Свадебный букет [СИ]

— Решила набить себе цену? — услышала в ответ. Мне словно пощечину дали.

— Простите?! — мое удивление было не поддельным.

— Решила, что теперь из меня веревки можно вить? — большой босс был зол. Очень сильно зол. — Все как по нотам разыграла. Невинность. Соблазнение. А теперь решила себя продать подороже, пока цену можно задрать? Поиграть со мною? Да?

Если услышав голос жены большого босса меня будто окатило ведром холодной воды, то теперь я попала под ледяной душ на Северном полюсе.

— Я вас не понимаю, — у меня внутри все застыло. Обида сковала сердце льдом.

— Все то ты понимаешь. Прекрасная актриса. Вот только из погорелого театра. Потому как другого места не нашлось, — голос сочился ядом.

За что? Зачем со мной так? Чем я заслужила подобное обращение? Тем, что позволила себя соблазнить? Так да. Виновата. Каюсь. Осознаю свою ошибку. И честно в ней признаюсь. Но зачем обвинять меня в том, чего нет на самом деле?

Я взглянула прямо на большого босса. Он буквально побелел от злости. Желваки ходили ходуном. Мужчина так сжал кулаки, что все костяшки чуть ли не попробивали кожу, натянувшуюся на кистях, как на барабане.

— Думайте, что хотите. Воля ваша, — я не стала спорить, вспомнив первое правило торговли "клиент всегда прав". Шеф был не совсем клиент, но данный прием всегда позволял мне уйти от конфликтов. А ругаться я не хотела. Не любила я скандалы. Они меня выбивали из колеи и я долго не могла от них отойти. А потому старалась никогда не ввязываться…

***

Семен клял себя последними словами. Повел себя как полный идиот. Самый большой идиот на свете. Только что он позволил женщине, затронувшей душу, уйти, тихо хлопнув дверью.

А он остался. Один. В своей дорогой машине, с запахом натуральной кожи. Наедине со своими невеселыми думами и начавшимся самоедством. Черт. Черт. Черт.

Мужчина несколько раз ударил по рулю, как будто тот был в чем-то виноват. Он готов был биться головой о капот автомобиля, если бы это помогло. Но… Семен так и не выехал со стоянки под офисным зданием, стараясь разобраться в себе, в случившемся.

Для него стал непонятен тот ступор, в который он впал, когда увидел как отреагировала Зарина на звонок жены. У Семена будто язык отнялся и пропали все слова, которыми можно было все объяснить, успокоить, задобрить, запудрить мозги, наконец. Ведь можно же было что-то сказать, понавешать лапши на уши девушке, в крайнем случае рассказать о своих чувствах витиеватыми фразами, ведь женщины же любят слушать. А он не смог. Он чувствовал себя виноватым перед этой девушкой. Он видел боль в глазах Зарины, стоило ей услышать кто звонит. Она догадалась, ведь совсем не глупая, да и слышно было прекрасно.

А он? Как себя повел он? Как последний придурок. Сорвавшиеся с языка слова были не словами утешения, а, наоборот, обвинения. И в чем? Он сам не понял откуда они взялись и почему? Будто какой-то бес попутал…или…да…теперь можно признаться самому себе. Чувство вины. Вот в чем причина. Семен понял, что виноват перед Зариной. Виноват в ее боли, в ее смятении, в ее обиде. Виноват во всем. Однако так трудно в этом признаваться. Так тяжело сознаться самому себе, что проблема не в ком-то, а в нем самом. Ведь проще вину переложить на кого-нибудь другого. На Зарину, например. И сразу станет легче. Правда, надолго ли? Как оказалось нет. Всего лишь до того момента как хлопнула дверца машины, извещающая о том, что девушка ушла. И судя по всему насовсем. А он не смог побежать следом. Гордость не позволила. Как же так?! Он же начальник, а бегает за своими подчиненными. Ему по статусу не позволено. Это ненормально. А вот теперь он сидит и не знает что же делать и куда податься.

Семен взглянул на телефон, мигающий пропущенными вызовами и извещающий о десятке сообщений. Все они были от Лизы. Стоило открыть одно, чтобы удостовериться — жена в полном негодовании, обвиняла мужа во всех смертных грехах, обещая всевозможные кары на его голову. Вот была бы она чуточку ласковее, более покладиста с ним, несколько мягче и вряд ли бы он даже принялся помышлять об адюльтере. А вот теперь, наоборот, просто мечтал совершить подобное. И не абы с кем, а с одним конкретным человеком, вот только обидел он ее сильно. Надо догнать и извиниться, вернуть, решил Семен, заводя машину и направляясь на автовокзал. Вряд ли Зарина могла отправиться в другом направлении.

