Игры короля Филиппа (СИ)

   По спине короля хрустальными бисеринами скатывались капельки пота, напряженные мышцы подрагивали под влажной кожей - и от одного взгляда на них в голову приходила мысль об удивительной силе и выносливости этого тела. Сколько он мучает Ферье вот так - со звериной жадностью палача?

   Наконец все прекратилось. Король немного отстранился от графа, и протяжный вымученный стон пролился на свет с губ его белокурого любовника.

   Из-за спины Филиппа, Винсент не мог видеть лица Сэйлина, но это только подстегнуло его фантазию не в лучшую сторону - ему думалось, что Ферье беззвучно плачет. А может быть, ему просто была отвратительна мысль, что графу нравятся такие ласки - изматывающие, животные, незамысловатые и без всяких прелюдий. Кажется, не так давно он говорил Адри, что любит боль?

   - Ну и? - голос Филиппа звучал холодно. Король то ли добивался чего-то от своего фаворита, то ли испрашивал его мнения.

   Потом прошла минута томительного долгого молчания, нарушаемого только шумными частыми вдохами, тихим скрипом старой массивной кровати, шелестом смятых простыней.

   - Я вас... Я хочу ещё.

   - Ваше осточертелое упрямство мне претит, - Филипп начинал сердиться и словно предупреждал: следующий раз будет много хуже, а будет он уже наверняка.

   - Еще... - попросил Ферье странно слабым голосом, полным мольбы и... страха.

   Адри ушел - практически убежал, иначе он бы просто сошел с ума от горькой обиды и тоски. Ферье просил короля повторить, но как! - так просят помиловать или не убивать. Винсент не понимал, что происходит. Он не хотел понимать, видеть, думать, вспоминать! К черту Ферье! К черту Филиппа! Все к черту! Он задыхался здесь.

   Адри очнулся от мрачного удушья в одном из коридоров замка, заставленном белыми мраморными скамейками и вазонами с цветущими синими фиалками. В огромные широкие окна лился солнечный свет, словно назойливое утешение в миг, когда до дрожи хочется темноты, хочется перестать чувствовать и разучится любить. Глаза Ферье, его голос, его лицо, плечи, волосы, и те редкие моменты душевного спокойствия, когда фаворит короля не ненавидит всех и вся.

   Адри сел на одну из скамеек и устало прислонился спиной к прохладной стене. Взгляд бездумно блуждал по белой цветочной лепнине потолка, по завиткам ее снежных листьев и причудливым водоворотам каменных лент, связывающих мертвые стебли. Винсент прикрыл глаза - уснул или забылся. Ему не снилось ровным счетом ничего. Тьма. Пустота. Покой.

   Его разбудил тот самый старый слуга, который встретился Винсенту на лестнице - седой, исхудалый, с тревожным добрым и понимающим взглядом.

   - Господин барон, - старик слегка похлопывал по плечу Адри, стараясь не напугать его внезапным появлением. - Господин барон, проснитесь. Его величество уже две четверти часа ждут вас к обеду. Простите, господин, но вам нужно поторопиться.

   Ничего не понимая спросонья, Винсент провел ладонью по лицу.

   - Который час?

   - Да уже полдень был, - с тревогой ответил слуга.

   Адри проморгался и, наконец, взглянул на слугу более внимательно. Одежда лакейская - сиреневый камзол с золочеными петлями и перламутровыми пуговицами, белые перчатки на руках, простые туфли.

   - Как вас зовут? - спросил Адри, вставая и быстро приводя в порядок свою одежду, беглым взглядом проверяя наличие всех рубинов на вышивке камзола.

   - Редмод, ваша милость.

   Винсент кивнул.

   - Спасибо, что разбудили.

   - Приготовить вам воды для умывания?

   - Нет, только мокрое полотенце, пожалуй.

   Слуга ушел и вернулся через пару минут с влажным с одного конца белым махровым полотенцем.

   Винсент наскоро вытер лицо, а после, поблагодарив Редмода, поспешил в малую лилово-золотую столовую, где его ждали: обычно веселый Ботри, довольный Филипп и на редкость молчаливый Ферье, наконец, вернувший свой мужской облик.

   - Барон, вы заставили нас ждать, - шутливо укорил Винсента монарх, едва завидев его на пороге.

