Первое задание (СИ)

- То есть как, в реанимации?

- Все пациенты после операции переводятся в отделение анестезиологии и реанимации, так нужно.

- Я хочу его увидеть!

- В данный момент это невозможно.

- А когда?

- Когда он проснется после наркоза.

- А он проснется?

- Миссис Дилан, я понимаю ваше состояние, но ваш сын получил серьезную травму. Я не буду лукавить, скорее всего, у него останутся последствия. Пока не могу сказать, какие. Мы сделали все, что смогли, и сохранили целостность костного мозга. Также была произведена операция на поясничном отделе, и установлена титановая конструкция, чтобы перелом сросся правильно. Прогноз у него позитивный.

- Он будет ходить?

- Если не будет лениться и лежать на диване, – я улыбаюсь родителям, стараясь придать своей уставшей физиономии максимально дружественное выражение.

Женщина кидается мне навстречу, хватая за руки и заливаясь слезами. Так, вот истерики мне только не хватало.

- Миссис Дилан, успокойтесь. Все уже кончилось. Там, – я беру ее под руку и указываю на боковой коридор, – можно выпить кофе. Если хотите, я дам вам успокоительное. Поезжайте домой. Сейчас вы ничего не сможете сделать, нам нужно просто подождать, пока Джеймс проснется. Идемте.

Изнасиловав кофейный автомат и заставив его выдать три стаканчика эспрессо, я вернулась в ординаторскую и занялась документами. Ненавижу бумажную работу, но надо.

Управившись, я переоделась и вышла в начинающий светлеть воздух пустой стоянки. Оседлав мотоцикл, я оглянулась – никого. А кажется, будто кто-то за мной пристально наблюдает. Да, мать, так совсем крыша поедет, и без того не очень устойчивая.

В очередной раз поставив Ворона «в козла», я вырулила со стоянки и направилась в сторону набережной. Рассвет над заливом и большая кружка латте из Старбакс со сливками и двумя кусочками сахара. Именно это мне сейчас и нужно.

Я стояла, положив руки на парапет и пристроив между ними стакан кофе.

Мне скоро тридцать. Жизнь перейдет за половину, как говорил один поэт… Что у меня есть? Работа, на которой я делаю успехи. Три месяца назад я прошла предзащиту и получила должность помощника заведующего отделением. Шуточки Сэма на эту тему опустим… У меня есть все, кроме… кроме того, с кем можно просыпаться по утрам. Кого можно ждать домой. И никто из тех, кого я встречала, не вызывает у меня такого желания. Кроме Локи.

Прошло уже почти два года. Два года моей жизни. А кажется, что только вчера я играла ему на рояле, читая стихи Рождественского, лохматила пальцами его волосы, получая за это ядовитые замечания и ухмылочки… Локи… Да, я скучаю.

Я втянула носом воздух, в котором смешались запахи воды и кофе, и опустила голову, почти коснувшись лбом стаканчика.

Да, я скучаю. Я сама себе в этом призналась. И буду скучать. Дура. Но я не жалею, что не согласилась удалить этот кусок из памяти. Это моя жизнь и любая ее часть ценна. Особенно – эта.

Я подняла голову и сделала глоток, ощущая, как горячая жидкость наполняет меня теплом. Ветер принес горьковатый, терпкий запах, заставивший меня оглянуться. Никого. Как знакомо… Найти бы такой парфюм…

Выдохнув, я сделала еще глоток и выпрямила спину, наблюдая за тем, как солнце лениво вылезает из-за вод залива. Надо будет все-таки поискать. Вдруг найду?..

Как тихо… даже Нью-Йорк, огромный неспящий город, замирает перед рассветом.

По обе стороны от меня опустились руки, затянутые в черно-зеленую кожу, и я ощутила, как меня обволакивает своим теплом терпкий аромат, сводящий меня с ума и заставляющий замереть. Невозможно, нет. Нет!

- Ты скучала?

Голос за спиной заставляет вздрогнуть и выронить стакан. Он летит вниз, в воду, кувыркаясь в воздухе.

- Это ты?

- Повернись, увидишь.

Я разворачиваюсь медленно, словно в замедленной съемке, и упираюсь носом в ту самую, черно-зеленую кожу куртки.

- Ты!.. – почти выдыхаю я.

- Я. Ты скучала?

- Я… Да.

Локи смотрит на меня сверху вниз, улыбаясь уголками рта.

