Эхо в тумане

Андреа Кейн

Эхо в тумане

Глава 1

Суссекс, Англия Июль 1873

Огромные белые крылья словно осветили небо. Как горный пик, раскалывающий ночь, в воздухе царственно парила самая величественная из сов, повелительница своих владений.

Ариана приникла к перилам балкона, зачарованно наблюдая за грацией ее движений в непринужденном, свободном полете. Этим летом она уже видела несколько сов во время своих исследований, но никогда в свои восемнадцать лет ей не попадалось ни одной птицы такого безупречно белого цвета. Ее рельефно подчеркнутые мягкие перья, напоминающие снежный сугроб, были омыты мягким золотистым светом, льющимся от двух газовых фонарей.

Взрыв смеха из переполненного бального зала вызвал легкий укол совести у Арианы, напомнив о празднестве в честь помолвки. Она должна вернуться туда ради Бакстера. Да она и сама испытывала огромное наслаждение от веселья. В конце концов, не часто ей предоставляется возможность побывать на таком великолепном балу, пообщаться с десятком знатных людей и танцевать так, что ноги едва касались пола — неизгладимое впечатление.

Но оно побледнело по сравнению с этим внушающим благоговение зрелищем. Как только раздался манящий зов совы, все прочие ее мысли исчезли.

У Арианы перехватило дыхание, когда величественная птица села на ореховое дерево так близко, что ее можно было коснуться рукой. Огненные топазовые глаза совы смотрели в ее сторону и удерживали ее в плену глубиной своего напряженного взгляда. Ариана, глядя на птицу, молилась, чтобы вечерний туман опускался не столь быстро и не скрыл бесценное сокровище природы.

На время туман, казалось, внял ее невысказанной вслух мольбе и повис над деревом. Ариана помедлила, мысленно давая себе слово вернуться в зал через минуту. Наконец, туман потерял терпение и раскинулся молочным покрывалом по всему поместью. Сова моргнула, затем подняла свою большую голову, торжественно созерцая небеса. С громким криком она раскинула крылья и взлетела.

— Подожди! — взмолилась Ариана, взмахнув руками, как будто это могло остановить птицу. Мгновение она следила за ней глазами, затем, подобрав подол лилового атласного платья, поспешно спустилась по витой лестнице, ведущей в сад, и бросилась в погоню.

Впереди на всем обозримом пространстве неясно вырисовывалась подобная лабиринту густая ухоженная живая изгородь. Она добежала до прохода как раз вовремя, чтобы увидеть, как сова вспышкой белого света стремительно поднималась ввысь. Не колеблясь, она бросилась вслед за улетающей птицей.

Окутанная туманом сова через несколько секунд исчезла, оставив в ночи только громкий крик как воспоминание о себе. Ариана упорно бежала по извилистым тропам, намереваясь непременно настигнуть птицу.

Четверть часа спустя она поняла две вещи — сова потерялась… И она тоже.

Темная зловещая фигура стояла у внушительных железных ворот, вглядываясь в едва различимые очертания особняка, глаза горели ненавистью, душа жила ожиданием.

Шесть лет.

Шесть лет изгнания, обжигающей ненависти, порожденной преступлением другого. Шесть лет вынашивались планы мести. Наконец, время пришло. В течение этого часа решится судьба его светлости Бакстера Колдуэлла, высокородного виконта Уиншэма…. Но результат окажется совсем не таким, как ожидает ублюдок.

Поднеся зажженную сигарету к губам, мужчина медленно затянулся, затем выдохнул, наблюдая за тем, как клубы дыма кружат вокруг него, растворяясь в тумане.

Внезапный взрыв одобрительных возгласов и аплодисментов расколол тишину ночи. Они были ясно слышны даже на таком большом расстоянии.

«Несомненно, тост за счастливую пару», — решил незнакомец.

Он мысленно с насмешкой поднял бокал, как бы отдавая дань традиции. Да, действительно, в этот самый момент виконт торжественно праздновал помолвку с очаровательной Сузанн Ковингтон, что, не без основания, считалось гвоздем сезона. Вот-вот осуществится его пылкая мечта соединить старинное уважаемое имя Колдуэллов с огромным состоянием Ковингтона, на которое, к слову, было немало охотников. Титул на богатство. Эта ужасная перспектива не радует, если брак действительно состоится.

