Can You Hold Me? (СИ)

========== Глава первая ==========

Enemy

Familiar friend

My beginning and my end

Broken truth

Whispering lies

And it hurts again...

Голос Майкла Барнса надрывался в наушниках Бог знает сколько времени, упрямо отбирая у Николь всякое желание слушать мужчину, который о чем-то пытался заговорить с ней уже в который раз за их долгую, но, к сожалению самого Джерарда, тихую поездку. Они не обмолвились и словом за все пять часов пути. Он не мог представить, что может быть в голове этой строптивой рыжей девицы, но точно знал, что она ни за что не заговорит с ним, ее нежелание видно невооруженным взглядом.

Он со вздохом пытается понять, что же он снова сделал не так. Все пошло определенно не так, как он ожидал. Она не бросилась обнимать своего папочку, а молча прошла мимо него, сразу занимая заднее сидение машины и надев наушники. Он не понимал причин такого вот обращения и уже в который раз сдержал себя от того, чтобы просто наорать на нее. Они давно не виделись, даже очень, так почему хотя бы не показать ради приличия, что она рада его видеть? Видеть хитрые и полные язвы улыбки тех, кто видел эту утреннюю сцену было не самым лучшим, что он хотел запомнить от встречи со своей дочерью. И уж точно не открытый смех ребят из прежней школы Николь. Невероятно обидно слышать, когда над тобой смеются, а особенно те, кто тебе во внуки годится.

Но холод со стороны Хот-младшей - словно соль на рану. Чем он заслужил? Джерард действительно не понимал ее холодности. Он молился только на то, что она в скором времени оттает. Или хотя бы из вежливости попробует вести себя подобающе, а не показывать свой отнюдь не легкий характер. Он меньше всего желал, чтобы она как-то задела его молоденькую жену и сестру-одногодку. Но было ли хорошей идеей вот так вот вырывать рыжую из ее привычной среды, ее окружения и даже чертовой комнаты в школьном общежитии? Он считал, что да. Она оторвана от семьи, и мужчина не понимает, как так вышло.

Перед ними только лесополоса и асфальт, который уходит вдаль. Трасса с утра невероятно пустая, можно погонять в волю, но почему-то он понимает, что этим только усугубит свое и так шаткое положение в глазах дочери. Он уже в который раз пытается понять, что же чувствует Николь сейчас. Наблюдает за ее лицом через зеркало заднего вида. Она растеряна? Расстроенна? Во всяком случае, ее лицо, словно камянное изваяние, неподвижно, спокойно. Не поймешь, о чем она думает. Но наверняка она где-то в глубине души рада, что едет с ним домой, в родной небольшой дождливый городок в округе Кинг. Во всяком случае, Джерард надеялся на это.

Было бы здорово поужинать всей семьей, правда? - мужчина предпринимает еще одну попытку. Николь с заднего сидения машины только поднимает на него спокойный, в некоторой мере даже холодный взгляд. - Как ты на это смотришь? - добавил он. Джерард уже одержал небольшую победу, наконец получив то внимание, которого он пытался от нее получить уже несколько часов.

Я не могу видеть то, чего нет, - спокойно отзывается она, снова поставив его с ступор.

Уже в который раз за все время, которое они знают друг друга. Своим поведением, своими фразочками, полными яда и холода, даже своей весьма привлекательной внешностью! Да буквально всем! Даже своей манерой одеваться! А одевалась она по большей мере спортивно и вовсе не по-девчачьи. Толстовки, кофта, спортивные костюмы, но чаще всего она носила джинсы вместе с рубашкой, иногда надевая под последнюю футболку. Это озадачивало неродивого отца. Вот как девочка может так позволить себе одеваться? Он не понимал. Совсем. Но он даже не пытался понять. Он не знает ее, не знает о ней совершенно ничего кроме имени и фамилии и то, что было с ней до пяти лет. Все. Но она кардинально изменилась.

Джерард Хот-Ноллан помнил маленькую девочку лет пяти с длинными волосами до пояса, с сияющими карими глазками и ее милое лицо, покрытое забавными веснушками. Но никак не высокую спортивного телосложение девушку - подумать только, уже девушку - с бледной кожей и заплетенными в косу огненными волосами. От той милой девочки мало что осталось, даже веснушки исчезли с ее лица. Джерард даже не узнал ее сначала, когда впервые увидел за столько лет. И ее отношение к нему ясно дало понять, что ему не были рады. Только ее молчание было красноречивее всех слов.

