Это не любовь... (СИ)

– Свобода! – простонала я, наконец-то выпуская эмоции, и заваливаясь на спину к ней на стол, как раз так, чтобы мое лицо оказалось вверх тормашками по отношению к ней.

Вика обеспокоено заморгала глазами, и я, растекаясь от бушующего в крови эндорфинового коктейля, не удержалась и притянула её к себе, делясь своим возбуждением и счастьем. Замерев на секунду, Виктория простонала и сорвалась со мной в нашу сладкую шалость.

Нацеловавшись, мы разлепились, и я уселась напротив, любуясь её возбужденной улыбкой.

– Рассказывай! – потребовала она, – мне волноваться?

– Нет, всё отлично! Теперь у меня есть разрешение до весны жить на вольных хлебах… - подмигнула ей я. – Но сессию никто не отменял! Мне срочно нужно снять квартиру. Я с вещами. Поможешь?

– Илана не хочешь попросить? – нахмурилась она.

– Нет, не хочу…

– Это было бы правильно, Ань… Ты сказала ему уже?

– Нет, Вик, не сказала. – вздохнула я, – И тебя прошу, пожалуйста – не говори ему пока ни о чем. У нас сейчас очень сложно всё. Я пока не могу понять, как правильно…

– Бросишь его? – поджала она губы.

– Хочешь заполучить его обратно? – рассмеялась я, – Нееет! Только в комплекте со мной!

– Ловлю на слове! – тут же разулыбалась опять Вика, – давай сегодня ко мне, а завтра-послезавтра найдем тебе квартиру. Пойдем, Женьку попросим, чтобы вещи твои закинул ко мне, он как раз собирается…

Возбужденно болтая, мы выскочили в холл. Подхватив сумку, я шагнула следом за Викой в сторону кабинета режиссера. Словно мягкий удар, я почувствовала спиной тяжелый взгляд и развернулась.

Илья застыл, с беспокойством глядя на меня и опуская вниз руки с какими-то папками.

На его лице промелькнула пара эмоций, и я поняла, что если я сейчас не оборву это, то придется объясняться. А я пока не хотела. Мне нужно было время. И ему нужно было время…

– Привет! – холодно улыбнулась я и, не дожидаясь ответа, зашла в кабинет Ожникова, захлопывая за собой дверь.

***

16 декабря

Попрощавшись с водителем, я быстренько спрыгнула с подножки «Шекаруса» и, кивнув охраннику, зависла на дороге, пытаясь вспомнить, корпус и аудиторию, в котором уже полным ходом, наверное, идет зачет по «физлабу».

Не вспомнила…

И решила отдаться интуиции, направившись в «Теремок» – там была расположена лазерная лаборатория, а моя несданная лаба как раз…

Быстренько добежав до винтового крыльца, я наткнулась на недвузначную сцену.

Сашка и Немец в толпе старшекурсников.

Страх за Сашку, словно змея, придушил меня, и я замерла, сканируя обстановку. Все «старички» стояли лицом к нему, явно по мизансцене поддерживая Немца.

Пытаются нагнуть его за то, что подставил меня! – тут же догадалась я.

Сашку нельзя нагнуть… Он упрям, как баран, и никогда не считается с обстоятельствами. Такие умирают с гордо поднятой головой.

Ему пиздец… – поняла я. – Они ни за что не оставят его в покое за этот его ход!

Внутри словно взорвалось, и я почувствовала себя мощнее, жестче и темнее.

Не позволю…

– Что за дела?! – ворвалась я, вставая рядом с ним.

Все немного откачнулись назад от моей ментальной подачи.

– Всё в порядке, Ань.

С совершенно разными интонациями, но абсолютно синхронно ответили мне центральные персонажи событий.

– Саш! – развернулась я к нему. – Пойдем, поговорим…

– Позже поговорим…

– Ты с ума сошла? – недоумевая, закатил глаза один из моих старших приятелей, – он же, блять, подставил тебя! Из тупого эгоизма, из ревности!

– Это наши с ним дела! – рявкнула я. – Судить только мне. И Немец подставил первым, – усмехнулась я, глядя в его извиняющиеся глаза. – Из тупого эгоизма и ревности!

Все одновременно агрессивно и раздраженно заговорили, перебивая друг друга.

