Play (СИ)

-Да.

-У тебя сейчас есть колоссальный шанс вырасти, Лена, - добавила Ксения, - ты дошла ровно до той точки, в которой всегда сбегала. Теперь у тебя есть шанс сделать иначе. Выбрать иначе, понимаешь? Потому что это всегда выбор: найти нового человека, или остаться со старым, и пройти с ним все стадии отношений.

-Вы с Асей прошли все?

Словно кулаком под дых ударила. Соберись. Соберись, твою мать! Возьми себя в руки и убери из глаз эти горькие слезы.

-Надеюсь, еще не все, - хмыкнула она, - потому что последняя стадия – это расставание.

Сглотнула и добавила:

-А к этому я пока не готова.

-Ты боишься ее потерять?

Ксения подавила рвущийся ответ «Я уже ее потеряла».

-Я знаю, что однажды это случится. Но сейчас… Да. Боюсь.

-Не понимаю, - услышала она из трубки задумчивое, - у вас такие близкие отношения, и ты все равно боишься.

Ярость вспышкой накрыла Ксению с ног до головы. Разговор начал тяготить.

-Лен, - с трудом сохраняя спокойствие сказала она, - прости, но ты ничерта не знаешь про наши отношения. Поэтому если ты решила поговорить обо мне – давай прощаться, ибо времени и желания на это у меня нет.

Из трубки донеслось молчание. И эта боится. Да что ж такое-то!

-Скажи, тебя не беспокоит момент возвращения к Диане с точки зрения твоей измены? – Как можно теплее спросила она.

-Откуда ты знаешь, что я ей изменила?

Ксения засмеялась. Ну и Лека, ну и ну. Наивная чукотская… девочка? Да нет, уже женщина. Кое-что и правда не меняется никогда.

-Формально я не сделала ничего плохого – не лгала ни одной, ни другой. А реально меня от себя тошнит.

И правильно тошнит. А что ты думала, милая? Потрахаешься на славу со своей старой возлюбленной, а новая пока будет сидеть и ждать тебя на бережку?

-А что если просто прийти и сказать, что выбрала ее?

-Что значит «выбрала»? – Возмутилась Лека. – Она что, вещь, чтобы ее выбирать? Я сделала ей больно, и боюсь сделать еще больнее.

Да. Кое-что не меняется никогда.

-Тогда для начала тебе надо определиться, какого черта ты хочешь, - сказала Ксения, - определишься – звони.

И повесила трубку.

Выбирает она! Выбирает!

Ксения вскочила на ноги и начала ходить туда-сюда по кабинету. Ярость вырвалась наружу, и остановить ее было уже нельзя. Как можно выбирать между двумя женщинами? Как можно выбирать между любовью и не любовью? Ты же не выбираешь жизнь или смерть! Не выбираешь счастье или горе! Если есть выбор – значит, выбора нет. Значит, не любишь.

Она остановилась, пораженная пришедшим в голову открытием. Так вот в чем было дело… Не было ошибки. Не было просчета. Был один-единственный момент выбора. А все, что было после – всего лишь последствия, и ничего более.

И выбор этот сделала она сама.

FORVARD

FORVARD

Дома Ксению поджидал полнейший разгром. Никогда еще в их квартире не было так грязно и так неуютно. Ключи, которые Ксения привычно бросила на тумбочку, оставили под собой след на слое пыли, а туфли пришлось положить в кучу беспорядочно вываленной из шкафа обуви.

Поежившись, Ксения прошла на кухню и остановилась в дверном проеме. Она стояла словно изваяние, не замечая, как задрался на бедрах пиджак и сполз в сторону ремень брюк.

-Скажи мне только одно, - услышала она и вспыхнула, узнав в голосе очень знакомые, но давно забытые жесткие нотки, - я, по-твоему, вещь?

Она проводила взглядом сигарету, зажатую между Асиных пальцев, взглянула на полную пепельницу, и наконец осмелилась посмотреть в глаза. Злые глаза, темно-коричневые глаза, любимые глаза.

-Нет, я так не думаю.

-А по-моему, думаешь, - Ася затушила сигарету и осталась сидеть как сидела – вполоборота к окну, вытянув ноги вдоль холодной батареи. – Я для тебя как книжка: захотела – сняла с полки на полчаса, почитать, а потом засунула обратно, и пусть себе стоит, пока снова не понадобится.

