Иван Царевич vs Василиса Премудрая (СИ)

— Да ну? Ты?! Баба Яга?

— Ну, не мужик же?! И вообще, почему так грубо?

Иван ещё раз осмотрел своих новых знакомых. Теперь, когда он, наконец, понял, куда попал, ему стало интересно. Нет, конечно, ещё оставался вопрос, как именно он сюда попал, но он уже и не сомневался, что к этому приложил руку Костик — его близкий друг, большой любитель розыгрышей и ролевых игр. Только вот, где он сам?

— А где Костик?

— Кощеюшка-то? — уточнила брюнетка. А! Ну да! Они же все в образах.

— Кощей, да. Где он? Ох, и надеру я ему задницу…

— А силенок-то хватит? — Яга скептически покосилась на субтильного Ивана.

— Хватит! Я Царевич, или как?

— Мой герой! — Василиса на секунду повисла на нём и, промокнув батистовым платочком абсолютно сухие глаза, подпихнула к двери. — Ну, ты иди, иди. А я пока к похоронам, в смысле к свадебке, подготовлюсь.

— А куда идти-то? — спохватился Иван.

— В Чёрный Лес, конечно! — хором воскликнули девушки и выпихнули его за порог, чмокнув напоследок в лоб и всунув в руки… обрезанный «Калашников».

Но не автомат поразил Ивана. Не-е-ет… Он-то, как раз наоборот, сыграл роль эдакого якоря для стремительно теряющего связь с реальностью сознания и спас от очередного обморока. Потому как за порогом оказались рябые куриные ноги, растущие прямо из пола избы, и огромный рыжий конь с цигаркой в зубах, пыхнувший ему в лицо дымом и хрипло поинтересовавшийся:

— Царевич?

-…

— Ну, потопали тогда.

— Куда?

— Дык, к Кощею, — конь неодобрительно скосился на Калашников в Ваниной руке. — А куда ж ещё, герой ты наш новоявленный?

====== Глава 3. Врага не бойся, бойся гостя непрошенного ======

Ваня честно пытался найти нормальное, рациональное объяснение происходящему, но кипящий мозг оказывал небывалое сопротивление. Какие, к чертям, ролевые игры?! Говорящий конь и кудахтающая избушка, это вам не переодетые девицы. Господи, помоги, а? Где же он? Лю-юди-и-и? Что происходит?

— А ещё не поздно отказаться? — Ваня с опаской заглянул коню в лиловые глаза.

— Я тебе вот что скажу, вьюнош, — говорящая скотина выплюнула окурок и растоптала его копытом, размером с суповую тарелку. — Исходя из моего личного опыта, уж лучше тебе на Кощея идти, чем с Василисой разбираться!

— А Кощей этот, он же не всамделешний, правда? — новоявленный борец с нечистью всё ещё на что-то надеялся.

— Всамделешний, всамделешний, — «успокоил» конь. — Сам увидишь. Худющий, как весло. Совсем нихрена не жрёт, придурок.

Иван с удивлением уставился на животное, позволяющее себе с таким хамством отзываться о наиглавнейшем злодее русских сказок. А конь тем временем продолжил:

— Ну, чё ты встал? Пошли к Костику.

— А… Да… А как я на тебя залезу? — Ваня даже с поднятыми руками не доставал до конского крупа. Да и сбруи на нём, к слову, никакой не было.

— А зачем на меня залезать? — удивился тот.

— Ну, ехать же…

— Да? На мне?

— Ну… Да.

.

— Это с какой такой радости вдруг? — был бы у коня палец, он бы непременно покрутил им у виска. — Ножками дотопаешь. Тут недалеко, версты три.

И он двинулся к выходу со двора, прямиком к темнеющей невдалеке опушке дремучего, даже на вид отсюда, леса. Ване ничего не оставалось, как, подобрав автомат и какую-то котомку, буквально всученную ему Ягой в последний момент, побежать за ним.

— Тебя как хоть зовут, царевич? — конь неспешно вышагивал по хорошо утоптанной тропинке, отчего-то петляющей по чистому полю, как пьяный заяц.

— Иваном, — тот, в отличие от говорливой скотины, тяжело дышал, с трудом выдерживая заданный темп.

— Тёзка, значит, — оживился конь.

— А ты тоже Иван?

— Да не мой тёзка, — поморщился, вот ей-богу, поморщился тот. — А, не важно. Я Сивый, кстати.

Иван с подозрением осмотрел лоснящиеся на солнце бока.

— Ты же рыжий!

— Сам ты рыжий, — презрительно фыркнул конь, косясь на морковную шевелюру, — и конопатый. А я — каурый!

