Благородство и страсть

Она нетерпеливо вздохнула.

– Этот разговор не займет много времени.

Слегка напуганный такой настойчивостью, Мэтью поднял голову и посмотрел ей в глаза:

– Похоже, вы больше не боитесь меня.

Ее синие глаза встретили его взгляд.

– Разумеется, мне по-прежнему страшно, – кашлянув, сказала она. – Но если я буду все время убегать, увидев вас, разве кому-то от этого станет лучше? А, кроме того, если бы вы хотели причинить мне какой-нибудь вред, полагаю, не стали бы так долго ждать.

Она гордо приподняла подбородок, и у Мэтью опять что-то дрогнуло в груди. Господи, и где его дядя только нашел ее, удивленно спросил себя Мэтью. Она чудо.

– Возможно, я невольно ввел вас в заблуждение, дав вам ложное чувство уверенности и ощущение безопасности, – сухо заметил он. Ему не следовало забывать, что открытость и мужество – ее стратегическое оружие, которое она так ловко использует против него.

– Поверьте мне, я отнюдь не чувствую себя в безопасности. – Ее глаза по-прежнему пристально смотрели на него. – Я хочу, чтобы вы помогли мне убежать отсюда.

От неожиданности Мэтью запрокинул голову, его глаза округлились. Потом он вдруг неестественно рассмеялся. Она говорила так серьезно, с такой уверенностью в голосе, что это не могло не показаться ему просто забавным. Забавным и нелепым.

Когда он, наконец, перестал смеяться, ее красивые темные брови сдвинулись на переносице – она сердилась. Она даже забыла о своем вырезе на платье и перестала его дергать вверх.

– Я счастлива, что смогла доставить вам минуту радости, – насмешливо проговорила она.

Мэтью снова сделался серьезным, больше смеяться ему не хотелось.

– Полагаю, это и было вашей целью, – бросил он.

Затем Мэтью встал и направился к теплице, намереваясь взять там еще один кусок специальной ткани, чтобы покрепче обвязать привитую ветку. Если его поведение покажется ей грубым, то, возможно, она больше не захочет вести с ним эти опасные разговоры, и это было бы очень кстати. Но надежды Мэтью не оправдались. Девушка вошла в теплицу и встала позади него. Теперь она стояла так близко, что он снова ощущал жасминовый запах, который никак не хотел растворяться в благоухании цветов, так обильно растущих здесь.

– Лорд Шин, я полагаю, мысль о нашей… близости вызывает у вас такое же отвращение, как и у меня.

Услышав это, Мэтью обернулся так резко, что едва не врезался в стоящую позади него девушку.

Хотя сейчас ему больше всего хотелось крепко обнять ее и прижать к себе, он невозмутимо проговорил:

– Почему вы так считаете?

Она отшатнулась назад. Ее щеки сделались пунцовыми, а грудь высоко вздымалась. Ее дыхание стало неровным и поверхностным. Перед Мэтью предстал просто-таки портрет невинной женщины, смущенной близостью незнакомого мужчины. Этакая «Смущенная добродетель» и «Невинность в смятении». Он бы даже поаплодировал ей, если бы сам не был так взволнован.

Она снова заговорила, и в ее голосе ощущалась легкая дрожь.

– Вы так себя ведете… Вы все время даете мне понять, что вам неприятно мое присутствие. И прошлой ночью вы не…

– Не набросился на вас? – закончил он.

– Если бы вы хотели удовлетворить свое физическое желание, то, думаю, давно сделали бы это. Я уже говорила вам, что вдова, а поэтому знакома с тем, что называется мужскими потребностями.

Он с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Она рассуждала как какая-нибудь старая дева, работающая классной дамой в школе для девочек. Хотя ее наряд как раз подходил для проститутки. Очень дорогой проститутки, созданной для того, чтобы сводить мужчин с ума.

Впрочем, он-то ведь уже и так сумасшедший.

Сложив руки перед собой, Мэтью снова окинул ее взглядом:

– Мадам, поверьте, если бы я мог вызволить вас из этой тюрьмы, то бы сделал это. К сожалению, только мой дядя в силах помочь. Но раз он распорядился доставить вас сюда, вряд ли он захочет так быстро выпустить вас.

Она поднесла руку к шее.

