Ларец соблазнов Хамиды

Равенна услышала тихое хихиканье. Она подняла глаза и слева от себя увидела четырех молодых женщин, стоявших, как и она, у решетки и наблюдавших за молодыми людьми. Не зная ни одного слова, она все же без труда поняла, о чем они говорили. В своих фантазиях они мечтали об обоих мужчинах. Однако те даже не догадывались о своих наблюдательницах.

Улыбаясь, Равенна последовала за девчушкой. На пути ей попадались женщины – старые и молодые, красивые и не очень. Все они были одеты в яркие богатые платья, а их длинные волосы уложены в причудливые прически. И ни одного мужчины.

Девчушка проводила ее до комнаты, расположенной на противоположной стороне галереи. Постучав и услышав ответ, она жестом пригласила Равенну войти.

Молодая женщина с милым улыбающимся лицом вышла ей навстречу, схватила за руки и расцеловала в обе щеки. Равенна с удивлением взглянула на нее… Та усмехнулась и проговорила на родном языке девушки:

– Здравствуй. Меня зовут Марват. Теперь Марват, хотя матушка называла меня Рианной… Я родилась на полуночи. Остров Турнхольм был моей родиной.

Молодая женщина провела Равенну к столику, усадила на одну из мягких подушек и села рядом, предложив пахнущее миндалем печенье. У девушки вертелась на языке добрая тысяча вопросов. Но все же сначала следовало узнать, где она… И как далеко от дома ее нынешний приют.

– Глупышка, – хрипло рассмеялась Марват. – Ты в стенах гарема султана Тивиада ибн Анвара ас-Саббади, правителя Верхней Анатолии. А далеко ли ты от дома?.. Скажу честно – бесконечно далеко. Ты больше никогда не увидишь туманных островов, не услышишь даже запаха моря. И чем быстрее ты с этим примиришься, тем более завидной станет твоя судьба.

Равенна хотела было спросить еще что-то, но Марват в ответ лишь отрицательно покачала головой. Похоже, ответы на все остальные вопросы ей, новичку, придется искать самой.

Еще одно объятие, теперь уже на прощание. Провожая девушку до дверей, Марват заметила:

– Отныне, сестра моя, ты Хамида. Забудь старое имя так же быстро, как и прежнюю жизнь. Завтра ты опять придешь ко мне. Я буду обучать тебя языку.

Хамида (уже не Равенна) с радостью согласилась. Молодая женщина с живыми темными глазами была ей симпатична.

Дни тянулись друг за другом то томительной, то стремительной чередой. Миновал, должно быть, уже месяц с тех пор, как Хамида открыла глаза в своих новых покоях.

Открыла так же, как сейчас. Девушка хотела понежиться в постели еще хоть мгновение. Но в этот момент муэдзин затянул утреннюю молитву. Хамида знала, что во всех комнатах дворца женщины, пробудившись ото сна, уже раскатывают маленькие коврики и начинают молиться, повернувшись в сторону Мекки. Уроки Марват делали свое дело.

– Как печально начало дня, – тихо произнесла Хамида и почувствовала, что по ее спине пробежала дрожь.

Это печальное настроение сопровождало девушку до самого захода солнца. Обычно в это время они с Марват прогуливались в саду. Хамида про себя называла два часа перед заходом солнца «часом женщин», когда женщины султана имели право находиться в саду без чадры. Девушка не могла не возмущаться сложными правилами, которые были здесь установлены в отношениях между мужчинами и женщинами.

Она не хотела понять, почему ей, женщине, был строго воспрещен вход в некоторые покои дворца или почему в другие покои женщин впускали только облаченными в чадру и в строго определенные часы. Каждый раз, когда Хамида хотела войти в зал, ей нужно было надевать чадру так, чтобы оставались видны одни глаза. Но просто обмотать лицо платком было еще недостаточно: согласно правилам, на женщине должно было быть надето три слоя ткани. Она снова и снова спорила с Марват, пытаясь понять, почему именно так следует вести себя рабыне. Но Марват отделывалась пространными цитатами из Корана. Хамида не всегда понимала их смысл и вновь ввязывалась в спор. Подруга терпеливо ее выслушивала, однако ясности все же Хамиде добиться не удавалось.

Они часто бродили по дорожкам сада, мимо журчащих фонтанов и цветущих фруктовых деревьев. Марват расписывала фасон платья, которое только что отдала шить. Тивиад, «любимый супруг» и всесильный повелитель, ничего об этом не знал. Платье должно было стать для него сюрпризом в честь победы на предстоящих конных скачках.

