Сборник коротких эротических рассказов

Главное во всем этом было добиться того, чтобы жертва сама получала наслаждение. Тогда она верно служила. Так случилось и со мной. Расчет Лизы оказался верным и относительно меня.

До конца смены я была ее верной подругой. Вылизывала ее, сосала внизу, пила ее сок. Мыла ей по вечерам ноги толстые крепкие ноги поварихи, а потом целовала их и вытирала своими волосами. Стирала за ней белье, и даже покорно сносила оплеухи своей новой хозяйки. Ведь за непослушание Лиза могла вновь подставить меня своим знакомым, отдать им еще раз, или просто разгласить о моих приключениях по лагерю, среди знакомых. Я боялась и того и другого. Одним словом, Лиза прожила отлично до конца лета. Самое странное, что теперь я иногда думаю, что и я — тоже.

Сагуль Клара

Мужья и любовники

В моих руках был конверт, врученный мне женой. Сквозь просвечивающую поверхность я видел листок, исписанный снизу доверху мелким, бисерным почерком.

Жена прошла в спальню и затихла там, а я отправился в гостиную, и прежде чем распечатать конверт, долго вертел его в руках, размышляя о происходящем. Итак, думал я, необходимо сориентироваться в происшедшем и определить к нему свое отношение… Моя жена Марта, которую я знаю многие годы, завела себе любовника, пока я был в больнице после автомобильной аварии. А если выражаться более точно ее завел в качестве любовницы наш новый сосед по лестничной площадке.

Это еще не все. Его зовут Эвальд, он коммерсант. Кроме того я знаю со слов жены о том, что он, этот загадочный Эвальд обладает непонятным магнетизмом и в силу этого способен завораживать женщин, превращать их в послушных рабынь.

Во всяком случае, именно это и произошло с Мартой, женщиной, которую я знал многие годы… Она стала в считанные недели совершенно непохожа на себя. Она позволяет обращаться с собой как со шлюхой, позволяет издеваться над собой, пороть себя ремнем, услужливо выбривает себе промежность, носит в заднем проходе толстый искусственный член специально для того, чтобы расшириться и стать более доступной сзади для своего любовника. Кроме того, она спокойно и с видимым наслаждением рассказывает все это мне — своему мужу. А поскольку чувства у нее явно не атрофировались, например, чувство стыда и способность осознавать позорность и унизительность своего положения, остается только быть уверенным в том, что все происходящее доставляет ей какое-то новое, неведомое ей дотоле наслаждение.

Вот и сейчас она лежит в нашей спальне, вернувшись от своего жестокого и изобретательного любовника. Что-то он еще новое придумал… Она молчит, уверенная в том, что я и сейчас не буду возражать против ее похождений. Но и действительно, что я могу ей сказать, если ей самой нравиться ее положение?

Сказать ей, что она шлюха? Но она прекрасно знает это, и именно это и доставляет ей главное наслаждение.

Самое главное в настоящую минуту — это то, что Эвальд настолько уверенно себя чувствует, настолько не сомневается в себе и своих силах, что прислал мне письмо. Мало того, что он не стесняется вызывать мою жену к себе прямо по телефону, совершенно не считаясь с тем, что я нахожусь дома. Он еще и письмо прислал…

Трясущимися от волнения руками я распечатал конверт.

«Дорогой сосед!» — начиналось оно. Почерк был действительно мелкий, буквы были украшены многочисленными завитушками, что выдавало в хозяине человека изобретательного, склонного к самолюбованию и самоанализу. Впрочем, у меня уже была возможность в этом убедиться…

«Дорогой сосед! Уверен, что Вы не обидитесь на меня за то, что сегодня, в день Вашего возвращения домой после длительного отсутствия, я побеспокоил Вас и вызвал к себе Вашу очаровательную жену, как делал это всегда в течении последнего времени.

Ваше молчание и отсутствие какой-либо реакции на рассказы Вашей жены о наших с ней отношениях, наводит меня на приятную мысль о том, что я имею дело с разумным и сексуально развитым человеком. Должен признаться Вам, что Марта регулярно рассказывала мне о том, что посвящала Вас в самые интимные детали наших с ней взаимоотношений.