- Почему ты вернулся? Я думала…

- Потому что я хочу видеть женщину, ради которой отказался от бессмертия.

- Ты? Отказался от бессмертия? Но как… зачем?

- Норны перерезали твою нить.

- И ты…

- Да. И мне очень интересно посмотреть на результаты.

- Какие? Чего?

- Ты давно болела? – в глазах Локи танцуют смешинки, гипнотизируя меня.

Давно. За эти два года – ни разу. И четыре сломанных ребра всего за два месяца срослись.

- И… я не понимаю, я что, я кто теперь?

- А кем ты сама хочешь быть?

- А у меня есть выбор?

- Выбор есть всегда. Я пришел за тобой.

- Зачем? Куда?

- Сколько вопросов, – Локи улыбается мне, и от этой улыбки хочется подпрыгнуть, повиснуть у него на шее…

- Локи, я…

- Я читал твои стихи, Агата. И теперь можешь делать что угодно, но я не поверю, что все ваши человеческие чувства – это просто химия.

- Откуда ты…

- Можешь побить Сиф, я разрешаю.

Сиф? А у нее-то они откуда? Ведь альбом лежит дома!

Локи берет мой подбородок пальцами и приподнимает мне голову, глядя в глаза.

- Я скучал по тебе. Поехали домой.

В голове словно пролетает тайфун, и я обнимаю его за шею, поднимаясь на цыпочки и прижимаясь всем телом. Локи вернулся. Этого просто не может быть.

Его руки ложатся мне на талию и спину, сжимая кожу комбинезона, дыхание щекочет шею… Невозможно, просто невозможно.

- Я смотрю, ты подружилась с моим мотоциклом.

Я отстраняюсь, пряча пунцовое лицо. Властная, такая родная рука ложится мне на щеку, и он ловит мои губы своими. Как в первый раз – медленно, невыразимо нежно…

Он разворачивает меня, держа за талию, и мы направляемся к стоянке. Рядом с Вороном я вижу точно такой же Фаер. Два одинаковых мотоцикла смотрят на меня хитрым прищуром фар, словно спрашивая: «Ну что, дождалась?».

Я сажусь на байк, пряча улыбку, и выворачиваю вслед за Локи навстречу расцветающему дню.

*Серебряная звезда – персональная военная награда США, основанием для награждения которой служат мужество и отвага, проявленные в бою. Гражданские лица, в том числе иностранцы, также могут быть награждены Серебряной звездой.

**Цитата. Осип Мандельштам.

***Вертебрология – это отдельный раздел ортопедии, который занимается диагностикой и лечением заболеваний позвоночника.

====== 58. Послесловие. “В глазах матери – зеркало истины”. ======

По переливающемуся всеми возможными цветами полотну шествует женщина. Одна из самых прекрасных женщин Девяти миров, великая богиня. Великая царица. Мать.

Фригг, супруга Одина, хозяйка облаков и туч. Она подходит к краю Бивреста и останавливается рядом с гигантом в золотых доспехах, вглядываясь в бездну.

- Приветствую тебя, моя царица. – Гигант склоняет голову в почтительном поклоне.

- Здравствуй, Хеймдалль. Ты наблюдаешь за ней?

- Как вы и приказывали.

- Как она?

- По человеческим меркам – хорошо.

- А не по человеческим? – златоволосая женщина улыбается, кладя ладонь на плечо гиганта.- Покажи мне ее, Хеймдалль.

- Что вы хотите увидеть, моя царица?

- Покажи, что она делает сейчас.

- Как прикажете.

Воин проводит рукой над бездной, создавая туманную пелену, видимую только им двоим.

Комната освещена огоньками камина и приглушенным светом светильников, пряча углы в легкой тьме. В комнате две девушки.

Одна – смешливая, русые волосы подстрижены под длинное каре и в художественном беспорядке обрамляют доброе лицо с румяными пухлыми щеками, задорной улыбкой и смешинками в зеленых глазах, вторая – черноволосая, светлокожая, длинные, прямые волосы распущены по спине и плечам, и лежат тяжелым пологом, укутывая ее почти до талии. В темно-карих глазах отражается пламя камина, и кажется, что от этих отблесков они вспыхивают багрово-красным.

Они сидят на ковре у огня и пьют вино, периодически чокаясь высокими стаканами.

- С днем рождения, подруга! Давай... давай за то, чтобы все было хорошо! Чтоб нашелся тот, кто, наконец, тебя успокоит, и я таки буду нянчить мелких!