Свадебный букет [СИ]

— Ма, ну я пошла, — крикнула с порога.

— С Богом, доченька, — пожелала мне моя дорогая мамуля. Она и полусловом не обмолвилась о вчерашнем. Люблю ее.

На работу шла, как на каторгу. В первый раз такое случилось, но никуда не деться. Надо смотреть правде в глаза, а не прятать голову в песок. Жизнь странная штука, она то вверх поднимает до самых небес, то спускает вниз. Видимо, чтобы не повадно было. Гордыни меньше будет.

Сегодня появилась гораздо раньше, чем того требовалось. Открыла офис, сняла с охраны. Все как всегда. Проверила отчетность за вчерашний день. Нашла одну небольшую ошибку. Хорошо, что ее заметила я и вовремя исправила, избавив и себя, и ту, которая ее допустила от нагоняя. Так что штрафа не будет. И то плюс от моего теперь уже временного пребывания. Пришла Олеся, выглядевшая как спелый персик. Такая же румяная и веселая.

— Ты сегодня ранняя птичка, — похвалила меня девушка.

— Да вот, горю на работе, можно сказать, — пошутила я, каждую минуту ожидая звонка из головного офиса с распоряжением о моем увольнении и необходимости передачи дел. Однако пока стояла полнейшая тишина. Ни ожидаемого звонка, ни клиентов не было не слышно, не видно.

— Чтобы мы без тебя делали?

— Да то же, что и со мной. Работали бы, — ответила девушке, прислушиваясь к молчащему телефону.

— Это понятно. Но шкуру бы с нас за ошибки драли бы сильнее.

— Это еще бабушка надвое сказала. Может, наоборот, меньше, — попыталась я свернуть разговор. Все же настроения у меня не было совершенно. Если ты знаешь, что тебя с минуты на минуту должны уволить, то волей неволей начнешь дергаться. Я не была исключением.

Наконец, зазвонил телефон. Я уже вся извелась в ожидании, а потому обрадовалась ему как родному человеку. Звонила Татьяна. Она переживала, что со мной произошло и хотела узнать как дела. Я в двух словах сказала, что все нормально и что мне неудобно говорить. При следующей встрече обязательно расскажу в чем дело, естественно, зная, что ничего говорить не буду. Вернее не буду говорить правды. Мы быстро с ней поговорили и распрощались.

Тут к нам на точку повалили клиенты и стало совсем не до душевных терзаний по поводу вчерашнего и предполагаемого увольнения. Я решила, что смысла нет переживать. То что падает не стоит останавливать, поскольку все равно упадет. Вот только куда я потом подамся? Это мне было сложно решить. Лишь бы не искать слишком долго работу, а все остальное я переживу.

Я сидела, опустив голову, и проверяла договор, когда хлопнула входная дверь. Неужели нельзя придерживать за собой? Совсем люди неаккуратные пошли. Жаль, что даже замечание не сделаешь. Клиенты — это наш хлеб, а потому их только по шерсти можно гладить, а иначе только про себя костерить вдоль и поперек.

— Здравствуйте, девочки, — раздался бархатистый голос, который я не перепутала бы ни с одним другим. Я в изумлении подняла глаза и встретилась с пристальным взором большого босса. Он поздоровался со всеми, но, кажется, обращался только ко мне.

— Добрый день, чем могу помочь? — Олеся улыбнулась так, что я думала у нее на щеках кожа треснет. — Вы желаете оформить займ?

И кому она это предложила? Вот дуреха. Неужели она не знает кто перед нею? Хотя ведь не знает. Она же как я никогда не видела большого босса. Точно. Он же никогда не светил своим фейсом перед сотрудниками.

— Да. Желаю, — сообщил Семен Эдуардович, пожирая меня взглядом. От такого пристального внимания к моей персоне стало не хорошо. Я сидела и не знала что сказать. Меня хватило только на то, чтобы кивнуть в знак приветствия.

А Олеся заливалась соловьем, предлагая, рассказывая, стараясь привлечь клиента, как она думала. Неужели она не видит, что его запонка стоит гораздо больше, чем вся наша заработная плата за несколько месяцев? А этот лицемер, еще умудряется вставить слово в трель щебетуньи под названием: речь Олеси. Семен Эдуардович так и не удостоил взглядом мою напарницу, уделив все свое барское внимание мне. А моя горе-коллега как будто того не замечала, продолжая обрабатывать потенциального клиента. Сильна. Ничего не скажешь. Такая и мертвого заговорит.