Я думаю, что оказываю Вам крупную услугу. Дело в том, что после долгих лет счастливой супружеской жизни вы с Мартой несколько надоели друг другу, а теперь рассказы Вашей жены позволяют Вам увидеть ее с фугой, новой для Вас стороны. Особая ценность такого общения, на мой взгляд, состоит в том, что все-все, что она Вам рассказывает — правда, и она действительно получает от всего этого удовольствие. А раскрытие таких, новых для нее и для Вас граней ее характера, уж согласитесь только моя заслуга. Если бы не я— Вы никогда бы не узнали, какая интересная женщина таится под оболочкой Вашей привычной для Вас супруги.

Но я думаю, что вся сложившаяся ситуация была бы односторонней и несправедливой, если бы Вы остались совсем в стороне. Я обещаю Вам, что со своей стороны буду стремиться к тому, что бы Вы всегда имели полную информацию о происходящем, чтобы Вы были полноценным зрителем, и, можно сказать, участником наших игр.

В частности, сегодня я постарался сделать так, чтобы наши игры с Мартой были максимально наглядны для Вас и Вы могли полностью убедиться в реальности происходящего…

На этом позвольте закончить свое короткое дружеское письмо и искренне поздравить Вас с возвращением домой.

Всегда готовый к услугам Ваш добрый сосед Эвальд.» Прочитав письмо, я несколько минут сидел на стуле без движения и размышлял. После этого я поднялся и направился в спальню.

Марта лежала на кровати как была, в своем праздничном платье. Лицо ее было по-прежнему бледным и усталым.

«Что написал тебе Эвальд?» — спросила она слабым голосом, стараясь придать ему равнодушие, но при этом явно волнуясь.

А ты не догадываешься?

«Нет. Я не имела возможности подглядывать.» Я подошел к кровати и взял Марту за руку. Рука была горячая и мелко подрагивала.

«Разденься» — сказал я — «Я так давно не видел тебя обнаженной.» Марта встала и потянула через голову платье. Когда она сняла его, перед моими глазами предстала картина, которая за последнее время часто возникала в моем воображении, но к которой, я, как выяснилось, совершенно не был готов.

На Марте были только чулки на резинках и больше ничего.

Я знал, что она не носит теперь трусы, потому что Эвальд ей этого не разрешил, но увидать свою жену без трусов это испытание. Но самое главное было не в этом.

Вся попа Марты, ее ляжки, бока и часть спины были исполосованы хлыстом. Красные припухшие борозды пересекали белое тело моей жены. Они сверкали на ее теле, они устрашающе багровели> Так вот что имел ввиду Эвальд, когда писал мне письмо, что дает мне возможность быть полноценным свидетелем, а может быть и участником всего происходящего…

Марта медленно поворачивалась передо мной, устремив на меня испытующий взор. Она как будто ждала моей реакции.

«Он порол тебя опять?» — только и нашелся я что спросить.

«Да» — прямо глядя мне в глаза, ответила Марта — Ты видишь сам, как сильно он хлестал меня. И как мне было больно.» «Ты кричала? Плакала? Просила прекратить? " «Да. Но потом я просто стонала. А потом— потом я стала просить его взять меня. И он удовлетворил мои мольбы. И ка только он прикоснулся ко мне, чтобы овладеть мной в позе раком, я сразу же кончила.» Марта стояла передо мной совершенно голая, в од-них чулках. Я смотрел на нее и во мне при виде ее просыпалось давно затаенное желание. Я почувствовал как брюки мои напряглись, как мое естество стало распирать их, стремясь наружу. Так мы стояли напротив друг друга.

«Эвальд только успел выдернуть из меня искусственный фаллос, который я теперь вообще постоянно ношу в попке, и приготовился взять меня. Но я не дождалась этого. Я была уже совершенно готова. Когда он стегал меня, оргазм уже приближался ко мне. Только руки мои были связаны, и поэтому я была лишена возможности помочь себе пальцами, и поэтому только не могла кончить под его ударами. Но теперь, когда он развязал мне руки, и я почувствовала, как его пальцы раздвигают мои срамные губки, я сразу потекла. Из меня брызнул такой фонтан, которого я сама не ожидали. И тогда Эвальд засмеялся и взял меня.» «Тебе что же, нравиться, когда тебя сосут?» — спросил я и тотчас же пожалел о бестактности вопроса.