Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП)

Я кивнула, соглашаясь. Хотя быть инструментом такого правосудия человеку совсем нелегко.

— Ты полагаешь, так оно и было в этом случае? Правосудие?

Он покачал головой не в отрицание, а в замешательстве, и продолжил копать. Я наблюдала за ним некоторое время, успокоенная его близостью и гипнотическим ритмом его движений. Однако вскоре я зашевелилась, вспомнив о задаче, которая стояла передо мной.

— Думаю, мне нужно пойти обмыть тело и убрать на чердаке, — сказала я с неохотой, подбирая ноги, чтобы встать. — Мы не можем оставить женщину в таком бардаке, независимо от того, что она сделала.

— Нет, подожди, сассенах, — сказал Джейми, делая перерыв. Он немного настороженно посмотрел на дом. — Я пойду с тобой через некоторое время. А пока, — он кивнул в сторону леса, — не могла бы ты набрать камней для могилы?

Пирамида из камней? Я была сильно удивлена; это казалось излишним усложнением церемонии. Однако, без сомнения, в лесу были волки; я видела их помет на дороге два дня назад. Мне также пришло в голову, что Джейми мог изобрести предлог, чтобы мне не пришлось одной входить в дом. В таком случае таскание камней казалось вполне желательной альтернативой.

К счастью, нехватки в камнях не было. Я вытащила из седельной сумки холстяной передник, который надевала для хирургических операций, и начала сновать туда-сюда, как трудолюбивый муравей, собирающий крошки. Через полчаса такой работы мысль войти в дом уже не стала казаться мне такой ужасной. Джейми, однако, продолжал копать, так что я продолжала таскать камни.

Наконец, я остановилась, задыхаясь, и вывалила последний груз на землю возле глубокой могилы. Тени протянулись от палисадника, и воздух стал холодным; мои пальцы оцепенели — что, имея в виду многочисленные царапины и ссадины на них, было даже хорощо.

— Ты выглядишь ужасно, — заметила я, отбрасывая растрепанные волосы от лица. — Миссис Бердсли вышла?

Он покачал головой, но заговорить смог только через несколько секунд.

— Нет, — сказал он таким хриплым голосом, что я едва услышала его. — Она все еще с козами. Думаю, там ей теплее.

Я с тревогой следила за ним. Рытье могилы — тяжелая работа. Его рубашка прилипла к телу от пота, несмотря на холодный день, а лицо раскраснелось — от работы, надеялась я, а не от лихорадки. Его пальцы побелели и оцепенели также как мои, и ему пришлось приложить усилие, чтобы отцепить их ручки лопаты.

— Она достаточно глубокая, — сказала я, рассматривая его работу. Сама я согласилась бы и на более мелкую яму, но Джейми никогда ничего не делал небрежно. — Хватит, Джейми, остановись и переодень рубашку. Ты весь мокрый, ты простынешь.

Он не стал спорить, но взял лопату и стал ровнять края ямы, чтобы она не обвалилась внутрь.

Тени под соснами становились все гуще, и цыплята отправились устраиваться на ночь; пушистые капли взгромоздились на насест, как шарики коричневой омелы. Лесные птицы затихли, и тень дома накрыла могилу. Я обхватила себя руками и тихонько дрожала.

Джейми бросил лопату на землю с тяжелым стуком, испугавшим меня. Он вылез наверх и стоял некоторое время, закрыв глаза и шатаясь от усталости. Потом он открыл глаза и улыбнулся мне.

— Ну что ж, давай, заканчивать, — сказал он.

Позволила ли открытая дверь духу покойного вылететь, или из-за присутствия Джейми, но я уже не колебалась, входя в дом. Огонь погас, и кухня была холодной и мрачной, и все же в ней не ощущалось присутствия зла. Она была просто… пустой.

Бренные останки мистера Бредсли мирно покоились под одним из его одеял для торговли.

Миссис Бердсли отказалась помогать с похоронами, или даже просто войти в дом, пока тело ее мужа оставалось внутри. Я вымела очаг и разожгла новый огонь, Джейми в это время убирался на чердаке. К тому времени, когда он закончил уборку, я приступила к своей главной обязанности.

