Покажи мне свой мир (СИ)

— Ещё не доказано, что я беременный. Давай так: если я, всё же, ношу ребёнка, я останусь на девять месяцев, а потом ты меня отпустишь. А если не ношу, то ты отпустишь меня прямо завтра. А?

— Нет. Я не собираюсь продолжать подобные разговоры. Успокойся и ложись спать. Тебе лучше смириться с тем, что ты отсюда больше никогда не выйдешь.

Мне захотелось ему врезать. Сильно врезать, сделать по-настоящему больно. Но мои шансы против двухметрового альфы равнялись нулю, и я только стиснул зубы от злости и обиды.

Я начал раздеваться, когда осознал, что кроме дневной одежды на мне ничего не было, и если я разденусь, взамен надеть будет нечего. Я замешкался, размышляя, лечь ли в одежде, или наплевать на всё и раздеться догола? Боюсь, последнее повлечёт за собой ещё один заезд, а мне бы этого не хотелось. Глэйд заметил мою растерянность.

— Если тебе нужно что-то, в чём ты будешь спать, так и скажи — я дам.

Отвечать ему желания не было, и я только кивнул, не глядя ему в глаза.

Мутант поднялся, снова сверкая всеми прелестями своего обнажённого тела, и прошествовал к одной из стен, за которой находился шкаф. Он вывалил на пол гору одежды, запиханной как попало, и поднял то, что лежало сверху — это была просторная футболка. Он кинул её мне, оставил гору тряпок лежать на полу, а сам снова завалился на кровать, на этот раз не спеша прикрываться одеялом. Я старательно отводил от него взгляд, надевая футболку, которая достала мне до колен.

Не обращать внимания на голого красавчика, бесстыдно раскинувшегося на постели, было довольно просто, учитывая, что моя неприязнь к нему тихо перетекла в ненависть. По крайней мере мне казалось, что я ненавижу его: самодовольного, наглого, смеющего решать мою судьбу без моего участия. Поэтому я подошёл к постели, приподнял одеяло, забрался под него и отвернулся от Глэйда, который, кажется, уже заснул, так и не укрывшись.

***

Ночью меня разбудило странное чувство. Точнее, я проснулся сам, но сразу понял, что что-то не так. Это был не звук, не движение, не прикосновение, но я был уверен, что проснулся неспроста. Хлопнув в ладоши, я обнаружил, что мутант спит на боку, повернувшись ко мне лицом, прижав к груди согнутые в локтях руки. Я прикоснулся к нему, и он сразу проснулся. Его кожа на ощупь была очень холодной, и он скорее забрался под тёплое одеяло, чуть ли не стуча зубами. Я включил подогрев пола, надеясь, что это ему поможет. Он постепенно отогревался, и я снова заснул.

Утром я проснулся поздно, и Глэйда в комнате уже не было. Я позавтракал и отправился к Майки — на сегодня у нас была запланирована экскурсия. Я приложил ладонь к его двери, и вскоре она открылась. То есть, она открылась не от моего прикосновения, а от прикосновения Майки. Дотронувшись до двери, я дал знать, что пришёл — так мне объяснили. Это что-то вроде стука в обычную дверь.

В их квартире я застал идиллическую сцену семейного завтрака — Джер и Арчи сидели за столом и с удовольствием уминали белое месиво, а Майки, поднявшийся, чтобы впустить меня, ел салат и запивал его чаем. Фигуру соблюдает. Малыш Арчи помахал мне рукой, Джер улыбнулся, и я обратил внимание на его зубы. У него было столько же клыков, сколько у обычных людей, но они были длиннее. Клыки, рыже-чёрные волосы, вертикальные зрачки — это всё напоминало мне кошку. Тигра, если быть точным. Я присел с ними, и с удовольствием приложился к чашечке горячего чая, который тут же налил мне Майки.

— Ну, как прошла ночь? — спросил омега, поиграв бровями.

— Ой, заткнись! Ничего такого. Этот засранец лёг спать совершенно голый, а потом замёрз, и мне пришлось просыпаться, будить его и затаскивать под одеяло.

— Ну правильно, он же этот… рептилоид, или как там его, — засмеялся Джер.

— Ты следи, чтобы он не мёрз, — посоветовал мне сердобольный Майки.

— Ещё я буду за ним следить. Мне-то какое дело?

Майки и Джер переглянулись с улыбкой.

