Грузинские народные сказки. Сто сказок.

– Какой же я молодец, – говорит Горемыка, – если не отобью у него эту красавицу!

Переночевал он эту ночь у старухи, а наутро встал и пошел к морю.

Вышла вскоре красавица из своей башни и осветила все вокруг. Подошел Горемыка к башне. А Человек-железо в то время был на небе, молился.

Поднялся Горемыка на башню.

– Кто ты, что за смельчак? – говорит ему красавица. – Увидит тебя Человек-железо, погубит, не жить тебе.

Смотрит она – ходит он по комнате, так и зацветают розы по его следам.

Понравился он красавице, только боится она – погубит их обоих Человек-железо.

А та добрая старуха научила его, как шел в башню, попросить красавицу выпытать у того Человека-железо, в чем его сила и что его убьет.

Просит Горемыка:

– Скажи, в чем его сила и как его убить?

– Не знаю я, – говорит красавица, – не скажет он никому.

Просит он:

– Попытайся, узнай.

Сдалась красавица.

– Хорошо, – сказала, – ты иди спрячься, я сама придумаю, что делать.

Приходит в полдень Человек-железо, а красавица бросилась к нему, обнимает его, ластится, говорит:

– Скажи мне, дорогой, – столько у нас врагов, боюсь я, вечно в опасности жизнь твоя, – скажи, чего тебе опасаться, чтоб и я знала и лучше берегла тебя.

Сказал Человек-железо:

– Не бойся, убить меня можно только моим топором, да и то ударом под мышки, а так вечно жить буду, не умру.

Ушел Человек-железо опять на небо молиться.

А Горемыка вышел, дала ему красавица два топора, приготовился он, ждет.

Вернулся Человек-железо. Сцепились они, борются.

Долго боролись, так и течет с них пот, что река.

Поборол все же Горемыка, ударил его топором под мышки. Сломался топор – не разломал Человека-железо. Схватил тогда Горемыка второй топор, ударил, что силы было, убил Человека-железо.

Вошел Горемыка в башню, живет с той красавицей, живет – не тужит, никуда и не ходит, не оставляет красавицу одну.

Узнал царь того города, что убили Человека-железо и красавица досталась другому. Собрал он всех своих царедворцев и воинов и говорит:

– Во что бы то ни стало приведите мне красавицу.

– Не побороть нам Горемыку, что Человека-железо убил, – говорят те, – разве только хитростью, а силой не одолеть его.

Пришла к царю одна старуха и говорит:

– Великий царь, вели привязать меня к доске и бросить в море, я приведу красавицу.

Обрадовался царь. Привязали старуху к доске, пустили в море.

Поплыла старуха к башне и стала кричать:

– Помогите, помогите, тону, пожалейте!

Выглянул Горемыка из башни, видит-в море старуха тонет, и говорит жене:

– Пойду, вытащу несчастную старуху.

– Не надо, – говорит жена, – оставь, не погубила бы она нас.

– Чем нам повредит несчастная старуха, – говорит Горемыка, – пойду вытащу ее.

– Смотри, худо будет, не вини тогда меня, – говорит жена.

Не послушался Горемыка, пошел, вытащил старуху, привел в башню.

Служит им старуха, работает, угождает.

Вот однажды сготовила она банг, подбавила в вино. Подает мужу с женой обед. Сама вино пьет, молодым банга подливает. Заснули муж с женой как мертвые.

А была та старуха ведунья. Знала она, что растут у Горемыки на макушке три козьих шерстинки и не погубить его никак, если не вырвать те шерстинки.

Подобралась она к юноше, отыскала те козьи шерстинки, вырвала, завернула в красную тряпицу и бросила в море.

Умер Горемыка, а старуха связала его мертвого и повесила вниз головой в пустом чане. А сонную красавицу снесла в лодку и поплыла к царю.

Привезли красавицу, очнулась она, смотрит, нет ее Горемыки, а сама она у чужих людей. Плачет, убивается и не смотрит ни на кого. Сидит одна в темноте, не говорит ни с кем и света не видит.

Уговаривает ее царь, задаривает, да все напрасно, ничем ее сердца не приманит. А тем временем закапала кровь с меча, что Горемыка у братьев-дэвов оставил.

