Пожалуйста, не обожгись (СИ)

- Михаил Владимирович, да вы весь мокрый! – Воскликнула девушка, нагло протянув руку вперед и вытерев каплю пота, бегущую по его коже. – Вам плохо? – обеспокоенно осведомилась она. Учитель закачал головой.

- Нет, все нормально. Только вот… - он не закончил начатую фразу. Машина затормозила, учитель тяжело выдохнул и дрожащими пальцами избавил себя от лишней одежды. Пиджак отлетел на заднее сиденье, мужчина испуганно посмотрел на свое лицо в переднем зеркале и расширенными от страха глазами осмотрел девушку, - душно, - договорил преподаватель. – Дай мне, пожалуйста, водички хлебнуть. Бутылка около тебя стоит.

Проскурина, не соображая, в чем дело, протянула мужчине воду, которую он так мечтал выпить, избавив себя от невыносимой духоты. Что странно – Марина даже замерзла, покрывшись мурашками, она включила себе подогрев сиденья. Учителю душно. Нет, так не пойдет. Мужчина, выхватив емкость с прохладной жидкостью из рук девушки, жадно заглотал воду, оглушая чуть ли не всю бутылку с помощью нескольких глотков. Пот еще сильнее потек по лицу, рубашке, оставляя на ней прозрачные пятна – это, конечно, наводило ужас и какие-то подозрения. Допив все содержимое бутылки, он выбросил ее в окно, как-то при этом недовольно фыркнув, и завел двигатель, отправляясь в путь дальше.

Время, наверное, остановилось. Михаил дышал настолько громко, что все попытки девушки провалиться в сон оказались бесполезными. Нет, он даже пыхтел, и это явление достаточно странное, чтобы навести страшное предчувствие в ответ на все происходящее.

Мотор машины загудел, колеса задвигались сильнее, скорость автомобиля ускорилась в несколько раз. Нехорошо. Марина ненавидела превышения скорости – слишком опасно, большой риск попасть в аварию и остаться калекой до конца своих дней. Так не пойдет, опять же, учитель переходит за все рамки со своей обидой. Если ему так хочется выпустить весь негатив на чем-то – пускай, но только не на машинном двигателе и преувеличении скорости автомобиля – ненависть может стоить чьих-то жизней.

- Михаил Владимирович, - строго обратилась девушка к учителю. Страх на время пропал, боязнь перед его грубостью – тоже. И зачем он выключил эту лампочку, теперь в темени не разберешь совершенно ничего, - пожалуйста, убавьте скорость. – Он не ответил, склонив голову к подбородку.

- Михаил Владимирович, это не смешно! – И снова в ответ угнетающая тишина. Марина старается обнаружить этот чертов включатель лампочки, продолжая истерично кричать имя преподавателя – но все ее попытки, казалось, ушли коту под хвост. – Михаил Владимирович, остановите машину! Вы едете слишком быстро! – Когда ответа снова не последовало, а скорость, вероятно, прибавилась, Проскурина запаниковала. Сердце никогда так жестко не разрывало грудь, не билось в истерике, умоляя чем-то остановить все это безобразие. Проносящиеся мимо глаз деревья, люди, фонарные столбы – все выглядело нереальным, учитывая то, на какой бешеной скорости несется в неизвестном направлении их машина. Зажигается свет. Самостоятельно. Марина поворачивает голову и кричит, трясет учителя за плечи. Его глаза закрыты, пульс слишком учащен. Потерял сознание.

- Боже мой! Боже! Михаил Владимирович, умоляю вас, проснитесь! – Девушка пожалела о том, что отказала когда-то брату в одной просьбе. Давай-ка я научу тебя некоторым правилам, как водить машину, - говорил Вадим, - поверь, в жизни эти знания тебе понадобятся. Марина лишь пожимала плечами и отнекивалась тем, что до совершеннолетия ей думать об этом не стоит. Жаль.

Машина летит как на крыльях. Проскурина уже смирилась. Схватилась за руку Михаила и прижала к своей груди, слезы медленно падали на его кожу. Впервые в жизни она задумалась о смерти и, не веря в Господа, читала молитву.

Столкновение. В глазах пустота, все очертания размываются и превращаются в темные пятна, какие-то вспышки. Организм молодой девушки, не выдержав, отключился - Марина тоже потеряла сознание.

