздывает в церковь. Вероятно, все этим и объяснялось. Адди невольно ожидала чего-то восхитительного. Конечно же, она не позволит себе никаких глупостей. Овладев собою, она бросила взгляд на соседа. Ноги Уилла свисали с повозки. Он весь слегка подался вперед. Кисти рук его отдыхали на коленях, поводья были намотаны на указательные пальцы. Сильные, огрубевшие от работы руки, бронзовая от загара кожа. Адди на мгновение представила ВДРУГ, как его пальцы касаются ее обнаженной руки, и вновь почувствовала, как кровь прилила к щекам. И что это на нее нашло? А что, если он прочитал ее мысли? Да нет, не похоже, решила Адди, мельком взглянув на его, казалось, бесчувственный профиль. Было похоже, что Уиллу безразлично то, что она так близко сидит от него. И, кстати, он и не подумал сделать ни единой попытки заговорить с нею, с тех пор как помог ей разместиться поудобнее в своей повозке. Да и с какой стати? Он просто по-соседски сделал это, и вовсе не из-за того, что нашел ее привлекательной.