Дракон. Тихий омут (СИ)

- Можно я поживу здесь, пока рана немного не заживет.

- Конечно, маленький. Когда скажешь… Только не мучай меня слишком долго…

Верн посмотрел на меня своими карими глазами, и я пропустил момент, когда наши губы соприкоснулись.

Альфа был осторожен, пробуя мои губы на вкус и давая мне шанс попробовать новые ощущения самому. Я изучал его с напористым интересом, впивался и настороженно проверял, понравилось ли ему. Осмелев, позволил себе лизнуть языком. Верн заворчал прямо мне в рот и заерзал. Его руки в это время путешествовали по моему телу, спине, спустились до ягодиц. Стало жарко и душно. И так хорошо. Его язык оказался в моем рту, и мы приникли друг к другу словно изголодавшиеся после зимы звери.

- Может, я все же заберу тебя днем? — хриплый голос альфы ласкал слух, когда мы все же смогли оторваться друг от друга.

- Несколько недель, — еще не отдышавшись, ответил я. Альфе не оставалось ничего другого, только кивнуть. — Ты придешь завтра?

- Конечно.

Я улыбнулся, показывая, как счастлив, и Верн снова прижал меня к себе.

Нам все же удалось разойтись. А наутро Мирус ругался на чем свет стоит, потому, что один обнаглевший кобель пометил мое окно. Запах стоял одуряющий, ни один оборотень не подойдет к нашему дому и близко…

====== Спешл Часть 4 Альфа в самом соку (омегаверс) ======

На одиннадцатый день после Второй луны я вышел на работу, несмотря на недовольство Верна. Я вообще-то собирался приступить к делу намного раньше, но упрямый альфа не желал меня слушать. Сказал, что я еще не до конца оправился, и заставил сидеть в четырех стенах. Поэтому, когда меня все же допустили в Дом правосудия, я, к собственному неудовольствию, обнаружил, что другие сотрудники на меня все время косятся.

Конечно, Верн сам был в этом изрядно виноват. Пометив своим запахом окно, он все равно что во всеуслышание заявил не просто об интересе, но о претензиях на меня. Если бы другой оборотень захотел приблизиться к нашему дому с далеко идущими намерениями, ему, для начала, предстояло бы схлестнуться с Верном.

Я пытался переубедить упрямого волка, объясняя, что в этом нет никакой необходимости, но легче было докричаться до Северных нагорий. Мои слова благополучно пропустили мимо ушей, сказав, что «маленький еще во взрослые дела вмешиваться».

Само собой, такое отношение меня задело, и следующий вечер я не разговаривал с Верном, когда он пришел под мое окно… почти целый час.

С того первого раза, когда я обнаружил альфу в нашем садике, мы так и встречались с ним украдкой в кустах сирени. Разговаривали, узнавали друг друга поближе, смотрели на звезды… и целовались. Очень много целовались.

Он никогда не соглашался на мое приглашение войти в комнату, на мои вопросы же отнекивался и отвечал — от греха подальше. От какого, не объяснял, но я смутно догадывался, чего бы ему хотелось.

Мне хотелось не меньше. Но ведь не волоком же его к себе затягивать. К тому же я не хотел, чтобы он обо мне невесть что подумал.

И несмотря на горящие от любопытства взгляды остальных волков, я делал вид, что ничего не замечаю. К Верну никто с вопросами не подходил — боялись и уважали. Ко мне же с недавних пор относились с повышенным вниманием, стоило спросить о чем-либо.

Своим опекунам на заданный в лоб вопрос я промямлил, что у нас все вроде серьезно, и поспешил убраться подальше, увиливая от смущающих вопросов. Однако полностью избежать омежьей навязчивости мне не удалось. Не мог же я, в конце концов, отказать Мирусу в желании пошептаться, живя в его доме и кормясь с его стола.

И дело было совсем не в том, что я относился к новой семье с недоверием или отличался скрытностью, просто разговаривать о таких вещах ужасно стыдно. С папой мне было легче, наверное потому, что мы прожили всю жизнь бок о бок и тогда я еще не думал ни о каких самцах.

Но все изменилось. Видя перед собой огромного Верна и ощущая во время наших тайных свиданий силу и… размер его желания, тело предательски трусилось и скулило о чем-то крайне тревожном, но таком нужном, таком необходимом.

