Иван Царевич vs Василиса Премудрая (СИ)

Сивый, ни секунды не раздумывая, свернул направо и, остановившись у высоких, в два человеческих роста, кованых дверей, прошептал:

— Ну, всё. Дальше сам.

Ваня сглотнул и, перекинув поудобнее Калашников, сделал первый шаг в обитель зла.

Полные ужаса истерические вопли и гротескный хохот он услышал практически сразу же. На миг Ивана сковал какой-то животный ужас, но, надо отдать ему должное, совладал с собой наш герой быстро. Он был не из тех людей, что с легкостью бросят человека в беде. А сейчас там внизу кто-то явно отчаянно нуждался в его помощи. И парень, позабыв собственный страх, сломя голову бросился на шум голосов.

Кубарем скатившись по короткой каменной винтовой лестнице, он смерчем влетел в подвальное помещение, как раз вовремя, чтобы закрыть грудью отчаянно визжащую блондинку от тянущего к ней руки богомерзкого колдуна.

Оттолкнув заткнувшуюся вдруг девицу гренадерского роста в простом ситцевом сарафане себе за спину, Ваня наставил Калашников Кощею в живот и с каким-то маниакальным упоением нажал на курок.

— Умри, ирод проклятый! — короткая очередь разорвала тишину подвала и, отозвавшись гулким эхом от голых стен, пошла гулять под каменными сводами.

— Чёй-то? — даже не покачнувшийся Кощей склонил голову к плечу, удивленно рассматривая Ивана щедро подведенными чёрным раскосыми карими глазами. — Я, молодой человек, бессмертный. Никаких ассоциаций не вызывает?

За плечом Ивана завозились и Кощей, слегка отклонившись в сторону, чтобы видеть происходящее там, заявил:

— Секунду, лап. Я тут разберусь и мы продолжим.

У Ивана почернело в глазах. Воспоминания об истеричных криках девицы придали сил, и он попёр на злодея, размахивая автоматом на подобии дубинки:

— Ах ты ж… ирод…! Да я тебя… на…..., а потом…......!!!

Афигевший Кощей, не ожидавший, видимо, такого развития событий, резво запрыгнул на высоченную дыбу, и, глядя на что-то за спиной разбушевавшегося Ивана, неожиданно обиженным голосом протянул:

— Ваня! А чё это он мне хамит, а?

— Не знаю, Коть, — хриплый мужской бас, раздавшийся позади, заставил Ивана резко подскочить и развернуться. Пудовый кулак, который впечатала ему в нос ещё совсем недавно визжащая девица, сопровождался словами: — Но за базар он мне щас ответит.

Прежде чем улететь в ставший уже привычным астрал, Иван отметил про себя, что девица-то дня три, как не брита…

====== Глава 5. Дежавю ======

Приходил в себя Иван согласно уже сложившемуся сценарию: головокружение, тошнота и внезапная боль. В этот раз от пощечины. Резко дёрнув головой, он хотел было схватиться за щёку, но обнаружил, что руки крепко связаны за спиной, а сам он на чём-то сидит. На стуле, как выяснилось, стоило только распахнуть глаза. А ещё выяснилось, что непосредственно перед самым его носом находятся карие раскосые глаза, внимательно его изучающие. Иван резко отшатнулся.

— Ты смотри, — протянул Кощей тому самому, высоченному светловолосому парню, вырубившему Ивана и лениво развалившемуся сейчас по ту сторону стола. Сам Кощей, к слову, сидел, по-турецки скрестив ноги, непосредственно на столешнице, — очухался. Ты, Вань, в следующий раз полегче. Так и прибить недолго.

— Да, чё-то я переволновался, Коть, — хрипло отозвался тот и посмотрел на Ивана. — Ты что за хрен?

У Ивана появилось идиотское ощущение дежавю. Как вроде колесики спирали мироздания где-то соскользнули с рельс и перешли на старый, уже отработанный виток.

— Я Иван, — тяжело выдохнул он, — Царевич.

— Врёшь! — набычился небритый блондин.

— Паспорт показать? — ощущение дежавю стало ещё ярче. — В правом кармане.

Кощей, отложив в сторону острый, инкрустированный драгоценными каменьями кинжал, которым до того чистил ногти, опять наклонился к нему, обдав ненавязчивым ароматом чего-то цитрусового. Странный запах для злодея. И вообще, без той тёмной, драной хламиды, в которой Иван увидел его впервые, и угля под глазами, он оказался миловидным, худющим и довольно молодым, на вид так лет двадцати-двадцати двух, пареньком. Очень высоким, а оттого кажущимся еще более костлявым. Про таких говорят «кожа да кости». Тем временем этот суповой набор выудил из кармана Ваниных джинсов паспорт и, заглянув на первую страницу, заливисто заржал:

— Гляди, — он протянул руку в сторону угрюмого блондина, — тёзка!