Однако тут его ожидала неудача. Мужчина прождал почти до половины десятого ночи, вглядываясь в проходящих женщин, но среди них одной единственной не оказалось, как не оказалось и в автобусе, направляющимся в ее городишко. Семен заволновался, не зная что и думать. Поехать к ней домой? Абсурд. Что он там будет делать? Что скажет? Мужчина так и не смог решить. Злой, как стадо диких бизонов, Семен направился домой, где его поджидал "чудесный" разговор с женой, закончившийся громким скандалом с ее стороны. Почему-то мужчину вдруг перестали волновать кудахтанья его супруги, глупые намеки, извещающие об отлучении от тела, если он не изменит поведение и свое отношении к ней. А если быть точнее, то перестанет быть прижимистым и позволит совершать бессмысленные траты на совершенно ненужные вещи, лишь для того чтобы лишний раз покрасоваться перед родней или просто знакомыми. Переживания жены его перестали беспокоить. Семена больше волновало, где в настоящее время находится Зарина.

— Ты меня не слушаешь? — кричала Лиза, когда Семену надоел спектакль, творимый женой.

— А смысл? — устало проговорил мужчина, понимая, что его семейная жизнь потерпела фиаско.

Это раньше он старался не замечать того, что жена позволяла к себе притрагиваться только в том случае, когда ей было что-то нужно. Чаще всего это были деньги. Семен не был жадным, но умел считать, не просто так они давались ему. Ведь чтобы придти к финансовому благополучию пришлось сделать много, очень много. А то с какой легкостью Лиза транжирила его деньги не укладывалось у мужчины в голове, причем на всякие безделицы, которые она, возможно, никогда ни разу не наденет. Он не один раз замечал, что решающим моментом в той или иной покупке была высокая цена товара и чем она была больше, тем сильнее вероятность приобретения ее Лизой.

— Как это какой смысл? — в сердцах воскликнула женщина. — Ты меня не любишь!

Это был самый беспроигрышный аргумент в споре. Лиза всегда к нему прибегала, когда хотела чего-то добиться от мужа. И он, как правило, действовал в любой ситуации.

— Наверное, уже да, — спокойно подтвердил очевидное Семен.

И тут Лиза разразилась рыданиями, надеясь, что как всегда муж начнет ее утешать и уж тут-то они помирятся. Она даже подумывала о том, чтобы намекнуть ему, что была бы не против увидеть его сегодня ночью у себя в постели. Супруги уже несколько недель спали в разных комнатах. Женщина воспитывала мужа, отказывая в близости. Однако Семен повел себя не так как обычно… Он вышел из комнаты, оставив женщину предаваться рыданиям… самостоятельно.

***

По приезду домой было так трудно скрыть следы слез от мамы. Она все подмечала, все видела, но даже словом не обмолвилась о том, что было написано у меня на лице, и ничего не спросила по поводу того, в каком состоянии я приехала домой. Поздно. Вечером уже, почти ночью, достала из под тряпицы свежеиспеченные булочки, налила сладкого чая и усадила за стол без слов, поняв, что у меня с утра маковой росинки во рту не было. Мама она и есть мама, для нее главное накормить. Спасибо провидению, которое помогло мне вчера вечером. Выскочив из машины большого босса я кинулась к лифту, на нем и поднялась в вестибюль офисного здания, благо оно еще не было закрыто, а оттуда направилась на улицу. В этот момент позвонил сосед и сообщил, что он в городе, спрашивал куда ему подъехать. Я рассказала, оказалось, что он находился совсем недалеко. Мужчина увидел мое состояние и поинтересовался что случилось, пришлось сказать о проблемах на работе и неудачном переходе с одного места на другое. И тут он меня обрадовал, сказав, что собирается ехать назад и если мне надо, то может прихватить с собой. Естественно, я не стала отказываться. По дороге позвонила Татьяне и сообщила о своем провальном рабочем дне, умолчав о происшествии в машине, заменив его на историю о своей некомпетентности. В принципе, это была практически правда. Я совершенно некомпетентна в отношениях с мужчинами, которые сводились к полному разочарованию в себе и в людях.