— Может быть хватит? — не выдержала, наконец, я. Меня откровенно говоря стал напрягать весь этот фарс. Да и в гляделки надоело играть. Проигрывала я. Меня все время тянуло опустить глаза и прикинуться ветошью. Ну или папкой для бумаг в крайнем случае. Так нет. Не получилось. Вот и пошла я в наступление. С шашкой наголо, что называется.

— Что такое? — Олеся повернулась ко мне, с вопросом в глазах. — Я что-то говорю не так, — девушка приняла замечание на свой счет, немного обидевшись.

— Господин Ставроев забыл представиться, — я была зла на большого босса и совершенно не переживала по поводу своего поведения, будучи уверенной, что мне больше не работать в этой фирме. А потому вела себя вызывающе, насколько только могла себе это позволить. Терять-то мне уже было нечего.

— Ста-авро-оев, — по слогам произнесла Олеся. В ее глазах промелькнуло понимание и осознание всего случившегося.

— Да, дорогая. Собственной персоной, — иронично искривила я губы, не глядя на Семена Эдуардовича.

Я буквально чувствовала, как он буравит меня взглядом. Наверное, хочет испепелить за мою строптивость. Сидела на стуле как на иголках, ощущая его пристальное внимание. Я мельком взглянула на его руки, лежащие на столе и сразу же отвела глаза. Самое ужасное заключалось в том, что я медленно начинала возбуждаться. Ни с того, ни с сего, совершенно не мотивированно. Это было ужасно. Низ живота, принялся наливаться тяжестью, стоило на секунду вспомнить что творили его пальцы буквально вчера. Это было немыслимо, не рационально, но происходило со мной здесь и сейчас.

— А вот ирония в отношении между начальником и подчиненной, совершенно не уместна, — в бархатном голосе появились стальные нотки. Интонации голоса заставили меня замереть на стуле. Я почувствовала в них угрозу.

— Так это между начальником и подчиненной не уместны, а в общении между обыкновенными гражданами очень даже, — из последних сил старалась найти в себе силы противостоять большому боссу на равных.

— И где вы увидели рядовых граждан? — с легкой издевкой спросил большой босс. Я его перестала совершенно понимать. Что он хочет мне сказать? О чем предупредить? Желает поставить на место? Что ж, ему это удалось по полной программе. Я практически вжалась в свое рабочее место.

— Ну как же? Вы и я. Чем не рядовые? — я начала нервничать.

— Нет. Уважаемая, Зарина, мы с вами не рядовые. Между нами существует строгая субординация по принципу прямого подчинения, — в тоне появилась сталь. — Или вы не знали, что существуют такие рабочие моменты?

— Так я же уже не работаю. Уволена. Мне можно, — чуть дрожащим голосом ответила я.

— И с какого это момента? Поясните. Кто дал свое добро? Вроде бы с утра вы еще числились в нашем штате. Не так ли, Олеся? — большой босс впервые обратился к девушке, правильно прочитав на бейджике ее имя.

— Да, — проблеяла та. Она не меньше меня хотела раствориться в пространстве, просочившись на улицу.

— Вот видите, Зарина, и Олеся подтвердила. Или я чего-то не знаю? — красивая бровь поднялась выше. — Или я не самый главный?

Ну вот. Все точки над "i" расставлены. Я не знала как выпутаться из ситуации, в которой оказалась. Выяснилось, что никто меня не увольнял и пока, кажется, даже не думал, а я сама себе намудрила непонятно что. И как должна теперь поступить? Нахамила начальнику, повела себя ненадлежащим образом. И где мне теперь искать работу? Что же делать? Мысли заметались в голове как голуби в клетке.

— Могу написать "по собственному желанию", — выдавила из себя.

— Можете, но не хотите? Ведь так? — не спрашивал, а утверждал большой босс. — И работы большого выбора нет, и уходить некуда…, - словно мои мысли озвучивал Семен Эдуардович.

И ведь точно все сказал. В маленьком городишке сильно не порыпаешься и работой не поразбрасываешься. Ее тут же подберут и назад уже не возвратят. Желающих много. Вот и думай тут…