Сборник коротких эротических рассказов

У меня не было ни одного мгновения, чтобы оценить ситуацию. Но мне оно и не понадобилось. Мужчина остановился и улыбнувшись, посмотрел на меня. Он стоял передо мной, улыбаясь и держа на весу перекинутый через руку плащ.

«Милый, познакомься. Это наш новый сосед, Эвальд.» — услышал я робкий и неуверенный голос жены.

«Очень приятно» — сказал Эвальд и протянул мне руку — «Я много слышал о Вас.» Мне не оставалось ничего другого, как обменяться с ним рукопожатием. Рука его была твердой, как сталь так не соответствовавшая выражению его лица — спокойного и дружелюбного.

«Рад быть Вашим соседом» — сказал он мне — «Надеюсь, мы еще увидимся.» Он стал подниматься по лестнице, а потом вдруг Обернулся и улыбаясь по прежнему широко, спросил:

«Да, кстати, скажите. Вы получили мою записку?» Я не знал, что ответить и стоит ли вообще отвечать. Тем более, что мы все трое стоящих сейчас на лестнице, отлично понимали, что это была за записка. Поэтому я только кивнул.

«Ну и отлично. Если Вы не против, я пришлю Вам еще одну вскоре. Надеюсь, Вам будет интересно.» Эвальд замолчал и добавил: «Воообще я очень расчитываю не обмануть Ваших ожиданий.» С этими словами он окончательно отвернулся и пошел вверх.

Так произошла моя первая встреча с Эвальдом. Вторая случилась на следующий день. Мы с Мартой опять пошли гулять. Я обещал пригласить ее в кафе.

Мы шли по улице, когда вдруг рядом, с нами у тротуара остановилась машина. Из нее вышел Эвальд и вежливо поздоровался. Рука Марты, державшая меня под локоть, опять задрожала.

Эвальд извинился: «Можно ли попросить Вашу супругу на несколько минут?» Я ничего не ответил на это.

«Вы ничего не имеете против?» — еще раз поинтересовался Эвальд.

Они отошли на несколько шагов и я увидел, как Эвальд мягко заводит Марту в подъезд дома. Они оставались там несколько минут. Все это время я нервно курил и думал, что еще новенького припас для нашего с Мартой семейного благополучия Эвальд.

Очень скоро они вышли. Эвальд раскланялся со мной и сев в машину, укатил. Марта подошла ко мне. В глазах ее стояли слезы. Я заметил, что она как-то странно идет. В походке Марты что-то изменилось. Она взяла меня под руку.

«Дорогой, прости меня, но может быть, мы не пойдем сегодня в кафе? " «А в чем дело? — не мог не поинтересоваться я. «Дело в том, что Эвальд… О это ужасно» — чуть не расплакалась моя жена.

«Он завел меня в парадную и там для начала заставил задрать юбку. Я сделала это, и он проверил, хожу ли я без трусов, как он велел. Конечно, я теперь всегда хожу с голой задницей, как шлюха. Да ты это знаешь. Но Эвальда это не удовлетворило. Он приказал мне раскорячиться и показать, торчит ли в моей попке его стержень, который он велел мне носить. Я показала и это. Я все время боялась, что в парадную кто-нибудь зайдет и увидит меня, как я стою перед мужчиной с задранной юбкой и, отклячив попу, показываю ему все.

Ведь, войди кто-нибудь, я не успела бы опустить юбку и принять нормальную позу.

Но, к счастью, никто не вошел. А Эвальд вытащил из меня искусственный дилдо и взамен вставил другое. Оно гораздо толще и длиннее. Но длину я еще как-нибудь выдержала.

Но толщина… Милый, я не могу ходить, пока оно торчит в моей попке. Эвальд вогнал его в меня одним движением, я даже и охнуть не успела… Теперь они торчит и разрывает меня. Эвальд прибавил при этом, что меня нужно еще больше расширить, потому что меня ждут новые испытания.» Марта прижалась ко мне, и я повел ее домой. Марта еле ковыляла, виляя задом, и не в силах сдержать стоны.

«Ты знаешь, милый»— доверительно проговорила она — «Я не уверена, что смогу так долго проходить. А завтра ведь идти на работу… А сегодня ночью я не смогу уснуть. С таким дилдом в попке не заснешь.» Пока она делилась со мной своими сомнениями, мы дошли до дома. А там, как только мы вошли в квартиру, раздался телефонный звонок. Конечно, это был Эвальд. Марта быстро накрасилась и заковыляла, смешно отставив зад, к нему.