— Так, ты что же, — поразился Иван, — не Кощей?

— Да не мой тёзка, — продолжал заливаться тот, наблюдая за вытягивающимся лицом богатыря, — а его. Знакомьтесь, — он развёл руки, тыкая одной в блондина, а другой в связанного Ивана. — Иван Царевич. Иван Царевич. Ой, мама, не могу больше! Ну, Василиса! Ну, отчебучила!

— Коть, — задумчиво протянул Иван. Тот, который Царевич. Тот, который не связанный. — Можно я Ваську грохну?

— Но-но, — Кощей успокаивающе похлопал его по руке. — Не кипятись. Грохнуть всегда успеем. Но, скучно же станет, не находишь? — и, повернувшись к Ивану, тому который Царевич, вот блин, к тому, который связанный, поинтересовался: — Ну и на кой-хрен ты припёрся, Ванечка?

— Кощея убить, — признался Иван.

— За что? — опять набычился блондин.

— Как? — опять заржал Кощей.

— Да, хрен его знает! — ответил на всё разом Иван и, оглядевшись по сторонам, уточнил: — Васька послала! А где девушка?

— Какая девушка? — одновременно удивились парни.

— Я когда пришел, ты тут девушку мучил. Высокую такую, блондинку… — Ванин взгляд неожиданно зацепился за толстую белобрысую косу, перекинутую через плечо второго Ивана, и он, уже не так уверенно, уточнил: — Небритую…

Оба, и Кощей и второй Иван, вдруг густо покраснели и костлявый супостат промямлил:

— А… Девушка… Ну, это… Как бы… Ну, Ванечка любит ролевые игры… Как бы, вот… — и уже увереннее наехал на молчавшего друга: — Я ж тебя просил побриться!

При взгляде на их смутившиеся рожи, Ивана пробило на такой дикий смех, что если бы не Кощей, вскочивший со стола и поддержавший его, он бы точно грохнулся с того злосчастного стула. Отхохотавшись и решив, что после таких откровений ему полагается как минимум смягчение условий заточения, он попросил:

— Руки развяжите хоть? Или убивать будете?

— Не. Убивать тебя нельзя, сестра запретила, — обнадежил Кощей, освобождая его от веревок.

— Но очень хочется, — подлил ложку дегтя всё ещё бордовый Иван.

— Какая сестра? — не понял узник.

— Моя, — Кощей взял со стола какую-то бумажку и ткнул ему под нос. — Вот. В котомке у тебя было.

На желтоватом листе красивым каллиграфическим почерком было выведено:

«Мальчики, не шалите и Ванечку не обижайте. Он мне понравился. Целую, Яга»

М-да, дела… Ну, ладно, раз такой расклад…

— Ладно, — хлопнул он себя по коленям. — Мне, Кощей, сестра твоя тоже понравилась…

— Я Константин, — поправил тот. — А Кощей, это дурацкая и не смешная кличка. Я, между прочим, не виноват, что у меня такой обмен веществ!

— Хорошо, — согласился Иван. — Тогда зови меня Иваном, а его Ваней, ну чтобы не путать.

— Я тебе перепутаю! — насупился Ваня.

— Да ладно тебе, Лап, — Костик протянул руку и ласково потрепал того по волосам. — Не дуйся.

— Ну, если мы тут никого больше убивать не собираемся, — продолжил Иван, — то давайте колитесь, чего вы с Василисой не поделили.

Ваня тяжело вздохнул и выдал:

— Костика…

====== Глава 6. Земельный вопрос ======

— Костика? — удивился Иван.

— Ага, как же, — насупился Кощей. — Земли они мои не поделили. А я так, бонус!

— Коть, ну ты чего? — забеспокоился блондин.

— Так! — чего-то Иван опять начал терять нить разговора. — А ну, давайте сначала и поподробнее…

— Ну, как дело было… — начал Ваня, косясь на всё ещё насупленного Костика. — Были, значит на белом свете два царства…

— Что значит, были?! — влез Кощей.

— Коть, не перебивай. Это просто оборот речи. Так, царства. Тридевятое и Тридесятое. Соседи, значит. И был у царя царства Тридевятого сын, Иван. А у царя Тридесятого дочь, Василиса. И были, аккурат на границе между ними, земли лесные, дремучие и ничейные…