– Я прекрасно понимаю, о чем вы думаете. Но уверяю вас, я просто жертва обстоятельств. Я потерялась в Бристоле и случайно забрела в доки. Монкс и Файли схватили меня и насильно напоили опием. Разве вы не помните, в каком состоянии я лежала на кушетке? Я не сопротивлялась только по той причине, что находилась под воздействием наркотика.

Мэтью, наклонив голову, слушал ее. Что ж, подумал он, надо отдать ей должное: она настойчиво придерживается одной и той же версии.

– Но вы не думаете, что эта история с наркотиками может быть всего лишь ловким трюком, цель которого – убедить меня в вашей невинности?

– Вы все еще не верите мне, – прошептала она. Немного помолчав, Грейс заговорила чуть громче: – Ну посмотрите же на меня, лорд Шин. Неужели я похожа на… проститутку?

– Сегодня вы похожи на нее чуть больше, чем вчера, – прямо заявил он.

Окинув платье невеселым взглядом, она снова попыталась прикрыть свою грудь.

– Да, я понимаю, что вы имеете в виду, но, к сожалению, это платье оказалось самым скромным в вашем гардеробе.

Мэтью стало любопытно. Видимо, остальные наряды выглядели еще более провокационными. Перед его мысленным взором тут же появилась целая вереница соблазнительных образов, но он запретил себе думать на эту тему.

Стоящая перед ним девушка продолжала то и дело одергивать и поправлять свое платье. Со стороны можно было бы подумать, что она действительно чувствует себя неловко в этом наряде. Грейс снова прикрыла грудь руками, и Мэтью разочарованно вздохнул.

– Приходила женщина. Вероятно, это была миссис Файли. Она приготовила ванну и забрала мое черное платье. Я думала, что она почистит его и принесет обратно, но платье так и не вернули. Когда я спросила женщину, что с ним, она ничего не ответила. Не вернула и мою нижнюю сорочку.

– Она абсолютно глухая. Ничего не слышит уже много лет, – равнодушно объяснил он. – Полагаю, это случилось с ней потому, что Файли раньше частенько ее избивал после попоек. Дара речи она не лишилась, но я никогда не слышал, как она говорит.

Лицо Грейс побледнело, на висках и лбу более отчетливо проступили голубые прожилки.

– Это ужасно. Бедная женщина.

– Разумеется, Файли настоящая скотина. И уж вам-то это хорошо известно.

– И поэтому мне не нужно объяснять, милорд, как отчаянно я нуждаюсь в вашей помощи. – В ее голосе послышалась злость. Мэтью Невесело рассмеялся:

– Миссис Паджет, дядя не интересуется моими желаниями. Когда он мне предложил привезти проститутку, я с ужасом отказался.

– Может быть, тогда мне поговорить с ним?

Мэтью пожал плечами и отвернулся в сторону.

– Что ж, можете написать ему письмо и попытаться убедить его в том, в чем считаете нужным. Но помните: мой дядя – человек, который руководствуется только своими собственными соображениями. И в данный момент он твердо убежден, что мне необходима женщина, способная скрасить мой досуг. Вы ведь женщина – это неоспоримый факт, а поэтому вряд ли он сочтет нужным искать вам замену.

– Мне не хочется думать, что наше с вами положение столь безвыходно.

– Но оно именно такое.

И не говоря больше ни слова, Мэтью с решительным видом вышел из теплицы. Он был уверен, что на этом в их разговоре поставлена точка, но знай Мэтью Грейс немного получше – не стал бы торопиться с подобными выводами.

В полдень Мэтью отправился побродить по саду вместе с Вулфрамом. Хотя ярко светило солнце и весенние листья радовали глаз своей сочной зеленью, Мэтью оставался глух ко всей этой красоте. Его мысли крутились только вокруг одной проблемы.

Женщина.

Миссис Паджет.

Грейс.

Когда его привезли в это поместье, он был почти мальчиком. Но какие-то познания о внешнем мире, мире за пределами этой стены, еще сохранились в его памяти. И он что-то не помнил, чтобы падшие женщины изъяснялись на столь безупречно правильном языке и с таким пренебрежением относились к своей внешности. Грейс – красивая женщина, но не прибегает ни к каким ухищрениям.