Черное сердце (СИ)

Словно обухом по голове:

- Так, значит, я всё же… душу дьяволу продала? – распахиваю глаза. Надо бы домой приехать и копию договора почитать внимательнее. Вот только вспомнить бы, куда положила? Копия должна быть у моего бухгалтера. Он же отчисления агентству делает.

- Жаль, именно такого договора у меня на тот момент не было, - нарушает раздумья без тени улыбки Андрей. – А то бы уже была в пожизненной кабале, - сказано так просто и невозмутимо, что с ужасом понимаю: он не лжёт!

- И что, - цепляюсь за жалкие мысли, - в контракте был пункт: разрешить копание в нижнем белье? – заканчиваю на истерической ноте.

- Не в такой трактовке, но приблизительно, - выпускает из жёсткого хвата Андрей и ещё раз приглашает выйти из машины: - Лучше сама, а то вытащу за шкварник. Мне с тобой некогда разговаривать и так дорого обходишься – надоело церемониться.

- Я требую расторжения договора! – яростно шепчу.

- Он посмертный, - ухмыляется Зепар, мелькнув белоснежным клыком.

- Умри… - в ужасе бросаю с вызовом.

- Да не моей! – Андрей отмахивается, точно от назойливой мухи. Открываю рот для возмущения, но затыкаюсь. Зепар озлоблено рычит: - Мне плевать на твои желания! Дура, когда же ты поймешь: не из-за твоих красивых глаз взялся за дело. Я обязался перед Александром, а уговор – дороже денег. Так что не осложняй работу мне, обучение себе, радость Никитину: за его любимым ангелочком присматривают.

Несколько секунд прихожу в себя. Глубоко вздыхаю и не в силах унять дрожь в теле, повинуюсь с гордо вскинутым подбородком – не родился ещё тот мужчина, который меня в грязь втопчет.

Идём в школу. Андрей чуть позади, коже ощущаю циничный взгляд. Молча, соплю, но шагаю, не теряя собственного достоинства. Подобного хамства так просто не оставлю. Сегодня же позвоню Александру. Ух, ему достанется! Главное, тренировку пережить, а там…

Со всех сторон летят приветствия, Зепар только холодно кивает. Возле гардероба, кидает работнику:

- Дай пару ключей от пятой.

Парень коситься на меня, шустро скрывается из вида – за ближайшей стеной, - предполагаю, там подсобка или доска с ключами, - и уже через несколько секунд протягивает два. С зелёными брелоками и цифрами один и семь. Андрей их сжимает в кулак, берёт меня под локоть и далее сопровождает, словно грозный родитель нерадивое дитя, так и норовящее ускользнуть от уроков, но пойманное с поличным.

Ведёт по коридору, мимо всех раздевалок и останавливается у самой последней. Понимаю суть и ужасаюсь:

- Ну уж нет! Я с тобой туда не пойду!

- Стесняешься? – хищно щурится Зепар, малахитовые глаза темнеют. – Я с тобой уже пару недель живу.

- Сам понимаешь абсурд предлагаемого? – злюсь, выдёргивая локоть из оков Андрея. Тело простреливает боль – морщась, хватаюсь за предплечье и шикаю: - Ты – телохранитель, не более… - голос предательски срывается на тихий испуганный визг.

- Поэтому не спущу с тебя глаз, пока не посчитаю возможным, - отрубает Андрей. Распахивает дверь и бесцеремонно толкает меня внутрь. – Лучше принять как должное!

Едва не упав, оказываюсь в небольшой комнате с десятком, если не меньше шкафчиков. В остальном ничем ни отличается от предыдущих раздевалок. Пара дверей в туалет и душевую. Меня трясёт от негодования. Выхода, как избавиться от плена не вижу. Не кричать же «Пожар!» в самом-то деле…

- Псих! – дрожу точно осиновый лист.

Андрей беспристрастно затворяет дверь. Проходя мимо, открывает дверцу номер один и на скамейку напротив моего шкафчика небрежно ставит сумку. Как ни в чём не бывало идёт дальше. Останавливается возле седьмого.

Спокойствию Зепара можно позавидовать – переодевается быстро и без капли смущения. Отворачиваюсь, как только в его шкафчике оказывает футболка, а от вида голого торса задаюсь жаром.

- У тебя три минуты! – вздрагиваю от командирского голоса.

- Издеваешься? – оборачиваюсь, широко открыв глаза. Андрей уже в спортивном костюме: широких серых брюках и толстовке.

- Пока споришь, время тикает, - складывает руки на груди, на лице ни намека на шутку. - Уже две с половиной.

- Что за концлагерь? – вскидываю руки нервным жестом.