Он не решился заговорить снова. Джерард не выдержал молчания, включив какую-то местную радиостанцию и ежась от холодного ветра, который проникал через окно заднего сидения. Он молился, чтобы Хот-младшая снова не приняла все в штыки. Сказать по правде, он уже не с таким энтузиазмом думал о воссоединении семьи. Можно только надеяться, что его семья быстро сможет получить расположение рыжей.

Но сейчас, когда воздух буквально электризуется от напряжения и недосказанности, он точно уверен, что все снова пойдет не так. В очередной раз, когда он ожидает одного, он получает совершенно другое. Словно это - издевка судьбы или кого-то свыше. Он только иногда бросает напряженные взгляды на Николь, которая, кажется, даже не подозревает о его присутствии. Словно она одна здесь, а машина едет на автопилоте.

От этого стало еще невыносимее находиться с ней в одном помещении. Николь высокомерна? Джерард почему-то даже не стал рассматривать такой вариант. Но говорить он не будет, а сама Николь тем более. Из нее буквально клещами пришлось вытаскивать то сухое и безумно холодное «доброе утро».

Его счастью нет предела, когда он наконец оказывается на нужной улице, вдоль которой расположились частные, приличных размеров дома. Немного проезжает вперед, жмет на педаль тормоза, останавливаясь возле трехэтажного большого дома. Он с интересом посмотрел на Николь, которая явно не впечатлилась, как он ожидал. Его жена Бриттани и его дочь Элизабет явно хлопотали дома, если не вышли встречать их. Оно и к лучшему, зачем знакомиться на почти пустой, холодной и мокрой от недавно прошедшего дождя улице, если можно провести вечер, который уже наступал на пятки, в теплой и уютной атмосфере?

Мужчина искренне улыбнулся, выходя из машины, пока Николь уже забирала из багажника свою спортивную сумку, набитую вещами. Остальные вещи уже перевезены в ее новую комнату, мужчина предпринял попытку помочь, но Николь остановила его крайне недружелюбным взглядом, уже сама шагая по выложенной декоративной плиткой, которая больше напоминала рисунок современного художника-сюрреалиста, а не подделывала рельеф скалы, дорожке к дому.

Джерард вздохнул, идя следом. Да, будет не просто. Он знал это, но не подозревал, что настолько. Николь невольно огляделась, не желая признавать даже самой себе, не говоря уже о Джерарде, что все было устроенно довольно... красиво. Она бросила взгляд на небольшую лужайку, которая плавно пересекалась очередной выложенной плиткой дорожкой, замечая, как из соседнего дома выходит, нет, выбегает маленького роста девушка, одетая в пальто и легкие джинсы, заправленные в черные полусапожки. Она хмыкнула. Куда так спешить на летних каникулах? Да еще и вечером, когда большинство семей в такую погоду сидят дома?! Да и вообще, с чего это она интересуется чужой жизнью? Девушка сразу же одернула себя, заходя вслед за отцом в дом.

Может, Николь просто хочет попридираться из-за вредности, но все внутри было... Слишком ярким. Эти ебаные светильники буквально через каждые полтора метра. Аж глаза выедало. Она привыкла к умеренно яркому свету в классе и комнате, но не к... световой пытке. Поэтому она старается смотреть в пол. Меньше глаза мозолить будет. Из коридора сразу же есть выход к двум комнатам, где одна, судя по всему, была кухней, другая - уборной. Коридор заканчивался огромной гостиной, посреди которой стоял большой стол, явно подготовленный под званый ужин. Николь хмыкнула, внутренне усмехнувшись. А она ожидала от Джерарда скромности, или что там все оставит, как было до ее отъезда еще при ее матери? Надеяться на это было глупо. За все двенадцать лет ее отсутствия скромный двухэтажный коттедж превратился в этот, сука, замок. Все буквально поменялось до неузнаваемости. Но опять же, надеяться на отца было глупо. Она точно уверенна, что он задавался вопросом о том, почему же она так к нему относится. Но говорить она не будет, ведь доказательство ее правильного направления мыслей было прямо перед ней.