Лениво перекатывая во рту сигару, человек злорадно усмехнулся, предвкушая всеобщий переполох, который поднимется после того, как он предъявит свой ультиматум, а Ковингтон сделает единственно возможный выбор. В жизни существуют другие вещи, более важные, чем достижение прочного общественного положения. Есть и такие движущие силы, как, к примеру, шантаж. Так что разрыв помолвки можно считать делом решенным.

Его мечта осуществится всего через несколько минут — он уничтожит виконта.

В поместье возобновилась музыка и танцы, и французские двери снова распахнулись, чтобы впустить ароматный июльский воздух. Звуки веселого вальса Штрауса полились по саду и докатились до железных ворот. Человек напрягся, образ Бакстера Колдуэлла постепенно сменился другим, еще более отвратительным, так как слабый, беспринципный, ленивый паразит-виконт и в подметки не годился своей лживой сестре. Ванесса! Воспоминания тяжелыми, оглушительными ударами обрушились на него.

Бог знает, скольким богатым мужчинам предназначалась ее совершенная улыбка и скольким она готова была отдаться в обмен на обещание богатства.

Быстрым, резким движением он отбросил сигару в траву и вдавил ее каблуком. Он проскользнул в ворота полный решимости осуществить свое намерение.

День возмездия наконец настал.

Ариана в расстройстве сжала руки. Туман стал еще гуще, превратив лабиринт тропинок в непроницаемую тюрьму.

Укоры вины усиливали ее беспокойство и вызывали угрызения совести. Теперь Бакстер, наверное, уже обнаружил ее отсутствие и, несомненно, пришел в ярость. Нет, она не обвиняла его за то, что было устроено ночное празднество, ей просто нужно найти дорогу назад.

Туман опустился ниже, окутывая ночные чудеса теплой неясной дымкой, омрачая ее недавнее приподнятое настроение и проясняя мрачную реальность. Когда же она научится прислушиваться к голосу разума, а не сердца?

Напрягая слух, она надеялась уловить звуки бала — музыку, смех, сопровождавшие ее всю прогулку. Но слышала только стрекот сверчка да нежный зов соловья.

Одному только Богу известно, как долго она блуждает, нахмурившись, подумала Ариана. Поместье Ковингтонов огромное. Лабиринт, по которому она двигалась, тянется, извиваясь, до бесконечности. Она ускорила шаг, спотыкаясь о каждый невидимый камень.

Одна сторона живой изгороди ничем не отличалась от другой, и каждая вела в новый поворот лабиринта. Почти ощупью пробираясь по каждой открытой тропе, Ариана всматривалась в поисках широкой тропы, которая выведет ее в безопасное место. Но не находила. Не слышала она и ни малейших звуков, которые уверили бы ее в том, что особняк рядом.

Проходили минуты.

Ее охватила паника.

Бросившись бежать вслепую, она приложила руки к губам в надежде, что кто-нибудь услышит ее призыв. Но ей не удалось издать ни звука.

С предательским рывком подол платья Арианы попал под туфель, она потеряла равновесие и упала. Острая боль пронзила неловко подвернутую правую лодыжку. Подавив крик, Ариана подождала, пока не прошел приступ сильнейшей боли, которая стала тупой и тянущей. Затем дрожащими руками она подобрала юбки и решительно встала, но тут же упала на траву. Осторожно ощупав лодыжку, она вздрогнула от боли. В лучшем случае у нее сильное растяжение. Идти было невозможно.

Стиснув зубы, Ариана мысленно выругала себя за то, что ей не хватило здравого смысла предупредить кого-нибудь о том, куда она направляется. Когда дело касалось великолепия природы, она, казалось, теряла всякую способность рассуждать и то и дело поддавалась какому-то безрассудному капризному внутреннему голосу, подчинявшему ее разум, и неминуемо попадала в беду.