Сборник коротких эротических рассказов

Моему взору открылась огромная бритая промежность, вся мокрая, сверкающая под лучами лампы влагой выделений.

Вероятно, Марта несколько раз за этот вечер кончала.

Теперь она была вся мокрая…

Жена смотрела на меня сверху вниз, как я потянулся губами и языком к ее раскрытой промежности. Мой язык погрузился в мокрое месиво. В нос ударил специфический запах, и я вспомнил, что Марта не успела подмыться, как она обычно это делает после возращения от Эвальда.

Под языком у меня все захлюпало, из влагалища пошли пузыри… Клитор красным воспаленным хвостиком торчал наружу. После прикосновения моего языка он поднялся и набух. Марта начала возбуждаться. При этом она не прекращала свой рассказ. Только голос ее стал более хриплый и речь стала более затрудненной.

Иногда Марта прерывалась, чтобы сглотнуть слюну возбуждения.

«Когда приятели вдоволь насмотрелись на то, какая я дрессированная, как домашняя собачка, Эвальд стал хвастаться дальше. Он привязал меня к кровати в той самой позе, о которой я тебе рассказывала и которую ты видел на снимке… И на этот раз они пороли меня все вместе, по-очереди. А сегодня Эвальд опять был не один. Когда я пришла к нему, у него сидели двое друзей. Он показал им, какое огромное дилдо забил в мою попу и которое я теперь ношу. Он сказал, кстати, что хочет постепенно добиться, чтобы мой задний проход постоянно был такой же широкий, как влагалище… И все они смотрели, как он выдергивает это дилдо из меня. А потом… Потом… Нет, я так сразу не могу тебе рассказывать.» Марта осеклась и потом тихо сказала: «Дорогой, ты никогда еще не лизал мне анус. А ведь это самое больное место у меня, ему ведь так достается. Если ты любишь меня и действительно жалеешь за все, что мне приходится выносить, то полижи мне попу.» С этими словами Марта задрала свои полные ноги к верху, и передо мной оказалась ее задница, полная, белая, иссеченная плеткой. Между раздвинутых ягодиц я увидел анальное отверстие — большую дыру с воспаленными красными краями.

Задний проход моей жены был неимоверно растянут и виднелись несколько трещин от дилда, которое входило туда… Кроме того, дыра была влажной, блестящей…

Я прикоснулся к анусу языком. Марта охнула — болезненно и сладострастно. Я стал лизать, стараясь забраться языком поглубже в отверстие. Марта шумно задышала, заохала, стала подрыгивать попкой, все шире разводить ноги, согнутые в коленях. Потом, устав держать их на весу, она опустила их мне на плечи.

«Ну вот, милый… Ты хорошо лижешь, так, так, да, хорошо… Еще глубже, пожалуйста… Еще…» Я делал все, как она просила, и Марта продолжала:

«А потом, дорогой, Эвальд трахнул меня в попу у них на глазах. И они все трое смеялись, когда я дергалась на члене. Но самое… Самое… Было потом. Потом Эвальд кончил мне в попу и предложил и двум приятелям попробовать трахнуть меня в зад… Я попыталась возразить, но Эвальд не дал мне говорить. Он просто обошел меня спереди, и воткнул свой член мне в ротик, заставив сосать. И я сосала, куда же я могла деваться. Пришлось, кстати, заодно стараться возбудить его член языком, ведь он только что кончил… А те двое по очереди засунули свои члены мне в попку и отодрали как сидорову козу. А члены у них еще больше, чем у Эвальда. Вот тут-то и оказалось, что растяжка искусственным дилдо пошла мне на пользу. Мне было больно, но совсем не так, как было бы, если бы моя попка была не растянута заранее. И я приняла всех троих подряд в себя. И все они кончили мне в попу.» Только после этих слов Марты я понял, что это была за влага в анусе моей жены, и которую я пил все это время, пока лизал и вычищал ее задний проход.

Это из нее вытекала сперма троих мужиков, отодравших ее в задницу…

В ту ночь мы почти не спали. Марта много курила. Она молча сидела по-турецки на кровати, и вся пепельница рядом с ней была полна окурками.

«Ты удивляешься, почему я стала такой? Почему так легко стала любовницей Эвальда?» — спрашивала меня Марта.

