Черное сердце (СИ)

Боже! Куда я попала? Концлагерь? Могут не впустить?.. Что за дикость? А как же правило: чьи деньги того и танцуют? Я, чёрт возьми, платить буду! Плачу – учите, когда мне удобно и тот, на кого согласилась! Брр… Откуда во мне высокомерие? Вроде, никогда не позволяла подобного невежества. Прёт изнутри, будто раздвоение личности! Одна сущность «я», к которой привыкла - уверенная в себя, хваткая, расчётливая, холодная бизнес-леди; строгая, но справедливая начальница; верная и внимательная жена; преданная и отзывчивая подруга; послушная и добросовестная пациентка; в меру романтичная и сдержанная натура. Другая сущность – импульсивная, коварная, завышено амбициозная, неоправданно циничная грубиянка. Нет-нет, да и вырывается. Отвратительна сама себе! Гонор меня когда-нибудь подведёт. Откуда замашки избалованного человечишки? Нужно к Андрею Николаевичу обратиться – пусть вылечит или приструнит, пока дел не натворила. Объяснит, что это и откуда.

Быстро переобуваюсь. Плащ сдаю в гардероб, получаю ключ с номером три дробь двенадцать.

- Что это значит? – смотрю на работника.

- Три – номер раздевалки. По коридору направо и, соответственно, третья по счёту. Двенадцать – номер шкафчика для одежды.

- О! Спасибо, - жар густо приливает к щекам. Стыдно за недогадливость, но топтаться некогда - бегу в раздевалку. До начала занятия остаётся девять минут. Преодолеваю светлый коридор с неоновыми лампочками подвесного потолка… Сворачиваю направо. Первая деревянная дверь, вторая… третья. Неспешно открываю – никого. Бежевая плитка на стенах, а вдоль ряды длинных шкафчиков, будто солдатиков на плацу, между ними - длинные пластиковые скамейки на металлических ножках. Напротив выхода - две двери: туалет, душевая. Нахожу свой шкафчик. Наспех переодеваюсь, - лосины, футболка, носки, кроссовки. Остальные вещи прячу, закрываю дверцу и выбегаю в коридор. Пересекаю лёгкой трусцой и оказываюсь в левом крыле. Мелькают массивные стеклянные двери. В первом зале несколько мужчин. Во втором мальчишки и девчонки лет до пятнадцати. В третьем – лет до двадцати. Четвертая дверь деревянная. Останавливаюсь возле пятой. М-да, прав администратор. Пропустить сложно. Особенно если учесть размеры зала за стеклянными… дверищами, - другого слова не подобрать, - от потолка до пола. В зале уже человек двадцать. В основном женщины, а имеющиеся мужчины… не очень похожи на крутых мачо, скорее, женоподобные, чем даже простые. Нетрадиционной ориентации? Возможно. Четырьмя рядами смотрят в одном направлении. На кого не вижу, обзор перекрывает белоснежная стена с фотками, как понимаю, лучших подопечных – довольные лица, медали. Зато вижу квадратные часы. Пятнадцать пятьдесят девять. Пунктуальность – мой конёк. Открываю дверь, и застываю как вкопанная на прицеле малахитовых глаз тренера. Только не это?!. Андрей Влацлович в спортивной форме. Тёмно-синие трикотажные брюки и толстовка. Как истинный борец, руки за спиной, стоит во главе ещё трёх короткостриженых, явственно тренеров, крупных, поперёк себя шире… Зепар умолкает, прожигая во мне дыры.

- Несмотря на вашу оплату, опоздания неприемлемы! – чеканит заправски командным тоном – слова отлетают, будто мячи от пола. Гордость уязвлена, меня отчитывают при всех! Краснею точно школьница, высмеянная старшеклассницами.

- Сейчас ровно шестнадцать. Пришла вовремя! – собственный голос звучит неестественно глухо и оправдывающейся. А ещё точнее, позорно блеюще.

- В следующий раз, постарайтесь быть в зале как минимум минут за пять до начала. Подготовить тренировочное место, настроиться.

Влацлович прав, но как же обидно быть в центре внимания, причём такого нелестного. Меня рассматривают, и что ужаснее, поддержки не ощущаю – осуждение и даже презрение. Ну уж нет! Меня так просто не сломать!

Торопливо киваю и с чувством собственного достоинства прохожу дальше. Занимаю место в последнем ряду. Буду создавать видимость обучаемости. Якобы слушаю, заинтересована.

Ни на кого не смотрю, но кожей чувствую любопытные, колкие взгляды.

