Поговори со мной (СИ)

Телефонный звонок на мобильный во вторник вечером напомнил о том, что пара выходить. Теперь каждый раз Дима ждал меня у подъезда.

 – Андрюш, ты побудешь сегодня один? – Улыбнулась я сыну на прощание, хотя как лезвием по сердцу был каждый мой уход.

 – Мама, перестань, я уже взрослый. – Каждый раз отвечал он мне и махал рукой на прощание.

 Ему тоже хотелось свободы, мой дорогой ещё не знает, что своих желаний нужно бояться.

 В тот вечер Марат остался доволен. Тем, что я сделала так, как он хотел. Тем, что нас теперь ничего не разделяло. Он долго смотрел на меня, гладил, ласкал, пытаясь добиться эмоций, а я на всё лишь улыбалась. Так, как хотел он. Потом ещё одна встреча и ещё. Кажется, они тянулись вечно, а его ласка становилась всё навязчивее, всё настойчивее. Вскоре он понял, что что-то не так, но как ни давил, как ни унижал, ничего добиться не смог. Успокоился. А может, просто отложил до более удобного случая. Он ведь у нас стратег. Я приходила и уходила, была то угодной, то неугодной. Иногда купалась в неге, а иногда он банально на мне срывался. Не важно из-за чего, просто я была самой удобной кандидатурой. Точнее, я сразу так думала и только позже поняла, что всё это оттого, что он меня не чувствует, что я сама не чувствую себя. И Марат бесился, из себя выходил, правда, больше ни разу меня не ударил, даже не угрожал, но и за первый раз не особо извинялся. Он мог часами изучать меня взглядом, пока я отводила глаза в сторону. Прикасался ко мне, улыбался, выводя на эмоции и ничего. Я словно замирала на это время, не могла отогреться и на работе. Только рядом с сыном вспоминала себя. И Марат сорвался. Он не кричал, не размахивал кулаками, он просто поступил так же, как и я: никаких эмоций, механический процесс. Секс. Не было ни взглядов, ни прикосновений. Он мог вызвать меня в свой кабинет в банке и отыметь, пока за дверью суетилась секретарь или когда его ожидает толпа служащих. Марат пытался вывести меня из того ступора, в котором я находилась, пряталась, словно в коконе, но тщетно. Казалось, я и сама себя оттуда не могу достать… или не хочу.

 Он лежал на постели и курил. Х-м. Мне кажется, что засыпая, я перед собой вижу именно этот момент своей жизни, так часто он происходит в реальности. Курит, затягиваясь, и пристально рассматривает меня. Я больше не стесняюсь, спокойно смотрю на него в ответ. Если Марат включает музыку, могу даже подыграть, и делаю движения более плавные, совпадающие с ней, только сегодня была слишком уставшей, чтобы хоть как-то отреагировать. Марат с пульта включил музыкальный центр на любимой радиоволне, добавил звук, и по комнате разлился знакомый мне хит DJ Smash и Ridley. Под текст которой Марат загадочно улыбался, а когда начался припев, поразил меня своим вокальным талантом и начал подпевать, раскачивая головой в такт.

– The night is young

  And I can’t go wrong with you...

 Глубоко затянулся, широко улыбнулся, выпустив дым из лёгких и продолжил петь. На долю секунды я засмотрелась на него. После секса, бывают такие моменты, когда он забывает о своей ненависти, расслабляется и становится настоящим, таким, каким я его всегда представляла. С тёплым ласкающим взглядом, с блеском в глазах. Только не звериным, а с азартным, простым человеческим блеском, таким, когда у тебя всё в жизни складывается. Но эти моменты слишком коротки, чтобы довериться ему и оттаять.

 – Что? – Улыбнулась я в ответ в тот момент, когда его улыбка стала искренней. Теперь я всегда это чувствовала и различала его настроение как метеоролог надвигающуюся грозовую тучу.

 Он покачал головой, стал учащённо дышать.

 – Ты красивая. – Сказал и глазами сверкнул, а я в краску, наверно это первый раз, когда он произнёс это слово без издёвки, и я, готовая сгореть изнутри, опустила взгляд.

 А когда он тихо рассмеялся, закрыла глаза, осознавая, что снова сделала что-то не так.

 – Я тебе удивляюсь, Мариш, банальнейший комплимент, а ты краснеешь как первокурсница. Не понимаю, как ещё девственницей не оказалась. Не подскажешь?