   Адри поклонился.

   - Простите, ваше величество, я совсем потерял счет времени.

   Ферье потянулся за высоким стеклянным бокалом с красным вином и громко хмыкнув, отхлебнул глоток. Впрочем, на Винсента он даже не взглянул.

   - Ну, полно вам, дорогой брат, - вмешался принц, видимо, уже будучи слегка пьяным игнорируя правило дворцового этикета, которое обязывало всех без исключения обращаться к королю согласно его титулу. - Что за беда в опоздании? Пусть барон займет свое место рядом с вами, и мы уже начнем.

   Филипп согласно кивнул.

   Адри прошел к единственному свободному стулу с высокой узкой спинкой и позолоченной резьбой. Ему показалось странным, что граф сидит рядом с Ботри, а стол накрыт только на четыре персоны.

   Заметив на лице барона легкое недоумение, Ботри улыбнулся в бороду.

   - Моя супруга и дочь сегодня отбыли в наш замок Сан-Фрео. Вы слышали о нем когда-нибудь, Адри?

   - Конечно. Говорят, он красив и огромен, - Винсент разложил салфетку на коленях и мельком взглянул на Сэйлина, который ел молча и совсем не выказывал заинтересованности в разговоре. У графа было плохое настроение. Даже слуги, что обслуживали обед, старались не подходить к нему без лишней необходимости.

   - Врут, - фыркнул принц, принимаясь за перепелов - полные пальцы Ботри, увешанные дорогими перстнями с привычной ловкостью разделывали маленькую поджаристую птичку. - Тихий рай куда лучше. Вот, где настоящее королевское величие! Роскошь! Простор! В таких замках должны жить только самые достойные! Если бы я жил здесь - я бы кутил дни и ночи напролет! Это место создано для праздника!

   Филипп сдержанно улыбнулся, поглядывая на брата с плохо скрываемым лукавством.

   - Ваши охотничьи угодья, Винсент, воистину хороши, - не унимался принц, - но там, увы, негде жить...

   - А разве я не говорил вам, мой дорогой брат, что Тихий рай принадлежит барону? - между прочим спросил король.

   В столовой повисла внезапная тишина, словно печать удивленного молчания легла на губы присутствующих, а потом ее нарушил звук ножа и вилки, положенных крест-накрест на фарфоровую тарелку Ферье - граф закончил обед. Адри заметил, что он почти ничего не съел.

   - Сегодня хороший солнечный день, - за последние полчаса Сэйлин впервые взглянул на барона. От фаворита короля веяло тихой безнадежностью и холодом. - Пару недель тому назад, барон, вы изволили вызвать меня на состязание, помните? Почему бы нам не устроить его сегодня.

   - Ну, конечно же! - Филипп забыл про жирный окорок с панировкой и, позвав слугу, приказал доставить в поместье лошадей Ферье и Адри.

   Винсент ничего не возразил - после заявления Филиппа о дарственной на Тихий рай, он чувствовал себя так же скверно, как и фаворит короля. У Ботри тоже испортилось настроение - он даже не стал уточнять, что за состязание состоится в этом поместье между двумя приближенными монарха.

   За столом воцарилась атмосфера взаимного настороженного обмена взглядами, только один Филипп, казалось, не замечал этого. Он воистину с королевским сумасбродством и юношеским озорством начал размышлять о скачках:

   - Думаю, раз конь барона иноходец, стоит определить самое дальнее расстояние для заезда, не так ли, граф? Пусть Сафо разогреется, как следует.

   - Разумеется, ваше величество, - сухо ответил Ферье, приложив шелковую столовую салфетку к губам.

   - А что вы скажете, дорогой Винсент? - король взглянул на Адри так внимательно, что тому буквально пришлось вытряхнуть себя из состояния малоприятного изумления, которое владело им уже четверть часа.

   - Мы можем прогнать наших лошадей через поместье Морелов - там ровные поля, к тому же здесь не далеко. Мне бы не хотелось, чтобы Сафо сломал себе ногу в каком-нибудь из оврагов. Отсюда мы с графом доскачем по дороге до перекрестка - это полмили. Потом свернем на поля и - до первых виноградников, а потом по дороге до того же перекрестка и вернемся обратно в Тихий рай.