Попыхтел пару минут и продолжил допытываться:

— А ты, Вань, уже придумал, как объяснишь Костику свой визит?

— А че тут объяснять? — удивился парень. Вроде в сказках царевичи базар особо не разводили. Рубанул мечом, девицу на плечо, и домой. — Дрожи супостат, скажу, смерть твоя пришла.

— А она, что, тоже придет?

— Кто?

— Смерть…

— Ну, это вроде как я его смерть. Убивать же иду, — Сивый что, не читал сказку, в которой живет?

Конь остановился так внезапно, что Иван чуть не врезался ему в зад, и ошарашено протянул:

— Фигасе, в гости сходили! С таким подходом, я б, на месте Костика, тебя на порог не пустил…

— Какие гости, Сивый?! — Ваня начал проникаться духом сказки. О том, что происходящее больше смахивает на бред, он старался не думать. — В конце концов, царевич я, или нет? Избавлю землю русскую от супостата постылого!

— Ты б при Костике не особо ругался, — посоветовал конь, возобновляя движение. — Не любит он этого. Зашибет еще сгоряча…

— Это кто кого зашибет?! — Иван чуть стушевался под ироничным взглядом, брошенным Сивым на его хлипенькое тело. — За мной, между прочим, история стоит!

— Ну, стоит, так стоит. А как ты его убивать собираешься?

— Ну, вот, — Ваня ткнул коню под нос Калашников.

— Странный меч, — протянул конь. — Скажи, Ванечка, а слово «бессмертный» ни на какие ассоциации тебя не наводит?

— Точно! — парень, резко тормознув, хлопнул себя по лбу. — Точно! Как же там было?.. «Смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, а та утка в зайце»! Вот! Иглу надо, значит, сломать, тогда и смерть его наступит!

— А заяц где? — ошарашено прошептал Сивый.

— Зайца надо искать, но, кажется, в каком-то сундуке.

— А-фи-геть! Ты это серьезно? — всё так же тихо прошептал конь и неожиданно дико и неприлично заржал: — Знаешь, а может у тебя и получится! Ты если все эти манипуляции проделаешь, особенно по доставанию утки из зайца, Костик со смеху сам сдохнет!

====== Глава 4. Умри, ирод! ======

Вот так и дошли они до леса — храбрый молодец, тщетно пытающийся очнуться от этого сюрреалистичного сна, и его не особо верный скакун, ехидно косящийся и с трудом сдерживающий хриплый гогот. Лес вблизи оказался не таким уж и дремучим. Во всяком случае, тропинка была хорошо утоптана и посыпана песочком, а когда они зашли вглубь, туда, где широкие кроны деревьев, срастаясь над головой, закрывали солнце, была еще и подсвечена милыми светильниками, наподобие бумажных фонариков в китайских ресторанчиках. Вокруг было так мило и уютно, что Ваня слегка подзавис, когда путь им перегородил деревянный шлагбаум с табличкой «частная территория» и гротескным рисунком скалящегося черепа на фоне перекрещенных костей. С разлапистой ветки дуба рядом с препятствием свешивалась затёртая веревка с ещё одной табличкой. «Звонить три раза». Вот за эту-то веревку Сивый и потянул, вцепившись зубами. Где-то в глубине чащи раздался мелодичный звон, но ничего не произошло. Подождав минут пять, Сивый дернул снова. Опять звон. И опять ничего. Тяжело вздохнув, конь плюхнулся на брюхо и пополз под шлагбаум:

— Опять дурью маются, — пробурчал он, ожидая, пока Иван пролезет вслед за ним. — Вот, что за люди, а?

— Кто?

— Конь в пальто, — не пожелал объяснять Сивый. — Начинай присматривать зайца, мы уже почти пришли.

И правда, за следующим же поворотом тропинки (вот что у них за мода такая, прокладывать такие петляющие дороги?), лес расступился и явил взору довольно большую поляну, даже, наверное, просеку, с небольшим, но всё же замком. С башенками, крепостной стеной и распахнутыми настежь воротами. Вход был обрамлен колоннадой статуй, изображавших застывших в ужасе людей в натуральный рост. Немного запоздало до Ивана дошло, что, вполне возможно, раньше они и правда были людьми. Тёмно-лиловое грозовое облако, низко нависшее практически над самой крышей замка, погружало его двор в полумрак, изредка подсвечивающийся грозовыми разрядам внутри тучи. И завершал эту мрачную и пугающую картину огромный гранитный обелиск посреди двора с двумя табличками-указателями. Направо — «В темницу». Налево — «Вход».