Райский пепел (СИ)

«Не спрашивай меня о нем! – цедил он сквозь зубы, мгновенно теряя самообладание. – Не хочу даже имени его произносить!»

Какие отношения у него были с этими двумя, что творилось в судьбе Юки? И как тот теперь переносит разлуку? Коннор, скрытно терзаясь от неопределенности, дал себе слово не спешить, не торопить ни себя ни его – ведь, в конце концов, они вместе, несмотря ни на что. Разве это не самое главное? И пусть в официальной жизни Коннора Ваалгора бушуют войны, кричат обреченные на смерть, плетутся интриги – все это никак не отразится на их с Юки отношениях. Уж об этом-то он позаботится!..

Юки покинул душ раньше Коннора - тот после секса в душевой кабинке, решил расслабиться в джакузи. Юки отклонил его приглашение поплавать вместе с ним, сказав, что хочет заняться образцами камней, которые он собрал в кратере Килауэа.

Мы приехали на Гавайи отдохнуть, а камни могут пролежать еще тысячу лет и ничто им не сделается, - ворчливо заметил Коннор.

Да, но ведь я-то не проживу тысячу лет? – с улыбкой ответил Юки и, завернувшись в белый махровый халат, покинул его.

Налив себе в баре вина в пузатый бокал, Юки включил спутниковое телевидение и устроился на диване, перед которым на журнальном столике положил грязную и пропахшую вулканическими испарениями холщевую сумку. Попивая вино небольшими глотками, он принялся осторожно вынимать камни и осколки вулканического стекла и раскладывать на столике по одной ему известной системе. Телевизор работал негромко, транслируя один из центральных японских телевизионных каналов. Это была слабость Юки – он не мог удержаться от того, чтобы хоть мельком увидеть Акутагаву в каком-нибудь репортаже. Иногда ему это удавалось, и он так напряженно вглядывался в лицо брошенного возлюбленного, что у него начинала кружиться голова…

Выпуск японских новостей начался с обещания сенсации. Юки сразу же весь пришел во внимание, предугадывая, что это как-то связано с Акутагавой. И он не ошибся. Но то, что он услышал и увидел на экране телевизора, в одну секунду оглушило и ослепило его.

Акутагава женится… Он женится на русской княжне Наталии Харитоновой.

Стенки бокала с вином, сжимаемые пальцами Юки, вдруг издали жалобный треск и лопнули от давления. Осколки упали на пол, вино выплеснусь на его руки, смешавшись с кровью, тут же засочившейся из порезов. Но он даже не заметил этого, не обратил внимания на боль. Даже если бы у него в этот миг остановилось сердце, то он и не заметил даже этого.

3

Джеймс, куда это ты засобирался? – садняще-сварливым голосом окликнула сына миссис Луиза Рибас, от которой не ускользнул маневр сына, пытающегося незаметно покинуть гостиную комнату, объединявшую два номера-люкс. Пожилая женщина, чья излишняя полнота вкупе с высоким ростом прибавляла ей величавой внушительности, восседала на низеньком диванчике с каким-то зеленым месивом на лице, именуемым косметологами питательной маской. Ноги миссис Рибас, похожие на две гигантских голени какого-нибудь доисторического тираннозавра, были погружены в пластиковый таз с ароматной водой, а рядом с ними суетилась удивительно миниатюрная китаянка-педикюрша.

«Она могла бы стать отличной парой Гаргантюа! Сожрет человека и не подавится», - порою думал со злой иронией ее сын, не решаясь, впрочем, высказать это вслух даже наедине с собой, настолько он боялся свою мать. Застыв у стеклянных дверей-купе, Джеймс обернулся на ее голос, натянув на лицо подобострастную улыбку:

Подышу свежим воздухом и куплю в холле «Вестник бизнеса».

Разве консьерж не принес с утра все газеты? – подозрительно прошумела миссис Рибас, с прищуром поглядев на отпрыска.

Да, но… - тот на миг растерялся, но тут же придумал новую ложь: - Но газета куда-то подевалась. Возможно, я нечаянно оставил ее у бассейна… Ну ничего, сейчас куплю новую.

Не задерживайся надолго! – смилостивилась та. – Уже вечер, а нам нельзя опоздать на прием дядюшки Стефана.

Хорошо, мама. Обязательно.