Мертвый Бердсли казался гораздо менее гротескным, чем при жизни. Искривленные конечности расслабились, и исчез вид безумной борьбы. Джейми закрыл его голову полотенцем, но когда я подняла его, под ним не было никакого кровавого месива, как я ожидала. Джейми стрелял прямо в ослепший глаз, и пуля не разворотила череп. Здоровый глаз был закрыт, черная дыра второго глаза была направлена вверх. Я положила полотенце назад на лицо, симметрия которого восстановилась в смерти.

Джейми спустился вниз по лестнице и тихо подошел ко мне, коротко коснувшись моего плеча.

— Иди умойся, — сказала я, показывая на маленький чайник с водой, который я повесила над огнем, чтобы согреть воду. — Я здесь справлюсь сама.

Он кивнул, снял свою промокшую грязную рубаху и бросил ее в очаг. Я прислушивалась к негромким домашним шумам, которые он производил, когда мылся. Время от времени он кашлял, но его дыхание стало легче, чем было снаружи.

— Я не знал, что может быть так, — сказал он сзади. — Я думал удар убивает человека сразу.

— Иногда это так, — ответила я, немного рассеяно, сконцентрировавшись на своей работе. — Фактически, чаще бывает именно так.

— Да? Мне никогда не приходило в голову спросить Дугала, или Руперта. Или Дженни. Как мой отец… — он резко замолчал, словно проглотил слова.

Ах. Мне показалось, что меня ударили в солнечное сплетение. Вот что это было. Я не вспомнила о том, что он говорил мне годы назад вскоре после того, как мы поженились. Отец присутствовал на его экзекуции в Форте Уильямс; от потрясения с ним случился удар, и он умер. Джейми, раненный и больной, был похищен из форта и отправился в изгнание. Ему не говорили о смерти отца, пока не прошло несколько недель, когда уже не было возможности ни попрощаться с ним, ни похоронить его.

— Дженни знала, — сказала я мягко. — Она сказала бы тебе, если…

Если Бриан Фрейзер принял смерть в таком же жалком состоянии, похудевший и бессильный, не способный защитить свою семью.

Сказала бы она? Если она ухаживала за отцом во время его беспомощности, его неспособности двигаться? Если она ждала дни, недели, лишившись в одночасье и отца, и брата, ждала одна медленного приближения смерти… И все же Дженни Фрейзер была сильной женщиной и нежно любила своего брата. Возможно, она стремилась оградить его от чувства вины и от этого знания.

Я повернулась к нему лицом. Он был раздет до пояса, чистый и со свежей рубашкой в руках. Он смотрел в мою сторону, но я видела, что его глаза с тревожной завороженностью были направлены мимо меня на труп.

— Она сказала бы, — повторила я, стремясь придать голосу уверенность.

Джейми глубоко и болезненно втянул воздух.

— Наверное.

— Да, — сказала я более твердо.

Он кивнул, сделал еще один глубокий вдох и выдохнул, более легко. Я поняла, что не только этот дом преследуют призраки. Но только Дженни держала ключ от двери, которая может открыться для Джейми.

Я поняла теперь, почему он плакал и так тщательно рыл могилу. Не от потрясения или сострадания, уже не говоря о хорошем отношении к мертвецу, но ради Бриана Фрейзера — отца, которого он не хоронил, и по которому не носил траура.

Я повернулась и натянула края простыни, накрывая ими умытые и приведенные в порядок останки, потом связала веревкой ноги и голову, сделав опрятный безымянный сверток. Джейми сейчас было сорок девять лет, он был в том же возраст, в котором умер его отец. Я украдкой бросила на него взгляд, пока он одевался. Если его отец был таким, как он… Я внезапно почувствовала острую боль потери. Боль исчезнувшей силы, утраченной любви, боль потери человека, который, я знаю, был великим, судя по отражению, которое я видела в его сыне.

Одетый Джейми обошел стол, чтобы помочь мне снять тело. Но вместо того, чтобы взяться за него, он потянулся и взял обе мои ладони в свои руки.

— Поклянись мне, Клэр, — произнес он. Его хриплый голос был почти не слышен, так что я должна было наклониться к нему. — Если в один день мне выпадет жребий, такой же как моему отцу… поклянись, что ты окажешь мне такое же милосердие, которое я оказал этому несчастному ублюдку.