Развратные Тайны (ЛП)

— Я собираюсь ездить с Шайей, — ответил ей Ник, едва сдержавшись, чтобы не огрызнуться на женщину. — Куда едет она, туда и я.

— Хорошая идея, — сказал Стоун.

Габриэль резко развернулась к своей паре и прошипела.

— Ты никогда не брал меня с собой.

— Я не мог взять тебя в зону боевых действий, несмотря на то, что в то время мне казалось это хорошей идеей. Тогда бы ты узнала, что такое страдания на самом деле. И возможно, ты бы перестала быть такой эгоистичной и обратила внимание на нашу дочь.

От возмущения у Габриэль перехватило дыхание, но это не помешало оскалиться на Шайю.

— Трудно уделять внимание неблагодарной, невнимательной…

— Достаточно, — спокойной, но с властью в голосе сказал Ник. Глаза Габриэль расширились. — Никто не смеет так разговаривать с моей парой. Даже ее мать. Хотя я и не должен приказывать ее матери, что не стоит делать.

— Ты не знаешь, что значит все это для меня, — заявила Габриэль. — Ты не знаешь, как это тяжело потерять одного ребенка, а потом обнаружить, что другой ребенок — эгоистичный и…

— Еще одно оскорбление, — прорычал Ник? — и ты уйдешь.

Шайя потерлась подбородком об его плечо, надеясь, что так она успокоит Ника.　

— Я никогда ничего не просила у тебя, мама. Но сейчас я прошу… если ты не можешь быть счастлива за меня, если ты не можешь быть частью моей жизни, не пытаясь обидеть при этом меня, то тогда лучше оставь меня в покое.

— Пытаюсь обидеть тебя? — повторила Габриэль недоверчивым тоном, но Ник был в курсе, что женщина поняла, что имела в виду Шайя.

— Ты переложила свою вину на Шайю.

— Прости? — вытаращилась Габриэль на Ника.

— Ты была убита горем, когда умерла твоя дочь, будучи в утробе… конечно же, это нормально для любой матери. Ты чувствовала ответственность, чувствовала себя виноватой. Но ты не смогла справиться с тяжестью вины, поэтому переложила ее на Шайю. И она несла ее всю свою жизнь, а ты ей позволяла. Много раз ты оставляла ее одну в доме… ты делала это потому, что твоя пара поступал с тобой так, оставлял одну. Ты хотела, чтобы кто-то другой страдал. Всю свою жизнь ты бежала от боли, сбрасывая ее на Шайю. Но больше такого не будет. Как она и сказала, если ты не можешь стать частью ее жизни, не обидев при этом, то оставь Шайю в покое.

Габриэль фыркнула и посмотрела на супруга, ожидая, что тот ее защитит. Но он ничего не сделала. Ник знал, что Стоун не защитил ее не потому, что боялся его — что было более вероятно — а потому, что Ник оказался прав и что Шайя заслуживает гораздо большего, чем смогла дать ей Габриэль.

— Ну, так что? — уверенно спросила Шайя.

Габриэль отвела взгляд, сосредоточившись на пятне на стене. Целую минуту она сидела и молчала.　

— Когда ваша церемония соединения?

— Через пару дней.

Не глядя на Шайю, она сказала:

— Мы придем.

Шайя знала, таким образом, Габриэль говорит, что она отступает и хочет остаться в ее жизни, но это не эквивалент словам «прости и я тебя люблю», которые Шайя бы предпочла услышать — не то, чтобы она ожидала таких слов от матери, но девушка все же может помечтать.

Внезапно Габриэль поднялась на ноги и направилась к двери, где остановилась, ожидала, когда Стоун попрощается с Шайей и Ником.

Она как раз собиралась уходить, как Ник крикнул:　

— Если ты еще раз обидишь Шайю, Габриэль, ты лишишься шанса быть частью ее жизни.

Габриэль снова посмотрела на Стоуна в надежде, что тот ее поддержит. И снова он ничего не сделал. И все же, она надменно ответила Нику:　

— Ее отец этого не допустит.

— Я не был бы так уверен. Как и я, он заинтересован в том, что угодно сердцу Шайи. Но ты ничего ведь об этом не знаешь, да? — С трудом сглотнув, женщина ушла, а следом за ней, качая головой и выглядя раздраженным, следовал ее супруг.

Повернувшись к Шайи, Ник притянул ее в объятия.　