– Видно, беда стряслась с братом, – сказали дэвы и тотчас собрались в путь.

Идут они по розам, что по следам Горемыки распускаются, и дошли так до той башни.

Вошли, видят – висит их брат в чане вниз головой.

Сняли они его, убиваются, бьют себя в голову, в грудь. Да кто слезами горю помог!

Сказали дэвы:

– Надо найти те три шерстинки.

Один сказал:

– Я буду искать на суше.

Второй сказал:

– Я в небе буду искать.

А третий:

– Я спущусь на дно морское.

Ищут шерстинки по земле, все звери ищут – нет их нигде. Ищут в небе, все птицы ищут – нет и в небе. А третий дэв спустился на дно морское. Приходит он к морскому царю и говорит:

– Узнай мне, не проглотил ли кто в твоем царстве три козьих шерстинки? Призвал морской царь к себе всех рыб. Плывут рыбы большие да малые, видимо-невидимо.

– Не проглотил ли кто из вас козьих шерстинок? – спрашивает царь.

– Нет, и не видел никто тех шерстинок.

– Все ли здесь? – спрашивает царь.

– Все здесь, великий царь, – говорят рыбы, – только одна старая рыба осталась на самом дне, она от дряхлости уж и не двигается.

Поплыл царь к той рыбе, спрашивает:

– Не видала ли ты трех шерстинок?

Сказала старая рыба:

– Да, господин, вот только что вода их проносила в красной тряпице, я и проглотила, только не убивай меня, а зашли ко мне в желудок корюшек – вынесут.

Заслали корюшек, вынесли они те шерстинки. Взял дэв, поблагодарил и поспешил к Горемыке.

Пришли все три дэва, приладили те шерстинки к затылку Горемыки. Приживились шерстинки, вскочил Горемыка, протирает глаза.

– Ох, долго же я спал, – говорит.

– Долго бы спал, когда бы мы не подоспели, – говорят дэвы.

Пошли все четыре брата за красавицей.

Весь царский дворец разнесли и царя убили, взяли красавицу и повезли. Отпраздновал Горемыка большую свадьбу, женился на той красавице, и прожили они вместе долго и беспечально.

О двух братьях, что имели неверных жен

Было то или не было – жили три брата. Все три брата были охотники. Каждый день ходят они на охоту, тем и живут.

Пришло время – поженились они все трое и живут себе.

А только две старших невестки завели себе дружков-дэвов. Уйдут братья на охоту, а жены впустят к себе дэвов и веселятся. Только младшая невестка сидит одна в углу, плачет.

Как возвращаться братьям с охоты, уйдут дэвы, а неверные жены встречают мужей, целуют, ласкают. Одна только младшая невестка сидит невеселая и не ласкает мужа:

Смотрел, смотрел младший брат на жену и говорит:

– Что это ты сидишь, словно сова надутая, и слова ласкового не скажешь! Смотри, как мои невестки любят да ласкают мужей. Что ты невеселая такая, что за печаль у тебя?

Сказала жена:

– Завтра, как пойдешь на охоту, придумай что-нибудь, отстань от братьев и вернись домой, узнаешь, что за печаль у меня.

На другой день, как отправились братья на охоту да прошли с полпути, отстал младший брат, повернул и пошел домой.

Входит, сидят старшие невестки, обнимаются с дэвами, целуются, а младшая сидит одна в углу и плачет.

Не дай то врагу, что с младшим братом стало. Словно из ружья в него выстрелили. Бросился он вон и убежал. Испугались неверные жены, кричат, царапают себе щеки.

О двух братьях, что имели неверных жен

– Идите, – говорят дэвам, – убейте его, не то погубит он нас всех.

Пошли дэвы.

А в той стране жила одна старая колдунья. Пришли к ней дэвы и говорят:

– Знай, старуха, не сотворишь чего над таким-то охотником и не избавишь нас от него – или ты умрешь, или мы!

У той старухи был один чан. Заберется она в тот чан, – куда ни прикажет, тотчас понесет ее.

Влезла колдунья в свой чан, велела:

– А ну, чан, неси меня к царю!

Этот царь уже семь месяцев как болен, тысячи лекарей да докторов его лечат. Все-то ему лекарств надавали, никак его не излечат.