Больны любовью (ЛП)

— Я дам тебе это сейчас, в реальности, чтобы ты мог сравнить с фантазией, — шепчу я прямо перед тем, как заглотнуть своим ртом всю его длину целиком.

— Иисусе, Белен, я уже готов кончить только от того дерьма, что вылетает из твоего ротика.

Я кладу руки на его крепкие бёдра и качаю головой в такт его бёдер. Он глубоко трахает меня своим членом в горло, но без агрессии, которая была в первый раз. Не могу вобрать всего его. Я хочу взять его целиком — чтобы это ни значило: давиться его членом или принимать его в попку, если он того захочет. Я почти хочу, чтобы Лаки причинил мне боль, чтобы почувствовать смущение от этих желаний. Потому ли это, что я жажду все запомнить? Может это из-за того, что эта любовь причиняет так много боли внутри, так что я хочу ощутить эту боль и снаружи? Желаю, чтобы боль выгравировалась на моей плоти, как она вытатуирована в моём сердце.

Я заглатываю его до тех пор, пока не давлюсь, и мои глаза слезятся, будто я плачу. Лаки отодвигается, вытаскивая член, и снова приподнимает мою голову. Он смотрит на меня с замешательством и с такой невыразимой нежностью, что это вгоняет кол прямо в моё сердце.

— Не убивай себя, детка. Сядь ко мне на колени, — говорит он, держа свою эрекцию одной рукой и вытирая сгустившуюся слюну с моего лица второй.

— Я чувствую себя испорченной. Думаю, это неизлечимо, — шепчу я и вытираю подбородок тыльной стороной своей ладони. — Я всё ещё хочу попробовать твою сперму на вкус. Хочу сделать всё до того, как ты уедешь, чтобы не осталось неизведанных моментов.

Лаки кивает и это меня успокаивает. Он не думает, что я больная, порочная, или даже испорченная. Он понимает моё отчаяние и хочет мне помочь.

— Объезди мой член, пока не кончишь, и затем я залью спермой твоё лицо, чтобы ты могла её попробовать.

Я громко стону и теряю голову в экстазе от его слов. Чем грязнее его слова, тем больше мне нравится. Чем более животным он становится, тем больше воспламеняется моё либидо. Его слова заставляют меня течь и сходить с ума. Я встаю, чтобы оседлать его, но Лаки хватает мои бёдра и рывком притягивает к своему лицу. Он жадно поглощает мою киску так, что моя голова начинает кружиться. Он снова медленно проникает в неё языком и жёстко опускает меня вниз, глубоко пронзая своим членом, насаживая меня словно на кол. Я вновь стону и откидываю голову в экстазе. Лаки крепко хватает мои ягодицы и засаживает себя ещё глубже в мою киску.

— Когда мы были детьми, я наложила на тебя любовное заклинание.

Лаки отвечает мне движением своих бёдер, врезаясь в меня по самое основание члена.

— Думаю, это сработало, — отзывается он затруднённым от напряжения голосом. Кладу свою здоровую руку ему на плечо и раскачиваюсь на его крепком члене, что есть сил.

— Не злишься на меня? — задаю ему вопрос.

— Как бы я мог? У тебя волшебная киска, Бей, и прямо сейчас я трахаю её.

Чувствую, как краснею, но может это просто любовный наркотик, что заставляет повышаться температуру моего тела и делать ритм моего сердца ошалевшим.

— К тому же, я дрочил на твоей кровати бесчисленное количество раз, когда тебя не было дома, — говорит Лаки и затем зажимает мои соски своими пальцами.

Чувствую, как возбуждение омывает всё моё тело, подталкивая ближе к краю оргазма.

— Правда? Я собираюсь кончить, просто думая об этом.

Лаки засовывает два пальца мне в рот и проводит вокруг моего языка. Я пытаюсь пососать их, но он их вытаскивает.

— Плюнь, милая, — командует он, и я сплёвываю слюну на его пальцы.

— Я уже близко, Лаки. Не могу терпеть.

— Подожди, притормози, — требует он. Лаки оборачивает руку вокруг моего тела и засовывает два пальца в мою попку. Я на грани. Мышцы моего живота сжимаются, и пальцы впиваются в его плечи. Лаки играет своими пальцами в моей заднице, и моё тело от этого взрывается. Я могу ощущать, как сокращаются мои внутренние мышцы вокруг его набухшего пениса. Я взлетаю так высоко, что практически теряю сознание. Но из тела постепенно уходит напряжение, и я медленно двигаюсь вверх-вниз на нём, пока приливная волна удовольствия расходится в каждый уголок моего тела. Лаки затем сбрасывает меня, как только я прихожу в себя. Он кладёт меня вдоль дивана, берёт в руку свой член и сразу же начинает дрочить его.