— Ну что вы лыбитесь-то? Смешно вам?

— Нет, просто мы вспомнили, как только начали жить вместе. Пять лет назад, — ответил за них обоих мутант.

Наверное, я бы ответил что-нибудь грубое, но ситуацию спас малыш, который слез со стула и, подойдя ко мне, протянул руки, застенчиво улыбаясь.

— Он хочет к тебе на колени, — прокомментировал Майки.

Я взял Арчи на руки. Я первый раз держал на руках ребёнка. Он был маленький, тёплый и очень славный. Очень хотелось тискать этого сладкого карапузика, и я не стал отказывать себе в удовольствии понянчиться с ребёнком. Всё-таки, мне-то давно пора иметь детей. Я подумал о том, что, возможно, у меня уже есть ребёнок. Как же я смогу расстаться с ним? В городе его не примут, а уйти без него я не смогу. Это будет ужас. Но и здесь я не останусь. Ни за что. У меня ещё вчера созрел коварный план — Майки покажет мне город, подробнее расскажет о системе охраны, и тогда мне проще будет сбежать. И я сделаю это как можно скорее. Я вернусь к Дюку, и, я не сомневаюсь, он позволит мне оставить малыша. Он хороший человек, неужели он не поймёт моих чувств? Не оценит того, что я вернулся к нему? Я обязательно должен вернуться домой. И, если я не ношу ребёнка Глэйда (на что я надеялся изо всех сил), я обязательно хочу завести малыша с Дюком. Хватит ждать, нам уже пора. А то, что произошло здесь, забудется.

Когда они доели, мы взяли в охапку Арчи и направились на второй ярус, то есть второй по глубине. Там находилось то, что в Доядерную Эпоху называлось «детский сад» — место, куда можно было привести малыша и оставить его, пока сам ты чем-то занят. Это было совершенно бесплатно, и детишками занимались, в основном, пожилые омеги, которые уже не работали, но хотели понянчиться с малышами.

Поскольку жителей этого подземного города было не так уж много, все здесь друг друга знали, и подобные услуги оказывались совершенно безвозмездно. Вообще, насколько я понял, мутанты жили одной дружной семьёй: пока молодые альфы и омеги трудились, чтобы обеспечить спокойное существование стариков и детей, эти самые старики приглядывали за этими самыми детьми. Честно, на мой взгляд. И разумно. Здесь начисто отсутствовали денежные отношения. Всё, что было необходимо для жизни, обеспечивалось бесплатно в нужном количестве.

Меня поразило то, насколько просто оказалось достичь той самой утопии, о которой я читал — здесь не было ни расслоения общества, ни воровства и жизни за чужой счёт, старики жили в довольстве и окружённые теплотой и заботой своих детей и внуков, все дети, появлявшиеся здесь, были желанными и никому не пришло бы в голову отказаться от своего ребёнка. Это был идеальный мир.

Итак, мы направлялись в детский сад. На второй ярус можно было спуститься в лифте — я знал это слово раньше, из книжек, и примерно представлял себе, зачем он нужен, но прокатиться на нём оказалось интересно. Дальше мы пошли по коридору, такому же, как наверху, мимо нас проходили мутанты, иногда попадались люди — омеги, Майки здоровался и заговаривал с большинством из всех, кто встречался нам по пути. Около одной из дверей он остановился, приложил к ней ладонь и она сразу же открылась. Мы вошли и оказались в просторной комнате, которая была совсем не похожа на предыдущие. Стены были разрисованы весёленькими картинками, везде валялись игрушки, самые разные; в отличие от всех комнат, которые я видел до этого, здесь царил уют. Нам навстречу вышли двое омег, один — пожилой, а другой — мой ровесник. Второй из них оказался тем самым омегой мутантом, его звали, кажется, Мэган. Майки поздоровался с каждым из них, представил им меня, а Арчи тут же оказался на руках мутанта.

Мэган был красив, что неудивительно для омеги. Как и Глэйд, он был совершенно лыс, на нём не было чешуек, но кожа его была покрыта узорами на руках и шее. Его глаза были совершенно жёлтые, но ничего отталкивающего в нём не было. Пока все трое омег болтали и прощались, в комнату ввалилась ватага детей, среди которых были и вчерашние рыцари. Малышня окружила своих воспитателей, и разговор между взрослыми прекратился сам собой. Мы с Майки вышли в коридор и отправились к лифту.