 Он мгновенно разозлился, и о музыке забыл и о своей улыбке. Я отвернулась, давая понять, что продолжения у разговора не будет, а он теперь не настаивал, знал, что бесполезно.

 – Как вам мой английский, Марина Максимовна? – Спросил с издёвкой, губы облизывая.

 – У тебя превосходное произношение. – Скупясь на эмоции, ответила я и сухо улыбнулась.

 – Ещё бы, Гарвард веников не вяжет.

 – Разве ты там учился?

 – Нет. Я учился у человека, который учился там. Да, впрочем, неважно.

 Казалось, он хочет о чём-то поговорить, только не решается. Марат... и не решается. Даже звучит смешно, не говоря уже о том, как это выглядит.

 – Завтра придёшь. – Обрубил он мои мысли жёстким приказом.

 – Я не приду.

 – Что?! – Тут же вызверился, на кровати подскочил, ко мне приближаясь.

 – Мы договаривались на четыре встречи в неделю. Сегодня суббота и я у тебя пятый вечер подряд.

 – А я сказал, что ты придёшь ко мне завтра. – Упрямо повторил Марат.

 Не притронулся ко мне, хотя косточки на руках, сжимающихся в кулаки хрустнули. Он обошёл меня стороной, налил себе выпить, повернулся, зная, что наблюдаю за этими движениями. Вот, и правда, немного выпив, Марат успокаивался, а трезвый говорил и поступал особенно жестоко, поэтому я вздохнула с облегчением.

 – Я уезжаю на две недели. – Сказал, глядя в пол.

 – По делам?

 – Вроде того. Мариш, хочешь, со мной поехали, в гостинице поживём, в океане искупнёмся? – Посмотрел с грустной улыбкой, словно заранее знал ответ.

 – Я приду завтра.

 Он скрипнул зубами, едко улыбаясь, всё так же не глядя на меня.

 – Кто бы сомневался.

 Подошёл ближе, мазнул своими горькими от табака и алкоголя губами по моей щеке, по губам, проталкивая язык в рот, исследуя его, пытаясь привлечь моя язык, резко отстранился.

 – Можешь не приходить.

 – Что-то изменилось?

 Он снова рассмеялся. Мне казалось, что, так же, как и я, на грани срыва находятся, еле сдерживается.

 – Заметь, красавица, тебя всегда и всё не устраивает. Если нужно придти – не так, не нужно – не то.

 – Я просто не понимаю чем ты руководствуешься при принятии решений.

 – В отношении тебя? – Заглянул он в мои глаза, прищуриваясь.

 – Хотя бы.

 Уходя от нежелательного разговора, поставил на кровать ноут, включил его, а я всё ждала ответа.

 – Не поверишь, но когда с тобой рядом, вообще голова отключается. Поступаю импульсивно, необдуманно в принципе. А ты меня только провоцируешь на это.

 – Я? Чем, если не секрет.

 – Своим поведением. Ты всегда недовольна, всегда и всем. Что бы я не говорил и что бы не делал.

 – Я просто не понимаю. – Присела я рядом, пытаясь оторвать его от монитора загрузившегося компьютера.

 – И поэтому выводишь меня из себя?

 – А мне кажется, что ты только и ждёшь, чтобы я ошиблась, удовольствие получаешь, унижая меня, оскорбляя.

 – Слова-то какие. Унижаю я её! Мариш, ты меня ни с кем не перепутала? Учти, если узнаю, что с кем ещё встречаешься, его в асфальт закатаю, тебя к кровати пристегну наручниками и больше не выпущу.

 Сказал вроде и в шутку, а я вот и не сомневалась, что так и будет. Одно «но», мне никто кроме него не нужен. И пусть он меня унижает, обижает, ничего с собой поделать не могу, во сне зову по имени и просыпаюсь, обнимая подушку. Не могу без него, с ума схожу, запах родной, голос, заставляющий улыбнуться, взгляд, который ни с чьим не перепутать.

 Сигнал оповестил о сообщении и Марат отвлёкся. Потом выглянул, разглядывая меня из-под нахмуренных бровей. Он так смешно хмурился, и губы при этом собирались в кучку, обожаю его такого, поэтому улыбнулась, разглаживая морщинку между бровей.

 – Марина, я не понял, – начал он, недоверчиво глядя в монитор, – ты выплачиваешь кредит?

 – Какой кредит? – Улыбнулась я, прилегла, соблазняя его обнажившейся в вырезе платья грудью, только когда Марат в работе, он к подобному равнодушен.