Ферн

– Что Трои здесь делал?

– Я не знаю. Он жил здесь, когда работал на нас, но после того как бросил работу, переехал в город.

– Может быть, его подстрелили в городе, и он приехал сюда, чтобы спрятаться от преследователей.

Возможно. Но тогда Хэн должен был преследовать его и опять стрелять в Троя. Ведь Дейв говорит, что слышал тут выстрел. Прямо через несколько минут после того, как он увидел Хэна.

– Он сказал, что узнал лошадь Хэна. Я не помню, чтобы кто-то говорил, что он опознал самого Хэна.

– Пусть кто-то другой попробует проехать на этой сумасшедшей лошади. Если кто-то на ней ехал, то только твой брат.

Она видела по выражению лица Мэдисона, что он запоминает этот факт, чтобы потом его проверить. Здесь может быть некий сюрприз. Белый жеребец Хэна был так же знаменит, как и сам Хэн. Это был весьма своенравный зверь.

– Твой двоюродный брат говорил кому-нибудь, что отправляется сюда?

– Никто не видел его с того утра.

– Когда же шериф нашел его?

– Через час после того, как вернулся Дейв.

– Кто-нибудь обратил внимание на тело? В смысле, оно уже остыло?

– Я не знаю… хотя, кто-то говорил, что Трои был уже окоченевший.

– На земле были какие-нибудь следы того, что парня волокли?

– Никто не обратил на это никакого внимания. А зачем? Трои же был мертв и все знали, кто его убил.

– Кто-то все-таки видел, как Хэн стрелял?

– Нет, но…

– Так что же это за расследование такое? Ваш шериф просто дурак. Ты и то, наверное, лучше провела бы дело.

– Ну, и комплимент. Спасибо, мне таких не надо. Но Мэдисон уже не обращал на нее внимания, а исследовал землю, полез на холм и обшаривал близлежащие участки прерии.

Она не понимала, чего он добивается, оскорбляя тут всех в Абилине, но скоро Мэдисон поймет, что шериф Хиккок – пусть он действительно ленив, как жирный кот – не позволит никому критиковать его действия. Только, конечно, адвокату плевать, что там думает шериф. Такого самоуверенного типа, как этот бостонец, она еще не видела.

Однако его упорство заслуживает уважения. Она не знала, действительно ли он верит в то, что его брат невиновен, – она не понимала, как в это можно верить, учитывая все неопровержимые доказательства его вины, но Мэдисон, точно, тут горы свернет, чтобы оправдать Хэна.

Ферн поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы кто-то так старался ради нее.

Отец, разумеется, был к ней равнодушен. Она знала, что ему нужны только ее здоровые и умелые руки. Ферн интересовала его лишь как работница на ферме. Он никогда не спросил, как у нее дела, никогда не утешил, видя, что она чем-то расстроена, ни разу не помог ей в работе.

А вот как насчет Мэдисона? Способен ли он на какие-то чувства? Он кажется таким деловым. Похоже, что у него вообще нет ни минуты свободного времени ни на что, кроме своего бизнеса. Однако он ведь бросил все и прибыл сюда, когда его брат попал в беду. Если бы кто-то хоть раз сделал что-то подобное для нее.

Появился Мэдисон.

– Можно ехать назад? – спросила Ферн.

– Я еще не закончил, но ты можешь возвращаться, если хочешь. Я найду дорогу обратно.

– Я подожду. – Ей нужно было знать, чем он здесь будет заниматься. Ферн все-таки не понимала, почему он оказывает на нее такое сильное влияние. Она должна была ненавидеть его, но не могла.

Но больше всего ее волновало то, что ей хотелось, чтобы он обращал на нее внимание. Нет, она не хотела демонстрировать перед ним все свое мастерство: как она ловко может заарканить быка или скакать верхом на лошади, выполнять массу всякой другой сложной мужской работы. Это могло интересовать других мужчин. Но она хотела, чтобы Мэдисон… Ей показалось вдруг, что рубашка сидит на ней не так хорошо, как прежде. И даже штаны ей нравились уже не так, как раньше. Нужно достать новые. Эти уж слишком поношенные.

Она подумала: каково его мнение о том, как она выглядит. И натянула шляпу глубже на голову. Она месяцами не глядела на себя в зеркало, но знала прекрасно, что вся почернела от постоянного пребывания на солнце и ветре.