- Хочешь это обсудить? – недвусмысленно ухмыляется Андрей: - Могу в красках рассказать, что будет, если не успеешь. Две…

- Хоть отвернись, - ненавижу себя за слабость, но в голосе покорность и мольба.

- Конечно, это ведь много, что изменит, - Зепар цинично улыбается и картинно поворачивается. Еле нахожу слова от бестактной наглости – ведь бессовестно разглядывает меня через прямоугольное зеркало между туалетом и душем:

- А отойти в сторону нельзя или глаза закрыть?

Театрально шагает в сторону и закрывает глаза:

- Полторы…

Как переодеваюсь - плохо понимаю, но вещи летают точно в вихре и даже некогда поменять нижнее бельё, тем более, поплакаться из-за боли в руке – сняв платье, надеваю спортивные брюки, футболку, носки. Впопыхах вспоминаю о лекарстве – мне бы успокоительного... Успеваю закинуть пилюлю, глотаю без воды и втискиваюсь в кроссовок, хватаю второй…

- Время закончилось! - звучит приговором, поднимаю глаза на Андрея. Зепар будто хищник, в два шага оказывается рядом. Закричать не успеваю – рывком хватает за запястье и тащит из раздевалки. Поспеваю с трудом. Скачу на одной ноге, перехожу на обе, но с прихрамыванием, удерживая кроссовок в руке:

- Я на тебя в суд подам, - лютуя, выдавливаю сквозь зубы. Прекрасная мысль! Гениальная! Как раньше не догадалась? Давно пора… вот только мне до полиции не добраться. По телефону не сообщить – все звонки прослушиваются, да и некогда – Андрей всё время рядом. В яростном запале тараторю: - Выиграю дело, буду навещать в тюрьме, и добивать: ну как тебе в неволе? Хочешь ещё кого-нибудь охранять? Силу показать?

Зепар ни на секунду не останавливается:

- Не уверен, что до него доживешь, - колкость сухого ответа неприятно режет.

Хам! Нет, он не хам – испорченный поддонок, скотина!

Радует, что по дороге никто не видит моего позорного шествия. Коридор пуст, а минуя залы, усматриваю: подопечные усердно занимаются в залах и на выход не смотрят. Андрей на ходу распахивает дверь в «малый», где обычно тренировалась со Стасом. Грубо толкает меня внутрь и, зайдя следом, щелкает замком. Шумно выдыхаю, - слава богу, нет блондинки с инструктором, - и сразу же напрягаюсь: а зачем закрыл?

Нервно оборачиваюсь, быстро надевая второй кроссовок:

- Ты не тренер, а садист с больным, воспаленным альтер эго, - пячусь, выплёвывая с ненавистью каждое слово.

- Тебя это беспокоит? – до омерзения невозмутим Андрей. Подступает с ленцой и нерасторопностью барина, знающего, что в своём доме он всевластен.

- Да! – не сдерживаю крика и неожиданно упираюсь спиной в ринг.

- Тогда вали прочь, - коротко кивает на выход, - если сможешь, – добавляет многозначительно, уголок губ криво ползет вверх. Настораживаюсь. Кошусь на дверь – спасительную и такую непосильно далекую… Смотрю на Зепара. Чёрт! Ещё пару шагов, и я в плену. Понимаю всю абсурдность надежды, но она теплится:

- Выпустишь?

- Рискни!

Скотина играет! Тоже мне загонщик нашёлся! Ненавижу…

- Ты сильнее, не выпустишь, - мямлю поглядывая то на тренера, то на выход.

- Разве ты хочешь уйти? – вскидывает бровь Андрей.

- Да… - бормочу невнятно, из подкорок сознание подленько науськивает: «Да, да, да… потому уже выбежала из зала и спешишь в раздевалку».

- Не уверен, - с кислым лицом хмыкает Зепар. - Давай, иди. Я даже рук не распущу... - неспешно убирает руки за спину, но в совете столько угрозы и скрытого предупреждения, что сжимаюсь сильнее.

- Маньяк! Может, это ты меня пытаешься убить?

Андрей закидывает голову и громко смеется – впервые вижу, его такую реакцию. Даже замираю на секунду – низкий бархат щекочет слух, в груди теплеет, в животе предательски трепещут бабочки.

- Конечно! – звучит искренне хохот. Зепар останавливается напротив так близко, что ощущаю нестерпимый огонь. Краснею, удушливо вздыхаю, озираюсь, ища спасения, тереблю горловину футболки, будто специально врезающуюся в кожу. А обжигающе холодный перстень на груди, вот-вот оставит ожог на пунцовой от жара плоти. – Поэтому, - возвышается надо мной Андрей, - не сделал этого раньше, хотя возможности было выше крыши, и только сейчас решил довершить начатое до конца.