Тру (ЛП)

— Тебе нравится?

Он просто кивнул, не в состоянии говорить в этот момент.

— Значит, я думаю, тебе понравится и это.

Она сползла немного ниже, покрывая поцелуями его рёбра. Лизнула в нескольких местах, и его руки сжались в кулаки над головой. Он так сильно хотел к ней прикоснуться. Желанию почти невозможно было противостоять, но он помнил, что она просила держать руки поднятыми.

К тому времени, когда она добралась до низа живота, он хотел перекатиться и оказаться сверху. Он хотел взять свою пару. Тру продолжал за ней, обожая то, как она задерживала взгляд на нём, будто следила за его реакцией. Она не испугалась, когда из его горла вырвалось рычание, стоило ей оставить влажный поцелуй на его лобке, так близко к члену, что он мог чувствовать на нём её горячее дыхание.

— Видел бы ты своё лицо, — прошептала она, — ты такой сексуальный, когда прикусываешь губу и смотришь на меня этим диким взглядом.

Тру старался контролировать свои эмоции, чтобы Джини случайно не приняла желание за гнев, ему бы этого совсем не хотелось. Она снова сдвинулась вниз ещё чуть-чуть и опустила голову. Джини перекинула свои волосы на одну сторону, и они рассыпались по его бедру. Было немного щекотно, но никакого желания смеяться не возникло, когда её рот оказался так близко к его члену, что он забыл, как дышать.

Её губы приоткрылись, и показался розовый язычок. Ощущение от того, как она облизала головку, заставило Тру зашипеть и дёрнуть бёдрами. Она остановилась, удивлённо взглянув на него.

— С тобой всё хорошо?

— Что ты делаешь? — Он поморщился, поразившись тому, как резко прозвучал собственный голос.

Её пальцы крепче сжались вокруг его ствола.

— Делаю тебе минет.

В голове внезапно стало совсем пусто.

— Оральный секс.

— Я знаю, что это значит. — Тру приподнялся на локти. — Мы это не обсуждали.

Уголки её губ приподнялись.

— А нам нужно? Ты делал это для меня. Ты мне — я тебе, всё честно.

— Эм… — Сейчас трудно говорить, когда рот Джини находился так близко к его члену, и Тру отчётливо помнил, где она его лизнула. Он пульсировал в её руке — ещё одна вещь, которую Тру сознавал до боли ясно. — Это не лучшая идея.

— Почему? — Она, кажется, не испугалась, лишь растерялась.

— Самцы Видов кончают сильно, и ты помнишь — я набухаю у основания.

— Поэтому, я просто с тобой поиграю.

— Ты смерти моей хочешь, — выдохнул Тру. А когда понял, что ляпнул, застонал от сожаления. Он знал, что на самом деле она ничего такого не делала, и заволновался, что Джини подумает, будто он её в чём-то обвиняет. — Я имею в виду, мой контроль на пределе. Я никогда раньше такого не испытывал.

Она слегка наклонила голову и прищурилась, изучая его.

— Хочешь сказать, никто раньше не делал тебя минет?

Тру мог чувствовать, как горит лицо. Она не скрывала, что думает об этом как о чём-то странном и необычном. Последнее что он хотел — чтобы его пара так думала о нём. Немного неловко.

— Женщины Виды этого не делают.

Джини улыбнулась.

— Так я буду у тебя первой? Ну что же, ложись и наслаждайся. Только постарайся не тянуть меня за волосы, ладно?

— Джини, — предупредил он тихо. — Я всё же думаю, что это не лучшая идея.

Она облизнула губы.

— А я думаю — отличная. Я просто остановлюсь, прежде чем ты кончишь. Понял. Просто предупреди меня.

Тру хотел было возразить, но она опустила голову, и он сумел только резко втянуть воздух, когда наслаждение ударило в голову, стоило ей взять его в рот. Ощущение было другим, чрезвычайно приятным, и он просто рухнул на спину, закрыв глаза, пока она ласкала его губами и языком, посасывала.

— Джини, — прорычал Тру, вцепившись в простыни вместо неё. — Ох. Ты… Я… — Он не мог даже слова сказать, а те, что сумел, не имели никакого смысла. «Прекрати болтать», — приказал он себе.