«Ты думаешь, почему я спокойно стала его подстилкой, превратившись из нормальной женщины, из жены и матери в грязную бесстыжую шлюху?» Я молчал, а Марта продолжала: «Я и сама спрашивала себя об этом. И потом поняла. Хочешь расскажу? Мне никогда не приходилось рассказывать тебе об этом. Во-первых, я не придавала этому никакого значения, а во-вторых, все это было очень давно.»

Я приготовился слушать и Марта рассказала мне, что много-много лет назад, когда она была еще совсем девочкой, с ней произошло следующее:

«Я училась тогда на первом курсе техникума. И после занятий мы часто оставались, чтобы делать вместе задания. Поэтому домой мы все возвращались поздно. Однажды поздней осенью я шла домой по темной улице возле парка. И прямо за углом, куда я повернула, меня схватили сзади… Их было несколько человек. Один из них заткнул мне рот, другой держал сзади за руки… Меня оттащили в сторону. Я сопротивлялась, но не успела я как следует дрыгнуть ногами, как мне задрали платье, стащили вниз трусы… Парней было трое и все они поимели меня по очереди. Сначала мне развели ноги, и я почувствовала, как, раздирая меня, в мое тело входит член парня. Потом я обмякла и меня уже не нужно было держать. Меня положили на скамейку в парке, и парни подходили и по очереди трахали меня. Нет, они не имели меня в попку, не думай, пожалуйста. Сначала во влагалище, а потом еще по разу спустили в ротик. А потом они ушли. Я долго плакала и приводила себя в порядок. Кое-как сделала, что смогла и побрела до-мой. Дома я никому об этом не рассказала. Я не хотела пустых глупых разговоров с родителями, их жалости и так далее. Потом я внимательно присматривалась ко всем парням в нашем небольшом городке. Конечно, я не могла их узнать. Тогда было темно, и вообще я была совсем не в том состоянии. Но вот что странно. Я ведь не случайно рассказала тебе эту историю. Такое случается со многими молоденькими девушками. И для большинства это проходит бесследно и оседает где-то на дне сознания, никогда не извлекаемое оттуда. Странно то, что тогда, походив несколько дней, я стала опять норовишь пройти по тому самому месту в парке, где подверглась нападению. Я ничего не говорила себе, но где-то в подкорке понимала, что, наверное, парни, один раз провернув удачную «операцию», попробуют сделать это на том же месте еще раз. И я ходила по тому месту Из вечера в вечер. Я не признавалась себе ни в чем. И вот, что бы ты думал… Не прошло и двух недель, и вся история повторилась. Только теперь меня не нужно было так сильно держать, даже в самом начале. Я была уже вполне готова к насилию над собой, и мне сейчас кажется, что я уже была мокрой, когда меня опять схватили… Вот та история, с которой я веду теперь отсчет. Она ведь была не случайной. Очень скоро после всего этого мои родители переехали сюда, и, естественно, «встречи» мои с теми тремя парнями поэтому прервались. А то, я сейчас думаю, я могла стать шлюхой гораздо раньше»….

«И что ты собираешься делать сейчас?» — спросил я, выслушав историю, которую рассказала Марта.

«Я теперь ничего делать не собираюсь. Теперь за меня все решает Эвальд. Я счастлива, что ты с пониманием относишься к этому. Главное, что мы с тобой не должны делать — это мы не должны привозить сюда пока дочку. Будет трудно объяснить девочке, почему мама каждый вечер уходит к чужому дяде и возвращается оттуда с высеченной задницей, искусственным фаллосом в анусе и с раздолбленным влагалищем. Девочка может не понять.» «Кстати» — добавила Марта — «Мне было очень приятно, когда ты лизал мою попочку.» Несколько дней спустя, когда Марта опять ушла к своему любовнику и я остался один, в дверь позвонили.

Когда я открыл, на пороге стояла молодая девушка лет двадцати. Она была стройной платиновой блондинкой, с очень яркими голубыми глазами. Несмотря на начало октября, на ней был меховой полушубок, едва доходящий до середины бедра. Ниже — были только точеные длинные ножки. Девушка была накрашена и причесана по последней моде. В особенности я обратил внимание на длинные и заточенные на концах ногти, выкрашенные в алый цвет.