Пришла она только в полночь. Все также отставив попку, она прошла к кровати и, не глядя на меня, подняла юбку и встала раком. Повернув ко мне лицо, она проговорила:

«Ну, что же ты… Тебе письмо.» Марта стояла на кровати на четвереньках, опустив голову. Лицо ее пылало, прическа безнадежно растрепалась, пряди волос свисали со лба.

Я подошел поближе и увидел, что вместо обычного и уже привычного пластикового дилда в попе моей жены торчит свернутый пакет. Я взял его и вышел в другую комнату.

Марта не пошла за мной, а осталась лежать на кровати.

В пакете было письмо.

«Дорогой друг! Думало, что вам небезынтересно будет ознакомиться с посылаемыми материалами. Извини-те за краткость, но думаю, что слова будут излишни.» Вместе с письмом была пачка фотографий. Я стал рассматривать их одну за другой. На всех фотографиях была изображена Марта.

Первая фотография показывала ее стоящую посреди какой-то комнаты. Марта стояла широко расставив ноги и держа руками поднятую юбку. Отчетливо был виден выбритый лобок. При этом сама Марта спокойно и прямо смотрела в объектив. Из этого явственно следовало, что она знает о том, что ее снимают и сознательно позирует в столь непристойной позе.

На второй фотографии Марта стояла на четвереньках в также задранной юбке. Наружу торчал голый зад, который она отставила, прогнувшись. Женщина в Позе, готовая для того, чтобы ее трахнули в попку.

Третья фотография показывала Марту на кровати. Отчетливо были видны веревки, которыми она была привязана. Моя жена была распята на кровати, с раздвинутыми в стороны ногами, открыто демонстрировавшая свое влагалище. Не знаю почему, но на снимке само влагалище, срамные губы были раздвинуты и образовывали широкую и глубокую щель, призывно раскрытую…

И на всех фотографиях были видны следы плетки, Которой ее секли. Лицо Марты при этом выражало смешанные чувства страха, стыда и желания. Что-то порочное было в ее глазах, что-то провоцирующее. Глядя на лицо моей жены на всех снимках, хотелось сделать ей что-то еще, столь же болезненное и унизительное. Выражение лица Марты как бы провоцировало на это.

Вот тогда я стал понимать Эвальда. Действительно, Марта в каком-то смысле была находкой. Ведь не каждая женщина обнаруживает столь явные склонности к тому, во что ее с такой легкостью втянул Эвальд. В женщине может дремать шлюха в течении многих лет, а может так и никогда не пробудиться, если не сложатся соответствующие благоприятные к тому обстоятельства. А вот Марте повезло, что на ее пути встретился такой человек, как Эвальд. Он, вероятно, с одного взгляда понял, что представляет из себя стоящая перед ним женщина из соседней квартиры… И удачно воспользовался ситуацией.

Удачно для кого? Для себя? Да. Для Марты? Видимо, да.

Для меня? Я не знал…

Я вернулся в спальню, где Марта все также лежала на кровати, глядя в потолок.

«Ты знала, для чего тебя он фотографирует?» «Нет, конечно» — ответила Марта, все также не глядя на меня — Эвальд вообще не терпит, когда я задаю ему вопросы. За лишнее слово от него можно получить пару таких пощечин, что расхочешь лишний раз спрашивать. Конечно, не знала.» «Он бьет тебя по щекам?» Я был поражен. До этого я как-то не представлял себе, что мою жену можно спокойно бить по щекам, и она будет покорно терпеть. Марта смолкла, и после некоторого колебания сказала: «К этому я уже давно привыкла. Он бьет меня по щекам, а после этого я целую ему руки… Это часть моего воспитания, как он говорит. Труднее стало теперь, когда несколько дней назад Эвальд перешел к следующему этапу моей дрессировки. К этому я была не готова. Как не стараешься приучить себя к мысли, что самое стыдное ты уже прошла, всегда бывает еще стыднее… Эвальд стал приглашать своих друзей. Их у него несколько. Они приходят, и он исподволь показывает успехи в моем воспитании. Конечно, все это так не называется. Но теперь Эвальд бьет меня по щекам при них. Он делает это за малейшую провинность с моей стороны. Например, первый раз, когда он сделал это, я уронила вилку со стола на пол. Он сказал: «До чего же ты не ловка, и отхлестал меня по лицу. И я не знала, куда девать глаза после этого. Тем более что его приятелей вся эта сцена откровенно развеселила. Особенно им понравилось, когда Эвальд заставил меня весь вечер стоять на коленях перед ним и подавать ему рюмку, зажигать сигарету, подносить пепельницу.» Я не мог больше спокойно слушать рассказ Марты. Не помня себя, я потянулся к ней. Лежа передо мной Марта увидела, что я сгораю от страсти и подняв подол, раздвинула ноги.