Каждое погружение его ствола в её рот было чистым экстазом. От ощущения её язычка на головке члена хотелось взвыть. Он желал бы выразить то, как сильно наслаждается происходящим, но в то же время это было пыткой. Слишком сильно, слишком хорошо, и он понял, что готов взорваться, когда его яйца подтянулись. Он хотел наполнить Джини своим семенем, но знал, что может ей навредить, так что потянулся вниз и схватил её за плечи, надеясь, что сделал это не слишком сильно, разрывая их контакт.

Он перевернулся, зажав её под собой, и сдвинулся так, что соскользнул с кровати и слегка ударился коленями об ковёр, впрочем, его это не волновало. Она была обнажённой. Никаких препятствий, чтобы любить свою пару, и он провёл большим пальцем по входу в её лоно. Она оказалась влажной, готовой для него. «Спасибо», — сумел подумать он, зная, что взял бы её в любом случае, так как необходимость оказаться в ней была слишком сильна, чтобы остановиться прямо сейчас. Тру просто счастлив был, что не придётся делать того, что она восприняла бы как грубость, например, дотянуться до тумбочки, схватить смазку и вылить на член, чтобы уменьшить трение.

Он откинулся назад, взглянул ей в лицо, убеждаясь, что не напугал. Джини казалась удивлённой, но в остальном в порядке. Он перевернул её на живот. Подтянул к краю матраса, так что она осталась на нём только от талии и выше, и коленом раздвинул ей ноги. Болезненно набухший член даже не пришлось направлять, когда Тру взглянул вниз и выровнял положение бёдер.

Он вошёл в неё. Она оказалась достаточно влажной, чтобы принять его за одно движение. Её киска была тугой, и он надеялся, что не слишком быстро взял её, но остановиться не мог. Он наклонился над ней, прижавшись сильнее, но при этом, следя за тем, чтобы его вес не помешал ей дышать. Её громкий стон райски прозвучал для его ушей, когда он начал двигаться.

Тру просто не мог замедлиться. Он был слишком близко к тому, чтобы кончить, полностью захваченный этим. Джини застонала громче, вцепилась в его предплечья, которые удерживали её под ним, и её ногти впились в его кожу. Это не имело значения, даже если пойдёт кровь, пока Джини, казалось, наслаждалась сексом.

Её лоно становилось всё горячее, влажнее, теснее, пока он неистово трахал её, рычанием предупреждая, что уже на грани. Без единого слова, он просто не смог бы говорить, но надеялся, она поймёт, что он пытался выразить. Она выгнулась и выкрикнула его имя. Тру молился, что это он удовольствия, а не от боли, потому что лишь это понадобилось, чтобы отправить его за грань, прямиком в объятия блаженства.

Тру помечал её семенем, запрокинув голову, опустошая себя глубоко внутри своей пары. Он потерялся во времени, медленно приходя в себя. Его дыхание восстановилось, и он осознал, что Джини тяжело дышит под ним.

— Я сделал тебе больно? — Он боялся услышать ответ.

Джини рассмеялась и её тело слегка затряслось.

— Вау!

Он вспомнил о её ранении.

— Твой живот. Мне так жаль.

Она повернула голову и улыбнулась ему.

— Со мной всё хорошо. Здорово. Это было О-мой-Бог как горячо.

Тру искал в её глазах намёк на боль, но не нашёл. Немного приподнявшись, желая не быть запертым в её уютном лоне, он сел на колени вместе с Джини, и изогнувшись, посмотрел на заживающую рану на её животе. Увидев, что крови нет, он расслабился и обнял её.

— Давай подождём, пока ты полностью не поправишься, тогда посмотрим, что значит лишить меня контроля.

Джини прижалась спиной к его груди, подняла руки ему на плечи и улыбнулась.

— Давай не будем. Я, по крайней мере, никаких сожалений не испытываю.

— Я был слишком груб и не вспомнил о твоём ранении. Обожаю брать тебя сзади.

— Я тоже люблю эту позу. — Она усмехнулась. — Люблю — это мало сказано.

Тру зарылся лицом в изгиб её шеи, вдыхая чудесный аромат. Просто обнимать Джини и знать что она не испытывает боли уже было большим облегчением. Он потерял контроль, не думал ни о чём кроме совокупления, но в глубине души осознавал, что подвёл свою пару. Её благополучие важнее его собственных нужд.