Может быть, он ее и за женщину не считает?

Ей, в конце концов, надоело безделье. Она не привыкла стоять вот так без всякой работы. Тем более, когда на нее никто не обращает внимания. Она не привыкла быть в подавленном расположении духа. Она не привыкла чувствовать собственную неполноценность. Она не привыкла думать о том, какого мнения может быть кто-то о ней и как она выглядит.

– Мне надо ехать, – сказала она, – ты просто попусту теряешь время.

Он повернулся к ней, сфокусировал на ней свой взгляд.

– Ты не любишь правду из принципа или потому, что она противоречит твоим предрассудкам?

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, ужаленная его обвинением.

– Ты хочешь одного – чтобы моего брата повесили. Тебя не интересует ни то, что случилось той ночью, ни то, почему Трои оказался здесь. А ведь все могло быть не так, как думают все.

– Нет, интересует, – протестовала она, понимая, что ее протест бесполезен. Он будет верить только в то, во что хочет. – А почему ты сам так уверен, что твой брат не убивал Троя? Ведь ты не можешь сказать, что он никогда никого не убивал.

– Хэн не начал бы драки, если бы он хотел застрелить твоего брата.

– Но он же угрожал убить его.

– Я знаю. Но тебе всякий скажет, что Хэн никогда не застрелил никого, кто не крал наших коров и не причинял вреда кому-то в нашей, семье.

Ферн уже открыла рот, чтобы опровергнуть Мэдисона, но тут же поняла, что адвокат был, в сущности, прав.

– У тебя нет никаких доказательств, что он невиновен, – сказала она. Мэдисон был непоколебим.

– Я знаю, что Хэн не убивал твоего двоюродного брата. Поэтому я задаю тебе вопрос: кто хотел убить Троя и сделать так, чтобы Хэна повесили за это? Устроить все это было очень легко. Джордж говорит, что все знают, когда Банч проезжает это место по дороге домой. Кто-то был заинтересован, чтобы он услыхал выстрел и увидел лошадь, похожую на жеребца Хэна.

– Ты все выдумываешь, – сказала Ферн, начиная испытывать какое-то внутреннее беспокойство. Мысль о том, что Хэн может избежать наказания за хладнокровное убийство, сводила ее с ума.

– В этом домишке так темно, что с одного выстрела трудно попасть человеку прямо в сердце. В такой темноте можно разрядить два пистолета и без всякого толка. И самое главное – тело было уже холодное, окоченевшее. Как утверждает Дейв Банч, он сразу отправился в город, чтобы сообщить шерифу о том, что Трои мертв. Это значит, что они прибыли сюда примерно через час. Если бы Трои был убит выстрелом, который слышал Дейв, тело было бы еще теплым. А это значит, что Троя убили раньше, возможно, где-то еще, а потом привезли сюда. А выстрел, о котором говорит Банч, был сделан в воздух.

– Это возмутительно, – протестовала Ферн, – ты все исказил, поставил с ног на голову, чтобы подогнать под свою схему.

– Нет, я просто исследую факты. Ты же и все остальные приняли, как данность, версию о том, что мой брат убил Троя. После чего его засадили в тюрьму. Почему никто не провел тщательного расследования до того, как в этой местности побывало полгорода. Смотри, все тут истоптано. А тогда еще можно было увидеть свежие отпечатки копыт той лошади, на которой приехал убийца.

– Никто не поверит в такое, – сказала Ферн, уверенная в том, что все люди, которых она знает, скорее поверят Дейву Банчу, чем Мэдисону Рэндолфу. – Они скажут, что ты врешь.

Но Мэдисон настаивал на своем.

– Кто-то уже заранее готовился к убийству Троя и обдумывал, как это сделать получше, когда Хэн и Трои затеяли драку. Это было убийце как раз на руку. С кем не ладил Трои? Кто с ним ругался?

Ее отец.

Он и Трои сто раз ссорились и полгорода тому свидетели. Хуже всего то, что ее отец прогнал Троя с работы примерно за месяц до прибытия Рэндолфов. Трои устроился на работу к Сэму Белтону, который торговал землей, но все знали, что у племянника большой зуб на дядю. Если люди внимательно прислушаются к тому, что будет говорить Мэдисон в суде, подозрения падут на ее отца. У него и алиби нет насчет того, где он находился той ночью.