Театр масок

По телу Кори пробежала сладкая дрожь, ее вновь охватило приятное волнение. Натянув подол юбки на колени, она закрыла глаза и попыталась вспомнить, какого цвета было платье, надетое на Эмилии Кенвуд. Однако память не дала ей определенного ответа на этот вопрос, предлагая лишь различные оттенки черного и белого. Кори потерла ладонями лицо и тяжело вздохнула.

– Если сейчас вы еще зевнете от скуки, то я немедленно утоплюсь в пруду. Во всяком случае, брошусь в него, чтобы хоть немного вас позабавить, – сказал Джеймс. – Утонуть в нем нельзя, поскольку он недостаточно глубокий для этого.

– Если дело только в этом, я готова вам помочь, – съязвила Кори и лишь тогда сообразила, что они перешли на испанский.

Несомненно, Джеймс сделал это специально, однако она не попалась на его уловку, благодаря навыкам, обретенным еще в детстве.

– Мне приснился странный сон, – продолжала она, желая сменить тему. – Я видела на том берегу Эмилию Кенвуд, прямо как в кино! Конечно, на первый взгляд в этом нет ничего удивительного, однако...

Джеймс Астурио изобразил на лице заинтересованность и сел на парапет, поближе к ней. От Кори не укрылось, что его брюки тщательно выглажены, а рубашка сияет чистотой, словно бы ее только что доставили из прачечной. Светлые волосы обрели в лучах закатного солнца песочный оттенок, на высоком лбу не было ни капли пота, зубы поражали своей белизной, а губы...

Ах, как ей хотелось их поцеловать!

В промежности возникла легкая пульсация, Кори решила, что это отголоски недавнего оргазма. Так спала она или нет?

– И что же дух основательницы этого заведения делал на берегу пруда? – спросил Джеймс Астурио.

Лицо Кори стало пунцовым, внизу живота вспыхнул пожар, и она поежилась, борясь с желанием повалить этого чистого и опрятного блондина на землю и усесться на его причиндал, как Эмилия Кенвуд – на мраморный пенис изваяния. А вдруг это не он овладел ею в подземелье? Что, если на самом деле он жених Элальи? Проклятие! Ну и ситуация! Как же ей быть? Что предпринять? Чем занимается этот идиот Винс Рассел! Почему он медлит! Ей срочно требуется хоть какая-то информация об этом сногсшибательном красавце! Стоп! Частный детектив сейчас наверняка шарит в личных вещах Джеймса. Значит, нужно задержать его здесь как можно дольше...

– Я расскажу вам, чем занимался на том берегу пруда дух Эмилии Кенвуд, – не глядя на собеседника, сказала Кори. – Впрочем, нет, не стану рассказывать. Это ведь только игра моего воображения. Скажу лишь, что эта старая развратница вытворяла нечто такое, что вряд ли предусмотрено программой нашего обучения.

Джеймс ничего ей не ответил. Лицо его стало серьезным и суровым, и Кори им невольно залюбовалась. Таким она еще ни разу его не видела. Обычно он улыбался и шутил, изображая плейбоя, и совершенно не походил на целеустремленного делового джентльмена.

– Эмилия Кенвуд – величайшая блудница своего времени, – промолвил он наконец. – Она вела беспутную и опасную жизнь, а то, что происходит здесь сейчас, она бы сочла вполне респектабельным. Эмилия знала толк в сладострастии, она понимала, что без капельки риска подлинной страсти не бывает. Только ощущение опасности придает остроту удовольствию.

В его голосе улавливались резкие, мрачные интонации. Кори невольно подсела к нему поближе, так что почти коснулась его плечом, и покосилась на его отражение в темной спокойной воде. Джеймс показался ей в этот момент необыкновенно элегантным и неприступным, сосредоточенным и уверенным в себе человеком, а сама она выглядела вызывающе легкомысленной со своей дурацкой челкой, упавшей на глаза, и в помятом платье, раскрасневшаяся и дрожащая после мастурбации.

– Пожалуй, толики опасности будет маловато, чтобы получить истинное наслаждение, – понизив голос, интимным тоном развивал свою мысль он. – Разве можно испытать настоящий экстаз, когда знаешь, что под тобой натянута страховочная сетка? А где же подлинный ужас? Животный страх перед падением и смертью? Нет, здесь они лишь щекочут нам нервы. Настоящего удовлетворения не получишь, пока не подвергнешься нешуточному риску!