- Итак, приступим! – голос инструктора наполняет зал. - Меня зовут Андрей Влацлович. Буду следить за результатами, и выдавать дипломы об окончании курсов. Это, - машет на рядом стоящих мужчин-богатырей, - ваши тренера. Илья Петрович ведёт групповые занятия для женщин, - хлопает по плечу самого высокого и мощного даже по сравнению с директором. Верзила с каменным лицом взирает на нас голубыми глазами строго и холодно. В обтягивающей футболке, мешковатых трикотажных брюках, лёгких бутсах. Руки сложены впереди, ладони замком, ноги чуть расставлены. Угрожающий вид. Не дай бог с таким гигантом встретиться в пустом переулке - испугом не отделаешься.

– Мугдар Ирихович, - Зепар указывает на нерусского мужчину чуть ниже первого, но не менее крепкого. С чёрными волосами, густыми бровями, тёмными, как гематит глазами, большим носом. Майка-борцовка не скрывает густого волосяного покрова, спортивные брюки – кривизны ног. – Курирует, - голос Андрея Влацловича отрывает от просмотра, - смешенные группы. Евгений Набойко, - Зепар кивает на самого молодого и привлекательного из тренеров. Светлые волосы короткими барашками украшают голову. Лицо сияет, синие, как море глаза живо блестят, чуть полноватые губы растянуты в очаровательной улыбке. С такой внешностью, руку на отсечение, женский угодник.

- Работает с индивидуалистами, - подтверждает мои догадки Андрей Влацлович. Выдерживает паузу, и я непроизвольно вычленяю из рядов, как минимум двух, тех самых индивидуалисток. Причём, именно женского пола потому, что в этот момент, они тошнотворно улыбаются во все тридцать два зуба Зепару. Вероятно, я только что выясняю, в чём конкретно заключается «занятость» Андрея Влацловича. - Список, кто и у кого обучается, - продолжает директор, - вывешен в холле. Надеюсь, вы уже ознакомились?

Зал подтверждая, тихо гудит. Утыкаюсь в пол – не видела, не читала. С другой стороны, мне-то что? Индивидуальное обучение – негрупповое. Мой тренер - Стас! Кхм… но его сегодня не будет, - вспоминаю реплику администратора и сердце предательски сжимается. Кому же я сегодня достанусь?.. В руках появляется дрожь, нервно сглатываю.

- По изменениям в графике, - вырывает голос Андрея Влацловича из неприятных мыслей-догадок, - если таковые случатся, каждому персонально отзвонится администратор и уведомит лично. Это понятно?

- Да… понятно… - недружным хором отзываются обучающиеся.

«Нет, не понятно!» – кричу про себя, стискивая зубы до скрипа. Мне никто не позвонил, не предупредил, что Стаса не будет. От мандража бросает то в холод, то в жар. Неровно вздыхаю – где моё лекарство? Чёрт! В сумочке… В шкафчике… В раздевалке... В другом крыле чёртового комплекса…

- Прекрасно! – хищно улыбается Зепар, будто издеваясь над моим вспыхнувшим страхом. - Перед тем, как разойтись по залам, скажу пару вступительных слов. Слушаем внимательно, запоминаем, уясняем! Рассказываю простые истины, о которых все знают, но, о которых мало кто задумывается до поры до времени! - зал оживает, шевелится. Недолго гудит и вновь умолкает. Медленно успокаиваюсь. Вроде, никто мной не интересуется, больше не выделяет из толпы. Может, зря волнуюсь раньше времени? Помимо директора ещё трое инструкторов. Я могу достаться одному из них. Заметно расслабляюсь. Начинаю скучать, бесцельно изучаю стены. Ловлю себя на мысли, что еле подавляю зевок.

- В процессе жизнедеятельности, - льётся монотонный голос Андрея Влацловича, - человек нередко попадает в такие ситуации, которые требуют от него умения постоять за себя, защитить честь, достоинство, а порой здоровье и даже жизнь. – Натыкаюсь на злобный взгляд директора с циничным блеском и ухмылку с изрядной порцией издёвки. В теле - сна как не бывало, мнимого спокойствия тоже. Ёрзаю на месте, но осознаю: деваться-то некуда. Бежать не для меня – придётся терпеть и молчать в тряпочку. Всего одна тренировка, а то и меньше… О, боже! С час позора – и свобода!

- Право на самооборону – неотъемлемое право человека, - распинается с непроницаемым лицом Андрей Влацлович, прохаживаясь, точно командир перед ротой солдат. - Однако им, как, собственно, и любым другим, необходимо пользоваться осмысленно и адекватно ситуации. У обороняющегося должно быть чёткое и ясное представление о юридических последствиях своих действий, возможных административных и уголовных наказаниях. Это позволит уверенно применять для самообороны и защиты своих близких различные средства, в том числе и оружие, - переводит дух и продолжает: - Однако, знание правовых основ самообороны и соответствующих юридических норм не является гарантией безопасности в экстремальных ситуациях. Нужно знать технические средства самообороны. Какие знаете вы? – обводит нас взглядом инструктор.