Первое задание (СИ)

Ладно, плавали уже, знаем. Вприпрыжку бегу в операционную. Что там, интересно? Автодорожка поди, в такую-то грозу.

Операционная бригада встает у стола.

- Свет!

- Есть!

- Кислород!

- Есть!

- Леся, встань слева.

- МАМА!!!

Передо мной на операционном столе лежит моя мама. Лицо почти невозможно узнать – сплошная гематома. Но руки... это ее кисти, ее родинка...

- Мама!!! Это моя мама!!! НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!...

- Пошла вон! Стас, выведи ее!

Меня силой вытаскивают из операционной, укладывают на кушетку в коридоре. Я бьюсь, вырываюсь, с перчаток слетают мелкие капельки... кровь... кровь моей мамы...

- Вера, успокоительное!

- Что с ней?

- Там ее мать. Привезли троих. Один в реанимации, вторую не довезли.

- ИРААААА!!! НЕЕЕЕЕЕТ!!!

Меня держат, что-то колют в руку. Темнота.

Голова гудит, руки-ноги ватные. Я лежу в палате под капельницей и озираюсь по сторонам. Рядом сидит Алексей Владимирович Светлов – мой начальник и зав.отделением в одном лице.

- Алексей Владимирович, что вчера было?

- У тебя была истерика в операционной.

- Господи... простите меня... я уснула на дежурстве и мне показалось, что на столе моя мама...

- Олеся... прости, девочка. Тебе не показалось.

- КАК?! Что с ней?!

- Я сейчас позову Веру с успокоительным, и мы с тобой поговорим.

- Не надо Веру! Что с мамой? С папой? С Ирой?!

- Лесь... их больше нет. Прости, девочка, мы не смогли. Травмы были несовместимы с жизнью...

Он еще что-то говорил, но я не помню. Я оглохла и ослепла. Моей семьи больше нет. Бабушка ушла два года назад, не пережив смерти дедушки. Мама, папа, Иришка... Ирочка... Я плакала и смотрела в потолок. Потом снова плакала. Я не могла есть и спать. Мне хотелось уйти вслед за ними. Я не смогу одна. Я не смогу без них...

Из больницы я вышла через десять дней. Родителей похоронили без меня. Деньги собирал весь институт. Я хотела поехать на кладбище, но Светлов стал каменной стеной, и меня привязали к кровати. Я лежала, не в силах пошевелиться, и перед глазами проплывали картины, как машины едут к кладбищу... как заколачивают три гроба... как опускают в землю тех, кто были моей семьей. Я теперь одна. Совсем. Среди семи миллиардов жителей Земли – одна...

После выписки меня отправили в отпуск – я не могла заходить в операционную, где умерла моя мама. В палату, где умирал папа. В морг, где проводили вскрытие... Я умерла морально.

Следователь, которому передали дело, дал мне возможность познакомиться с материалами: “В результате выезда на полосу встречного движения автомобиль Toyota Land Cruiser столкнулся с автомобилем Toyota Yaris. Водитель автомобиля Toyota Land Cruiser доставлен в больницу скорой помощи №34 с переломами нижних конечностей и ребер. Водитель и два пассажира автомобиля Toyota Yaris были доставлены в реанимационное отделение НИИ травматологии и ортопедии, где скончались от полученных травм”.

В суд дело передавать отказались. Я добивалась сама. Но... “... Ерохина Максима Александровича оправдать за отсутствием состава преступления”. Человек, убивший мою семью, оказался большим чиновником. Ему все сошло с рук. Мне хотелось выть от горя.

Получив на руки копию приговора, я напилась. Я сидела на полу родительской комнаты и пила коньяк. Одна. Мои подруги, выразив соболезнования, отстранились. Им не было до меня дела – своя жизнь, свои дела... А Вадиму, с которым я рассталась два месяца назад, я звонить не стала. Хотя, говорят, он приходил в больницу, но Верка его не пустила ко мне. Ну и правильно.

Я и коньяк. Коньяк и я. Я выпиваю остаток бокала залпом. Фу, гадость. Наливаю еще. Когда же меня вырубит?..

Звонок в дверь. Покачиваясь, я бреду к выходу. С третьей попытки открыв дверь, я увидела за ней Вадима. С цветами.

- Привет!

- Что тебе надо?

- Ну... я поддержать тебя пришел.

- А это зачем? – киваю на букет.