У Кори вспотели ладони: именно таких ощущений ей всегда и недоставало! Облизнув пересохшие от волнения губы, она хрипло подтвердила:

– Вы правы, здесь мы не подвергаемся никакой опасности.

– И вас это огорчает, Элалья? – спросил, вперив в нее пытливый взгляд, Джеймс Астурио.

Кори поймала себя на том, что вышла из роли, и, мысленно чертыхнувшись, поклялась впредь всегда помнить, что ее зовут Элалья. Джеймс молчал, ожидая ответа на свой вопрос, лицо его стало еще более суровым. Кори передернула плечами и слегка отодвинулась от него на всякий случай, напуганная его агрессивной аурой.

В пруду плеснулся крупный карп. Где-то за лесом раздался рев мотора, он напомнил Кори о ее мотоцикле, который хранился в гараже Шеннон в Лондоне. И ей живо представилось, как она мчится на нем по шоссе со скоростью более ста миль в час, а за спиной у нее сидит, обняв ее за талию, невозмутимый Джеймс Астурио в кожаном костюме. Вот это класс!

Кори спохватилась, что чересчур размечталась, и торопливо ответила:

– Вы все верно подметили! Со времен Эмили Кенвуд здесь действительно все измельчало и утратило свое первоначальное очарование. Теперь тут воцарился дух притворства и чопорности.

Джеймс рассыпчато расхохотался. Она взглянула на него с недоумением.

– Вы прелесть, Элалья! – ответил он.

Кори почувствовала неукротимое желание затрахать его до полусмерти. Плевать ей на Элалью! Нужно ловить момент и наслаждаться жизнью, пока не поздно. Она сладко потянулась и, притворившись, что намеревается встать, подалась всем корпусом вперед. Джеймс инстинктивно отшатнулся и удивленно посмотрел на нее. Ему явно было невдомек, что она хочет его понюхать. Кори встала и, улыбнувшись, с невинным видом пробормотала:

– Извините, я чуть было не упала! Здесь так скользко!

Характерный мужской запах – смесь запахов пота, семени и мыла – щекотал ей ноздри, губы невольно растянулись в самодовольную улыбку: она его узнала! Это Джеймс Астурио произвел на нее незабываемое впечатление во время урока в подземелье! Кори охватило вожделение, чувствительность кожи обострилась, соски отвердели, а к горлу подкатил ком.

– Пустяки, – сказал Джеймс и встал с парапета.

Его вид, по-прежнему серьезный и задумчивый, заронил в душе Кори сомнение в верности ее догадки. Может быть, это был вовсе не он? Может быть, ей лишь очень хочется этого?

Нет, решила она, это точно он.

В промежности стало влажно, трусики прилипли к коже. Охваченная приливом страсти, она застыла на месте, чувственно раздувая трепетные ноздри. Перед глазами у нее вдруг все поплыло, ей стало душно и показалось, что солнце нещадно жжет ее обнаженные плечи. А в голове упорно вертелся лишь один вопрос: почему? Почему он притворяется, что тогда в подземелье в роли господина был не он? Почему отмалчивается и не хочет поговорить с Элальей по душам? Неужели он опасается, что она будет смущена?

Набежавшие на солнце облака, принесенные холодным западным ветром, заставили ее с тревогой посмотреть на небо. Назревала гроза. Где-то вдалеке прогремел гром, над горизонтом зависла темная туча. Кори зябко повела плечами, подол ее хлопкового платья больно хлестнул ее по ногам. По воде пруда пробежала рябь, закачались кувшинки, в пруду затихли карпы и золотые рыбки. Казалось, все вокруг замерло, охваченное тревожным предчувствием.

Кори чувствовала, что не в силах больше сносить эту томительную неопределенность, и уже было раскрыла рот, чтобы спросить у Джеймса, кто он такой и что думает о сложившихся между ними отношениях, как он промолвил:

– Похоже, вот-вот хлынет ливень. Позвольте мне проводить вас в дом. Вернемся к нашему разговору несколько позже.

У Кори екнуло сердце, она вспомнила, что в его номере сейчас, возможно, находится Винс, и с невозмутимым видом ответила:

– Я бы с удовольствием еще немного погуляла по саду. По-моему, ветер разгонит эти облачка. Или вы куда-то торопитесь, мистер Астурио?