-Если ты про то, что я уехала, не предупредив, то…

Ксения запнулась о собственные слова, увидев тоже знакомый и такой же забытый жест – Ася резко подняла вверх указательный палец, призывая ее замолчать.

-Неважно. Уехала и уехала, ты и раньше так делала, и я всегда тебя понимала. У тебя своя жизнь, работа, дела, друзья – список можешь продолжить сама, тебе виднее. Но! – Палец снова дернулся. – Когда ты попросила меня остаться еще на год, я думала, что теперь все станет хоть немного, но иначе. Не стало. И я вот уже который день задаю себе вопрос: Анастасия Викторовна, а какого черта ты вообще здесь делаешь?

Ася опустила руку и поднялась на ноги. Теперь она смотрела на Ксению в упор, суровая, каждая черта лица – как струна натянутая.

-Зачем я тебе, Ксюшка? – Голос дрогнул, но лицо осталось прежним. – Готовить обеды и прибирать квартиру? С этим прекрасно справится приходящая домработница. Не махай головой, я вижу, что тебе нечего ответить, но попробуй хотя бы задуматься об этом. Зачем я тебе… теперь?

Она сделала неуловимое движение бровями, легко отодвинула Ксению с прохода, и ушла в комнату. Ксения осталась стоять.

STOP. BACK. PLAY.

-Зачем она тебе? Ну объясни мне, попробуй объяснить, зачем?

-Я люблю ее!

-Это я понял, но это не ответ на мой вопрос. Ты так хочешь ее получить, а задумывалась ли ты о том, что ты будешь с ней делать, когда получишь? Что?

-Я не…

-Подумай об этом, подумай хорошо, прежде чем совершить еще одну фатальную ошибку. Ответь хотя бы сама себе на этот вопрос – зачем она тебе?

STOP. FORVARD. PLAY.

Сердце превратилось в огромный огнедышащий шар. Ноги налились тяжестью, и все кругом расплылось, расплылось, расплылось к чертям собачьим. Ксения схватилась за стену, чтобы не упасть, но это мало помогло, и она просто съехала по стене на пол.

Зачем она это сделала? Зачем заговорила о том, что было давным давно похоронено и предано забвению? Зачем?

Что делать? Куда бежать? Где искать спасения? Ксения не хотела, не могла об этом думать, потому что думать об этом было нельзя много-много лет, а теперь вдруг что… стало можно? Не просто можно, теперь от нее этого требовали, и требовали рьяно, приставляя нож к горлу.

Тяжело дыша, она попыталась сесть на корточки. Получилось. Так. Теперь на ноги. И – маленькими, спокойными шагами в прихожую. Остановиться и еще немного подышать.

-Сбегаешь? – Раздалось откуда-то слева не насмешливое, но тревожное. – Зачем?

Да пошли бы вы все к чертовой матери со своим мудацким «зачем»! Зачем то, зачем это, зачем, зачем… Какая разница, зачем, если по-другому все равно никак? Если по-другому все равно смерть?

-Я не могу, - прохрипела Ксения, снова пытаясь начать дышать, - не могу, понимаешь ты или нет? Ты не книжка, и никогда книжкой не была. Но я не могу!

-Что ты не можешь? – Ася вдруг оказалась очень близко, и дышать стало еще сложнее. Ее руки на плечах, ее запах, ее огромные, серьезные, встревоженные глаза… - Ксюшка, ответь, чего ты не можешь?

Ответь… если бы это было так просто. Просто открыть рот, напрячь связки, и сказать вслух все то, что много лет было спрятано за сотнями замков и запоров, покрыто пылью старых сундуков, и надежно завалено ненужными делами и мыслями. Если бы скинуть все это к черту, достать, отряхнуть от пыли, и просто рассказать.

-Ась, - Ксения наконец смогла поднять голову и положила руки Асе на плечи, - ты требуешь от меня невозможного. Просто скажи, чего ты хочешь, и я дам тебе это. Чего бы мне это ни стоило.

-Ты не понимаешь, - Асины ладони легли на Ксенины щеки и погладили их, - Ксюшка, как же ты не понимаешь?

В ее глазах стояли слезы – Ксения видела их, карие, снова теплые, влажные глаза.

-Я не хочу говорить, чего хочу я. Я хочу знать, чего хочешь ты.