- Ну... ты же теперь одна, вот я и подумал... может, нам все сначала начать? Жить есть где...

- Пошел отсюда.

- Лесик, солнышко, ты что? Ты выпила...

- Пошел вон. Я тебя не знаю и знать не хочу.

Я захлопнула дверь, вернулась в комнату и упала на родительскую кровать. Я ревела пьяными слезами, выла, сжимая покрывало, кусала себя за побелевшие костяшки... Боги, ну за что?! За что вы отняли у меня их?! Зачем?! Забрали бы меня лучше, только чтобы они выжили... Мама... мамочка... папа... Ира... за что?!!

Три месяца прошли, как в тумане. Я ходила на работу, дежурила, даже оперировала иногда, приходила домой и засыпала. Просыпалась с криками от повторяющегося каждую ночь кошмара: на операционном столе лежит моя мама. Я ее оперирую. Я пытаюсь ее спасти. И вижу, вижу как уходит ее жизнь. И каждый раз, когда раздается монотонный высокий звук кардиометра, я просыпаюсь.

- Скажите, Олеся Николаевна, почему вы хотите уехать из России?

- Я хочу развиваться, господин посол. Я хочу учиться и строить карьеру там, где женщина может стать хорошим травматологом. В России таких возможностей нет.

- Вы знаете, сколько стоит обучение в Соединенных Штатах?

- Да, господин посол. Я сейчас продаю квартиру, также у меня есть сбережения, оставшиеся от... родителей.

- Простите за бестактность, ваших родителей с вами нет?

- Они погибли.

- Простите. И все же. Вы хотите получить вид на жительство. Вы планируете возвращаться в Россию?

- Нет, господин посол.

- Мисс Городова, вы лукавите со мной. Вы хотите уехать из страны, чтобы учиться, говорите, что у вас есть деньги, хорошо владеете английским, но не планируете возвращаться. И через неделю вы смените имя, не так ли? Зачем? Почему?

- Почему? Господин посол, я потеряла в автокатастрофе всех родных людей, у меня больше никого нет. Виновник аварии, убийца моих родителей и сестры оправдан из-за своего высокого статуса. И я ничего не могу с этим сделать. Я не хочу жить в этом государстве. Я не хочу ходить по одним улицам с убийцей, не имея возможности его наказать. Я ненавижу это государство! Я ненавижу эту проклятую систему!

- Вы ненавидите Россию?

- Нет. Я люблю эту страну. Я русская. Но я не могу жить в этом государстве. А имя я меняю потому, что не могу слышать, как меня называют именем, которым меня звали те, кого я никогда больше не увижу.

- Хм... а почему именно Агата Ларсен?

- Агатой меня зовут друзья-мотоциклисты с момента моего появления в тусовке... в компании. А Ларсен – это из книги Джека Лондона*. Сэр, дайте мне шанс начать новую жизнь!

- А вы сможете?

- Я постараюсь. Очень постараюсь.

На мои плечи ложится апрельский снег. Я стою у могилы мамы, папы, Иры... их похоронили вместе, чтобы и после смерти семья не разлучалась. Одной меня нет с ними.

- Прости меня, мама. Я уезжаю. Я не вернусь. Я поменяла все, что смогла. Твоя Олеся навсегда останется с тобой и папой. Я люблю тебя. И папу. Передай там Ирке, что я сохранила ее альбом. Я люблю вас. Ваша Лесенка с вами. А я... я улетаю ночью.

Я смотрю через иллюминатор на проплывающее мимо здание Толмачево. Прощай, город.

Международный терминал Шереметьево.

- Мисс Ларсен? Вот ваш билет, пожалуйста.

Самолет взлетает, унося меня в новую жизнь. Я засыпаю, глядя в облака за стеклом иллюминатора. Мне снится мама. Она грустно улыбается и машет мне рукой.

Ты правильно сделала. Ты выбрала правильную дорогу, моя девочка.

Мама!..

Я резко сажусь на диване, затравленно озираясь. Опять. Опять сны из прошлого. Я уже надеялась, что все. Больше года ведь не снились.

Болит шея.

С кухни пахнет кофе.

речь идет о романе Джека Лондона “Морской волк”.

====== 9. Грозовое. ======

Голова была на удивление ясной. Обычно после такого сна я весь день хожу разбитая и подавленная. А сейчас – ничего... Шея саднит справа. Огрел он меня по ней, что ли?