— Все хорошо, детка?　

Когда она кивнула, он укусил ее за мочку уха, отчего Шайя мило взвизгнула.　

— Не ври.

Вздохнув, она пожала плечами.　

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Конечно, мне бы хотелось, чтобы между мной и мамой все было просто и легко, но это не так. По крайней мере, она готова попробовать. Это гораздо больше, чем я ожидала. Для отца это облегчение, как, кажется, и для тебя.

— Не уверен, что я ему понравился, но, по крайней мере, он передумал стрелять в меня из Глока, который принес с собой, и что само собой разумеется, хорошо.

Шайя улыбнулась.

— А мне все было интересно, когда ты его заметишь. — Она махнула рукой. — Все хватит о них. У нас есть более важные дела, о которых стоит волноваться.

— К несчастью, ты права.

Для Ника важно знать каждый дюйм территории стаи, готовясь к атаке, поэтому, перекинувшись в форму волка, Шайя после завтрака взяла Ника на экскурсию по земле стаи.

Она показала ему каждое озеро, каждую поляну, каждый скрытый ход в пещеры. Она даже показала ему «барак» — небольшое здание, где Данте допрашивал нарушителей.

Когда они остановились у конкретного озера, Шайя обернулась обратно в форму человека.　

— Это мое любимое место в стае Феникс. Пойдем, я хочу искупаться.

Вернувшись в человеческую форму, Ник огляделся кругом, запоминая окрестность. И тут же он понял.

— Ты приходишь сюда, чтобы побыть в одиночестве? — спросил он, улыбаясь. Это выглядело почти смешно, учитывая, какой общительной была Шайя.

— Да, — призналась она, медленно погружаясь все глубже и глубже в озеро. — Иногда девушки любят побыть в одиночестве.

Он ахнул в притворном возмущении.　

— Все это время ты насмехалась надо мной за то, что я предпочитал быть один, в то время как у самой есть секретное место. Я чувствую себя преданным.

Шайя рассмеялась.

— Главная причина, почему я сюда так часто прихожу, заключается в том, что это место напоминает мне те земли, на которые брал меня на охоту отец.

Ник присоединился к Шайе и притянул ее к себе, желая ощутить прикосновение ее кожи.　

— Расскажи мне о ваших с ним охотах.

— Ну, ты знаешь, все оборотни берут своих детей на охоту, они перекидываются и учат детей, как охотиться на кроликов и других животных. Конечно, Стоун не мог так делать, потому что он человек. Поэтому он брал меня на человеческую охоту. Мы использовали различное оружие и постепенно стали брать на охоту ружья и дробовики. Я больше всего люблю винтовки.

— Твой Альфа был не против? Большинство оборотней ненавидят оружие?

— Нет, нам не разрешалось охотиться на территории стаи. Иногда отец брал меня в место под названием Оакдон Крик и на неделю арендовал там охотничий домик. Ну, «домик» не совсем подходящее слово. Больше походило на большой загородный особняк. Я любила там бывать — мое самое любимое место в мире. Место там тихое и спокойное, но в то же время дикое и необузданное. И оно также стало моим убежищем — или, по крайней мере, именно это я чувствовала, находясь там, потому что тогда мне не приходилось бегать за мамой.

— Она так относилась к тебе и в детстве? — Ник еле сдерживал рычание.

Шайя пожала плечами, обвивая руками Ника за шею.　

— Я просто уделяла ей внимание.

Ник водил руками вверх и вниз по ее спине, чтобы Шайя смогла расслабиться.　

— Ты все еще ездишь с отцом в такие поездки?

— Нет. Когда мне исполнилось семнадцать, то место купила человеческая компания, которая ненавидит оборотней. Они знали, что папа относится к волчьей стаи и что я должно быть наполовину оборотень, поэтому в нем они видели изменника и отказали ему в аренде домика.

Придурки.

— Как часто ты сюда приходишь, чтобы побыть в одиночестве?

— Я не всегда прихожу сюда одна. Иногда я беру с собой Тарин. А как-то приходила с Маркусом. — Услышав низкое рычание Ника, Шайя тут же добавила: — Мы не купались вместе. Мы просто приходили и садились вон на то поваленное дерево, когда мне нужно было поговорить.

— О чем? — Ник заметил, что ему совсем не нравилась идея, что Шайя доверилась другому мужчине.