Потому объясняться со взрослым омегой мне совсем не хотелось. А вот ему со мной наоборот.

Зайдя ко мне однажды вечером, Мирус пристроился на шкуре рядом и заговорил, сверкая глазами:

- Хочу с тобой посекретничать.

Я ответил таким жалким и умоляющим взглядом, что он даже немного обиделся, становясь похожим на совсем молодого волка.

- Что за мордаха, будто я тебе червяка съесть предлагаю. Я же хочу тебе помочь, подсказать.

Видя, что выхода нет и так просто в покое меня не оставят, я приподнялся с лежанки и сел, обхватив колени и уставившись под ноги.

- Ты же понимаешь, что у вас все случится раньше течки, потому тебе нужно быть готовым и знать, как все правильно сделать, чтобы потом не избегать стульев.

- Почему это я должен избегать стульев?

- Потому что голова ты садовая. Ты видел Верна?

Я кивнул.

- Так вот, судя по тому, как он на тебя смотрит, чем больше вы оттягиваете, тем сложнее ему будет себя контролировать. Он, конечно, не зеленый недоросль, вот только расслабляться себе редко позволяет. Да еще он на тебя так долго косился, что я переживаю за твою сохранность.

- Раньше ты не говорил, что он на меня косится, — заметил я. Эта новость была приятной и занимательной.

- Раньше я не думал, что все так сложится. Не обижайся на меня, Рыжик. Ты очень хорошенький волчонок, любой волк был бы рад привести тебя в дом. Это Верн упрямый осел… в смысле, альфа. Потому я даже не надеялся, что у него ума хватит забрать тебя себе и, наконец, утихомирить всех омег в деревне…

Мирус подобрал под себя ноги, откашлялся.

- …, но я не об этом пришел с тобой поговорить.

«О, нет.»

- Скоро тебе предстоит стать совсем взрослым, и ты должен знать, как происходит связь между альфой и омегой.

- Мирус… — умоляюще проканючил я.

- Нечего краснеть. Все через это проходят, и лучше, если ты будешь знать наверняка, с чем столкнешься. У тебя ведь никогда не было альфы, значит, должны быть вопросы, так?

Вообще-то, омега был прав, несколько неувязок действительно оставалось. Я был еще маленький и папа рассказывал очень пространно. Тогда мне все казалось предельно ясно: сильный альфа уводит тебя в свой дом, метит своим запахом, сообщая всему миру, что вы принадлежите друг другу и ваши сердца бьются в едином ритме до последнего вздоха, пока вы рука об руку не покинете этот мир ради Вечных лесов предков.

Бросив взгляд на Мируса, я сглотнул:

- Я видел однажды в роще Эбуса и Круфа. Он навалился на него сверху, прямо на спину и толкал бедрами. Это всегда так происходит?

- Бесстыдники! — возмутился омега, но, видя мое и без того напуганное лицо, поспешил смягчиться. – Нет, конечно, не всегда. Это может быть и так, как ты видел, но на самом деле нет никаких ограничений, как получать и дарить наслаждение. Ты можешь смотреть ему в глаза, когда это происходит. Вы можете просто ласкать друг друга руками, языком…

- Хватит, хватит я понял! — сердце предательски тянуло, рождая в голове самые откровенные фантазии с участием моего неприступного вожака. — А… это очень больно в первый раз?

- У всех по-разному, Рыжик. Вначале может показаться больно, это потому что впервые или у пары оказался довольно большой размер и с непривычки кажется, что это ужасно… — Мирус посмотрел на меня. — Ну чего ты побледнел? Это только в самом начале, а затем ты почувствуешь, как тебе хорошо. И тебе будет хотеться этого снова и снова. Сам Верна не захочешь отпускать со шкур. — Брови омеги чуть сошлись на переносице. — Вот только учитывая, что ты принадлежишь к другому виду, а Верн громадина… — омега замялся, — думаю, будет лучше, если ты подготовишь себя должным образом.

По-моему, меня пробила нервная дрожь.

- Что ты имеешь в виду?

- Ничего такого, что не пережили другие молодые омеги. Сначала мы тебя вымоем как следует, а затем, — он зашептал совсем тихо, — с помощью масла растянем получше.