– Ты разочаровываешь меня… – фыркнула я на него, – встал под защиту толпы старшеньких… Толпа – это так слабо… так примитивно… – нагибала я их, выстраивая как умела защиту, вокруг моего Сашки. – Понимаю еще, если бы каждый в отдельности предъявил! А так… фу…

– Предъявим и по отдельности! – Оттесняя Немца, шагнул вперед Боречка. – Не надо встревать за него, Нют!

– В чем дело? – влез в толпу маленький, рыжеватый и похожий на домовенка Кузю наш неугомонный и невыносимый препод по физической лаборатории. – Опять будем отчислять Симоненко?

– Да все в порядке, Павел Сергеевич! – тут же сменяя на лице масочку на полное благодушие, развернулся к нему мой веселый ангел. – Симоненко просто мимо пробегала, запнулась и мы её тут все дружно поддержали, чтоб не убилась…

– «Больше трёх не собираться!»[8] – стеганул он нас и, прищурившись на меня, кивнул на деревянную винтовую лестницу. – Симоненко, за мной…

Не поворачиваясь и точно зная, что я не ослушаюсь – он опять голосовал за то, чтобы мне позволили остаться в школе, и я чувствовала себя в долгу перед ним – он развернулся и пошел в лабораторию.

– Найди меня после зачета, – попросила я Сашку, понимая, что почти ничего больше не могу сейчас сделать для него и, прострелив взглядом Немца, кивнула ему на винтовую. – За мной, раб…

Он зажмурился, растирая пальцами лоб, но я точно знала, что он тоже не ослушается. Сзади заскрипели ступеньки, и мы втроем зашли в только, что открытую аудиторию. Удивленно посмотрев на Немца, Павел Сергеевич перевел на меня вопросительный взгляд.

– Пожалуйста! – шепнула я ему одними губами, и он закатил в раздражении глаза, однако, ничего больше не сказал и ушел в учительскую.

– Готовься, - раздалось оттуда, - у тебя двадцать минут.

Я скинула с плеч одежду и швырнула её на стул, не оборачиваясь к моему рабу.

– Прости … – его пальцы невесомо коснулись моей спины. – Мне жаль… Я твой. Требуй, чего хочешь, только выслушай меня, пожалуйста.

Быстро выстроив в голове картинку и удовлетворившись ей, я развернулась.

– Несомненно, потребую. Первое: ты полностью отпускаешь всю возню с прессованием Сашки. Не участвуешь даже в обсуждении этого события. Второе: месяц меня для тебя не существует… – он дернулся, пытаясь что-то сказать, но я перебила не позволяя. – Ты не разговариваешь ни со мной, ни обо мне, не участвуешь в событиях, связанных с моей персоной: ни взгляда, ни слова, ни жеста. Я вхожу – ты исчезаешь, если это не официальное мероприятие, на котором ты обязан быть или урок. Говорить сейчас я с тобой не буду. Отработаешь месяц, потом посмотрим. Я всё понятно изложила?

– Вполне, – долбанул он кулаком в стену, разъяренно уставившись на меня.

– Тогда свободен…

Еще минуту посверлив меня взглядом, он выдохнул, грустно ухмыльнувшись:

– Ты никогда не позволишь выиграть, да?

– Иди.

– Прости еще раз, – попросил он и вышел.

– Добро пожаловать в патриархат, Симоненко! – вышел ко мне мой потенциальный рыжий мучитель, видимо-таки слышавший часть нашего разговора.

В его руках был маленький баскетбольный мяч, и он оправился к висящей на стене класса баскетбольной корзине, стуча им об пол. Защищать лабы, когда он устраивал фрик-шоу минибаскетболистов… это жутко отвлекало от процесса, но он просто кайфовал от этого!

– Какая по счету попытка? – спросил он меня.

Обычно ребята сдавали ему одну лабораторную на 5-6 попытку, некоторые переходили за десятку, но он никогда не ставил на халяву и если обнаруживал хоть микроскопический пробел в знаниях или недопонимание в каком-то вопросе, то раздувал его до масштабов вселенной, вытягивая дополнительными вопросами на уровень профессиональных физиков.

Я любила его за это! Переиграть его было просто супер!

И каждая защита лабораторной превращалась для меня в игру, где он ищет слабые места, а я скармливаю ему неожиданные знания из межпредметных областей. Мы могли зависнуть с ним на пару часов, кайфуя друг от друга в интеллектуальном бою. Готовиться к защитам – это тоже был чистый кайф. Приходилось анализировать материал с точки зрения логики его подачи им и предугадывать, заготовленные ловушки…