Разбитые электронные часы на переднем сиденье мигали красным светом и оповещали пассажиров и водителя, что уже ровно полночь.

С днем Рождения, Михаил Владимирович.

========== Часть 19 ==========

С середины главы мне стыдно даже перед собой. Что сказать - рейтинг нужно оправдывать, ведь так?

В общем, не знаю я, вышло ли все или нет, однако жду ваших отзывов, чтобы все понять.

Мне стыдно - на повторе, ага.

С уважением,

Ваша Авель

_________________________________________________________________

Бывают моменты, когда задумываешься о смысле жизни. Рождается ребенок, он подрастает, учится, совершенствуется в каком-то деле, получает навыки. Находит дорогого для себя человека, влюбляется, связывает остаток своих дней со второй половинкой. У этого же человека появляются плоды его любви с другим человеком – дети. И все по кругу. Они вырастают, так же образовывают свою жизнь, умирают, покидая наш мир. В чем смысл? Каждый когда-то пытался взвести все, подумать, найти какой-то ответ на этот сложный, нерешаемый вопрос – а его, друзья, просто нет, как и смысла в наших жизнях. Все как по сценарию Господа – рождаемся, живем, умираем. Книга без сюжета – человеческая жизнь. Но, как только наступает приближение смерти, этот миг, когда все может завершиться и закончиться за считанные секунды, нам становится страшно. Мы не желаем погибать. И хоть мир наш надоедает, превращаясь в выживание, игру на время – никто не хочет умирать. Кажется, любой человек сталкивался с такой проблемой. Смерть приходит внезапно – во сне, как самая нелепая, однако безболезненная. На операционном столе – наверное, тоже не такая трагичная смерть. От чьих-то рук – ужасная смерть, необъяснимо страшная. От старости – такое готов принять каждый. Это как закон, который, к сожалению, никто не вправе нарушить, как бы ни старался повернуть время вспять и переродиться вновь. Может, жизнь после смерти существует, но мы не хотим умирать. Не сейчас.

Вспышка света. Невозможно разобрать очертания предметов, которые расставлены в комнате, одно разглядеть девушка все-таки смогла – белые стены. Слишком пустые обои, безобразные, не вдохновляющие ни на что – в мыслях пропасть, в душе – боль. Нет, еще физическая присутствует. В руках, ногах, главное, голова кружится. Сидеть на месте не может, падает обратно на подушку и мучительно стонет. В голове рождаются старые воспоминания – страх, собственный крик, неожиданное потемнение в глазах, дальше – сложно припомнить дальнейшее развитие событий. Одно воспоминание останется на всю оставшуюся жизнь – волнение, которое она пережила, испугавшись, прежде всего не за свою жизнь, а за душу любимого человека.

Девушка, присев на кровати, почесала затылок. В глазах все расплывалось, но, по крайней мере, некоторые предметы различить было простой задачей – вон, например, тумбочка, на ней лежат шприцы и какие-то упаковки таблеток. Рядом с ней – кровать, на нее лежит какой-то мужчина, глаза закрыты, губы – слегка приоткрыты и он, тяжело дыша, ловит воздух. Еще немного, становится лучше. Выдох. Выдох. Все по повтору. Дверь со скрипом открывается, и в комнату проникает, словно тень, старик в белом халате, за ним высовывается молоденькая девушка и что-то читает в черном блокноте.

- Марина, как вы себя чувствуете? – Старик, как пострадавшая поняла, лечащий врач, ласково погладил девушку по голове и присел на стул. Девушка, выдохнув, постаралась произнести хоть слово. Вышло. Почему-то ей казалось, что она потеряла дар речи. Руки по-прежнему трясутся, не верится в чудеса. Они выжили? Михаил потерял сознание по непонятной причине. Авария. А это, похоже, городская больница.

- Не могу точно ответить на ваш вопрос, - Марина устремила свой взгляд на часы – пять утра. С момента аварии прошло пять часов. Странно, ощущение такое, что все было секунду назад – до сих пор на губах тяжелый привкус, горький, отвратительный вкус собственной крови. – Жить, надеюсь, буду, - стараясь пошутить, проговорила она насмешливым голосом. Старик, поддерживая, натянуто улыбнулся.