— Открой рот, Белен. Ты всё ещё хочешь мою сперму?

— Да, — стону я. Затем встаю на четвереньки и с жадностью ползу к нему. Моё лицо совсем близко как раз тогда, как его сперма начинает выстреливать. Я оборачиваю свои губы вокруг его кончика и глотаю его густую сперму. Лаки вдавливает всю свою длину в моё горло, пока его оргазм отступает. Мои губы хлюпают, когда он вытаскивает свой член, и Лаки снова хватает мой подбородок.

— Не позволяй мне заходить так далеко, чтобы причинить тебе боль, — я киваю в ответ, но всё, о чём могу думать, это как я сильно хочу, чтобы он именно это и сделал.

Лаки подхватывает меня под руки и поднимает к своей груди. Убаюкивая меня как ребёнка, он возвращается в спальню и кладёт меня на кровать, затем заползает позади меня и оборачивается вокруг меня всем своим телом.

— Я всегда буду принимать всё, что бы ты мне не дал.

— Я так сильно люблю тебя, Ленни. Это убивает меня.

— Я больна тем же, Лаки. Я люблю тебя до потери пульса.

Мы вместе засыпаем, укутанные телами друг друга, становясь друг для друга мягкими одеялами комфорта. Не знаю, что с нами случится, но что бы ни было, по крайней мере, мы с Лаки разделяем эту больную любовь друг друга.

***

Лаки будит меня в три утра. Он в холодном поту, глаза мечутся по комнате, и выглядит он так, словно страдает от недавней травмы.

— Я могу быть с тобой, Ленни. Я знал, какой разбитой ты была, когда я был с другими. Моё сердце гибло вместе с твоим. Мог чувствовать, когда ты разрушалась. В тот день на кухне я знал, что сломал тебя. Это толкнуло меня через край, и я поцеловал тебя. А потом с Яри. Я был так жесток с тобой. То, что я причинял тебе боль, рвёт, бл*дь, меня на части.

— Я уже сказала тебе, Лаки. Я всегда приму всё, что бы ты мне не дал. Я могу справиться с этим, до тех пор, пока всё исходит от тебя.

— Я обожаю тебя. Я был глуп, когда бежал от нас. Как грёбаный идиот я оттолкнул тебя.

Он будто сам не свой, неистовый — как под действием наркотиков, словно хочет высказать всё, что у него на уме этой ночью.

— Сейчас мы вместе, вот и всё, что имеет значение, — говорю я, поглаживая его лоб.

— Будь со мной вместе навсегда, когда я вернусь. Мы начнём новую жизнь…

Я кладу свои пальцы поверх его губ. Не хочу, чтобы он что-то говорил. Боюсь, как бы его слова не сглазили будущего.

— Обещаю тебе, Лаки: неважно, что случится — здесь или там, со мной или тобой — ничто не сравнится с этой любовью. Ничто.

Лаки притягивает меня в свои объятия и крепко сжимает. Никогда не видела его таким нуждающимся. Он кивает в согласии и смотрит мне в глаза. Я в ответ изучаю его тёплый взгляд, его лицо, как когда я была ребёнком до тех пор, пока сон не приманивает в свои сети. Рассматриваю его тёмные ресницы, дрожащие на щеках, помню его веснушки, исчезнувшие со временем. Старый шрам от ожога на его лбу, изгиб его верхней губы, маленькая впадинка между его губами и носом, лоб — всё это отчётливо отражает, как наша любовь отягощает его сердце.

Мы вместе засыпаем под густым мёдом нашей любви, похороненной под этой сладостью, словно прекрасный секрет, который мы прячем от мира. Мы любим намного глубже, чем расстояние до дна колодца, где моё стеклянное сердце хранит его имя, и ни один из нас не чувствует стыда за это.

Лаки

Я просыпаюсь на рассвете. Такова жизнь морских пехотинцев — ты даже подписываешься на внедрение собственных внутренних часов.

Белен спит в моих руках. Это лучшее, что я когда-либо чувствовал. Мой член твёрд и полностью готов, и для этого мне даже не надо трахать её. Я счастлив до предела, просто держа её в объятиях, ощущая её запах, наблюдая за ней.