Джеймс поспешил покинуть гостиную, с облегчением переведя дыхание. Почти бегом он миновал мощеную дорожку, окружающую по периметру основное здание фешенебельной гостиницы «Оаху Плейс», и направился в сторону пляжа. Он семенил, то и дело оглядываясь назад, словно бы опасаясь, что бдительная мамочка последует на ним, дабы проверить, куда ее драгоценный сыночек на самом деле направляется. Удаляясь все дальше и дальше с территории гостиницы, Джеймс, вместе того, чтобы успокоиться, все больше и больше волновался.

«А если она не придет? Хоть и пообещала, но вдруг – не придет? – метались мысли в его голове, заставляя сердце с тоской сжиматься. – Здесь столько красивых и богатых мужчин, что такой как я просто теряюсь на их фоне…»

Нет, Джеймс Рибас был состоятельным мужчиной сорока трех лет от роду, и обладал не такой уж плохой внешностью: хоть был высок и худощав, отчего казался неловким, но многие женщины считали его вполне привлекательным. Внешность он пошел в покойного отца – Алекса Рибаса - женившегося на Луизе, даже в молодости пугавшей всех своими исполинскими размерами и деспотичным характером, из-за ее огромного приданного. Отца хватило лишь на то чтобы сделать одного-единственного ребенка, после чего тот с головой ушел в бизнес и перестал посещать спальню жены. Именно напряженный деловой график и свел в могилу Алекса – сердечный приступ настиг того прямо во время одного из важных совещаний. С тех пор Джеймс ведет все дела семьи Рибас и считается вполне перспективным женихом, несмотря на довольно-таки затянувшееся хождение в холостяках. Это давало повод его мамочке окружать его удушающим, тотальным контролем:

«Ты, Джеймс, богат и недурен внешностью, - говаривала миссис Рибас, - поэтому всякие вертихвостки и охотницы за мужьями тебе не дают проходу! Ты такой наивный! Кабы я не присматривала за тобой, то какая-нибудь хитрая девка давно уже б обвела тебя вокруг пальца!..»

Кабы его мамаша не присматривала за ним – то Джеймс давно бы нашел семейное счастье. Но только вот ни одна из тех женщин, которых он решался представить матери, не пришлись ей по вкусу. Одна – слишком развязная, другая – слишком скрытная, третья – слишком смазливая, четвертая – слишком уродливая, пятая – чрезмерно болтливая… Придиркам не было конца. И Джеймс подозревал, что его мать ни за что бы не согласилась благословить его брак, пусть даже он вознамерился жениться на деве Марии. И у той бы Луиза Рибас нашла кучу изъянов и сочла недостойной стать парой ее единственному отпрыску!..

И вот он, мужчина при деньгах и бурлящих гормонах в крови, должен повсюду ходить на поводке, тщательно скрывая от мамаши свои интрижки! Даже здесь, на Гавайях, куда они приехали в канун местных празднеств, он вынужден подыхать с тоски подле своей мамаши и родственников, владеющих гостиницей «Оаху Плейс». Вместо того, чтобы развлекаться на пляже днем, и кутить в модных барах Гонолулу ночью, он просиживает штаны среди стариков, играющих в бридж и вечно ворчащих на тихоокеанскую духоту и чрезмерную влажность. Этой ночью все Гавайи будут отмечать китайский новый год – с безудержным весельем, фейерверками, вольными игрищами и «танцами львов», - а чопорное общество, скучившееся в элитном клубе, будет пить неспешно коктейли и вести неторопливые скучные разговоры…

Но на сегодня у него другие планы! Совсем другие!

Вот и небольшое пляжное кафе с бамбуковой барной стойкой, где и назначено свидание. Бармен – красавчик-полинезиец с длинными дредами - лихо жонглируя сосудами для коктейлей, спешит выполнить заказы. Играет музыка в стиле лоунж – легкая, ни к чему не обязывающая. Погода сегодня просто райская, а вкупе с надвигающимися празднествами и гуляниями, народу на пляже было много: знойные красавицы в бикини томно попивали напитки, мускулистые серферы поигрывали перед ними бицепсами, семейные пары возлежали на шезлонгах, крикливые дети стаями носились по кромке воды, молодежные компании, хохоча, играли в пляжный бейсбол. Джеймс Рибас, переживая все сильнее, ускорил шаги, пытаясь среди посетителей кафе разглядеть ту, ради которой он сбежал из под материнского надзора.