– А если ему не удастся победить? – спросила Хамида.

Обычно ее раздражала пустая болтовня Марват, но сегодня она отвлекала ее от мрачных дум. Желание сбежать становилось все сильнее, особенно по ночам, когда Хамида оставалась одна.

А одиночество везде было тем же – и там, в обгоревших стенах Невильс-Лоджа, и здесь, в пышных стенах Айресси-сераля.

– Тогда оно будет утешением в грусти и печали, – немедленно ответила Марват. – Но он победит, я это знаю.

Хамида понимающе кивнула. Как эта милая женщина могла влюбиться в Тивиада? Из-за его удивительного богатства? Да, Тивиад Второй был султаном Анатолии и не только самым могущественным, но и самым богатым человеком. Он осыпал женщин своего гарема великолепными подарками, изящными драгоценностями, дорогими тканями, изысканными духами. Но больше всех получала, конечно, его любимая жена – Марват. Несколько дней назад Тивиад сделал ей по-настоящему королевский подарок – белоснежную кобылу, родословную которой можно проследить, начиная от любимой лошади пророка. Эта лошадь была столь дорогой, что если бы Марват вдруг решила ее продать, то на вырученные деньги смогла бы построить собственный дворец. Самое забавное, что Марват даже не умела сидеть на лошади. Более того, она их боялась, в чем по секрету призналась Хамиде.

Но стоит ли за все это богатство расплачиваться любовью к одутловатому мужчине с поросячьими глазками, годящемуся ей в отцы? Однако, как ни странно, Марват на самом деле любила Тивиада, любила беззаветно и преданно. Хамиду трясло от одной мысли о его прикосновениях. На ее счастье, Тивиад пока ни разу не приказал привести ее к себе – чудо, которому удивлялись все женщины в гареме.

Марват продолжала мечтать о золотом шитье на подоле нового платья, а Хамида осматривала сад. Днем дворец и его жители погружались в царство сна. Под сверкающим солнцем даже сад казался блеклым и серым. Не было слышно ни радостного щебетанья птиц, ни успокаивающего плеска воды в фонтанах. Полная тишина. Лишь изредка где-то в тени деревьев слышалось блеяние овец. От палящего солнца можно было укрыться в прохладной тени каменной стены.

Ближе к вечеру с гор начинал веять освежающий ветерок, приносящий людям и животным долгожданную прохладу. В эти часы дворец просыпался для новой жизни. Тихо шумели фонтаны, по саду разносился крик фазанов. Суетились служанки, зажигая многочисленные лампы и подавая прогуливающимся свежие овощи, соки и подслащенную лимонную воду. Сад напоминал ярко освещенную праздничную площадь. Чарующий аромат цветов витал над садом, а их насыщенные, яркие краски – все оттенки красного, фиолетового, оранжевого и желтого – переливались в отблесках света убывающего дня. Дворец, с отсвечивающей розовым светом стеной и золотыми куполами, напоминал роскошный драгоценный камень.

Хамида любила этот «час женщин». Ей часто казалось, что она очутилась в сказке. Но мысли о бегстве не покидали ее. Марват упорно уходила от ответа, ни разу не рассказав о том, где стоит столица и как далека она от любого из морских портов. Должно быть, забытье, в котором пребывала Равенна, длилось достаточно долго для того, чтобы ее увезли даже на сотни лиг.

Тем не менее Хамида верила в то, что когда-нибудь ей удастся вырваться на свободу. Время у нее было. Когда же она вновь ступит на родную землю, то будет вспоминать это сияние света, эти краски, этот аромат, и ей будет очень недоставать «часа женщин» в саду дворца.

Удар гонга, означавший окончание «часа женщин», разнесся по саду и прервал размышления Хамиды. С третьим ударом женщины должны были покинуть сад.

Поднявшись со скамьи, девушка медленно направилась к дворцу. Она подняла глаза: небо было усеяно россыпью звезд. Прямо над дворцом раскинулось созвездие, которое на родине Равенны называли Летящим Пегасом. Всякий раз, глядя на него, она тихо радовалась. Гонг раздался во второй раз, так что у нее оставалось еще немного времени. Хамида поймала себя на мысли, что несколько звезд этого Пегаса удивительным образом складываются в глаз, который следит за ее приключениями. Жизнь готовит ей новый поворот – предчувствие было невероятно сильным, даже болезненным. Тот, кто охраняет ее, не бросит и в беде.