Искры (СИ)

Обеим сказать было нечего, и они помолчали.

- Знаешь… Тебе не нужно находиться здесь. Поехали ко мне?

- Зачем?

- У меня есть вино, - ляпнула Лена первое, что пришло в голову.

- А у меня водка! – девчонка подскочила и кинулась на кухню. – Сказали налить в стакан и поставить на могилу. Зачем? Бабушка же не пила.

Проследовав за Юлей, Лена увидела, как она плеснула водки в кружку и залпом выпила. Поморщилась:

- Гадость. Хочешь?

- Я за рулём.

- А… Покатай меня? Просто по городу. Или по трассе. Пожалуйста.

Ни за что в жизни Лена не смогла бы отказать этой девочке, ставшей для неё всем в этот вечер.

Юля натянула джинсы, накинула куртку, из-под которой нелепо торчал этот ужасный свитер, и надела балетки, вместо ботинок. Но Лена ничего не сказала. Она согреет её, не даст ей замёрзнуть.

Через час девочка уснула, убаюканная мерным движением машины и тихим урчанием двигателя. Они как раз приближались к населённому пункту. Лена припарковалась у автобусной остановки, вышла и закурила. Она смотрела сквозь стекло с каплями дождя на Юлю и понимала, что ни хрена это не «просто страсть», «ошибка» и что там она ещё наговорила? Это любовь. Самая настоящая и самая чистая на свете.

***

В современном мире гостиницу можно забронировать с телефона. Лена так и сделала, окончательно развенчав миф о ТП в отношении себя. Машину можно было оставить на крытой стоянке. Юля была сонная и почти не понимала, что происходит. Она всецело положилась на Лену в прямом и переносном смысле: еле стояла и всё время норовила прижаться к ней, как к надёжной опоре, и задремать.

Оплатив номер и заказав туда ужин, Лена повела девочку к лифту.

- Не похоже на твой дом, - пробормотала она. – Надеюсь, вино хоть будет?

Лена улыбнулась. В номере она раздела Юлю и уложила в кровать. Принесли ужин, но есть его было некому – обе постоялицы спали.

***

Проснувшись раньше Юли, Лена долго умывалась и приняла душ, а когда вышла, натолкнулась на пустой взгляд девочки, которая держала в руках телефон своей работодательницы.

- Гриша звонил, - процедила Юля. – Ты всё ещё трахаешься с ним?

- Уже нет.

- Уже? Дай угадаю, со вчерашнего дня? Пожалела меня и прониклась? Знаешь, засунь свою жалость в свою очаровательную попку!

- Юль…

- Что, Юль? Мне нахуй не нужна твоя жалость! – девочка ощетинилась. – Знаешь, а ведь я узнала у бабушки про тебя. Ты такая не была, как я и думала. Мне вот хотелось знать, что тебя сломало. Догадываешься, что?

- Не нужно, - попросила Лена, но Юлю было не остановить.

- Нужно, моя красивая шлюшка, нужно. Ты же раньше такой не была. Я видела твои школьные фото. Юбочка до колен и белая блузочка на все пуговицы. После смерти своего дедушки ты стала такой. Ты сирота. Как и я. Забавно. Говорят, ты очень любила его, ухаживала за ним, всё в больницы водила. И даже чтобы оплатить лечение, мыла полы в кафе. Да? Наверное, никто не поверит сейчас. Но он старенький был, дедушка твой. Что же дальше, кукла?

Лена села. Хорошо. Она хочет знать – узнает.

- Однажды я вернулась домой и… - вдруг горло сдавило. Лена никогда и никому не рассказывала об этом. А сейчас нужно было. - Он лежал в своей комнате на полу, лицом вниз и мычал. Я думала, просто упал, встать не мог, он ходил тяжело. Подошла, стала звать. А он не откликался. Он был словно и в сознании и без. Я кинулась к соседке. Она вызвала скорую. Всё это время я сидела рядом и звала его. Скорая приехала быстро, очень быстро. Дедушке что-то вкололи, и он распахнул глаза. Там был ужас. Самый настоящий ужас. Никогда не забуду этот взгляд. Он понимал, всё понимал. Но он не мог пошевелиться… Как, должно быть, это невыносимо. Это бессилие, невозможность что-либо сделать. Я закричала, стала звать его, хотела сказать, что он не один, что я рядом. Меня вывели в другую комнату. Соседка была рядом. Врач пришёл быстро. Стала что-то писать. Потом: «А вы кто?». Внучка, кто ж ещё. «Он не мучился». Я не поверила, что его нет. Я думала, она рецепт на таблетки выписывает, что я завтра пойду, куплю. Нет, не завтра. Сейчас же. Мне что-то вкололи. Не пускали к нему. Но я пошла. Мне было страшно от того, что его кожа была ледяной. Прошло минут пять, а он уже остыл.

Голос срывался, но девушка не плакала. Юля сидела молча и слушала.

- Так вот. Всё, - закончила Лена.

- Нет, не всё. За что ты себя коришь?

- Это моя вина, понимаешь? Я… Всё лето прогуляла. Из больницы бежала на набережную, и мы тусили до самого утра. А нужно было сдавать курсовую. У меня не было ни практики, ни материала. Скачала с интернета какое-то страшное убожество, распечатала. А преподша попалась злоебучая. Звали Тодорова, как сейчас помню. Никак не принимала. Заставляла приходить снова и снова. А тут дедушка был после операции, у меня никак не получалось совместить всё это. Если бы я не гуляла, если бы я сдала курсовую вовремя, если бы осталась с дедушкой, то всего этого могло бы и не быть! Понимаешь? Я виновата в его смерти.

Внезапно Юля подскочила и рухнула перед Леной на колени, взяла её руки в свои и произнесла:

- Прости меня… Просто я не знала, как ещё до тебя достучаться… Девочка, ты понимаешь, что твоё присутствие ничего не изменило бы? Что твоей вины нет? Зачем ты наказывала себя за то, в чём не виновата?

- Виновата, - Лена невесело улыбнулась. – Это лишь моя вина. Я вела себя как шлюха, бегала с мальчиками на гулянки, а не была с дедушкой. Всё так, всем по заслугам.

- Ты дурочка, - Юля прижалась щекой к её коленям. – Моя дурочка. Посмотри мне в глаза. Я не буду тебе врать, слышишь? Никогда в жизни я тебе не буду врать. Твоей вины нет. Нет. Ты мне веришь?

Прежде чем несмело кивнуть, Лена сидела несколько минут неподвижно, пытаясь разглядеть в глазах этой смышлёной не по годам девочки сама не зная что. В груди что-то сжалось. Сильно-сильно. Дышать было больно. В глазах стояли слёзы. И почему-то было хорошо. Странно хорошо. Лена кивнула уверенней.

- Умница. Моя хорошая.

- Юль…

- Что?

- Может, ты поцелуешь меня?

- А, может, ты не будешь тупить и поцелуешь меня сама?

***

Год спустя

Выставка выдалась крайне скучной. Борис Иванович или Борюсик бродил от стенда к стенду и сам не понимал, почему не поручил это занятие своему ассистенту. Оценив его дорогой костюм, золотые часы и ставшее за последний год ещё более солидным пузо, все кидались наперебой рассказывать ему о своих компаниях и новинках, которые они представляли.